Собрание сочинений в 2-х томах. Том 1
Шрифт:
Осенью 1773 года на далеком Яике вспыхнуло восстание. С каждым месяцем оно ширилось и росло, распространяясь по России. Во главе его встал Емельян Пугачев. Через год восстание охватило уже центральные губернии. Армии Пугачева шли к Москве. Царские генералы терпели поражения от мужицких полководцев. В эту тревожную для Екатерины годину Н. Панин вновь повел активную борьбу за осуществление своих планов.
Позже Н. Панин заставил выступить Павла. Наследник потребовал от матери, чтобы его допустили к управлению империей. Он вручил Екатерине целую книгу проектов по реорганизации государственного управления. Начиналась книга «Рассуждением о государстве вообще, относительно числа войск, потребного для защиты оного, и касательно обороны всех пределов». «Рассуждение о государстве вообще» в значительной мере посвящено военным делам. Но в вводной части давалась характеристика русского государства за годы царствования Екатерины: «Государство наше теперь в таком положении, что необходимо
Осторожно говорится о необходимости реформ «для обеспечения внутреннего спокойствия». «Когда сняты будут налоги, просечены наряды с земли, то каждый, не лишаясь имения своею, отцы — детей, а господа — тех, коих трудами живут, не будут иметь причин негодования, и тогда-то пресекутся главные причины неудовольствия».[1]
Представленные Павлом проекты переполошили Екатерину. Они свидетельствовали о серьезных намерениях наследника и его группы. Именно в это время императрица приближает к себе Потемкина и, опираясь на него, начинает принимать крутые меры, чтобы, с одной стороны, укрепить свое влияние, а с другой— раз и навсегда пресечь попытки недовольных ее политикой возвести на престол законного монарха Павла.
В 1777 году Фонвизин печатает подготовленный им перевод политического сочинения французского просветителя Тома «Похвальное слово Марку Аврелию».
Римский император Марк Аврелий был показан в просветительской литературе как идеальный монарх философ. Книга являлась сводом политических требований просветителей к царствующим особам, в которой автор торжественно объявлял, что говорит «гласом вольности» перед императором-тираном. Перевод оказывался своеобразной школой гражданского воспитания. Читатель жадно воспринимал многочисленные политические суждения этого «Слова»: «О боже, не создал ты ни царей быть утеснителями, ни народы быть утесненными». Противник рабства, Фонвизин с удовлетворением приводил слова Марка Аврелия: «Я начинаю вольностию, римляне, ибо вольность есть первое право человека, право повиноваться единым законам и, кроме их, ничего не бояться. Горе рабу, страшащемуся произносить ее имя! Горе той стране, где изречение его вменяется в преступление».
В сентябре 1777 года Фонвизин отправился во Францию. Секретарь Коллегии иностранных дел, помощник министра, он был всюду встречаем с уважением и почетом. Во время путешествия Фонвизин вел «журнал», который в виде писем к Петру Панину и сестре Федосье Ивановне регулярно отправлял в Москву. Плод точных и трезвых наблюдений, «Письма из Франции», пожалуй, впервые давали русскому читателю правдивую картину быта и нравов, политического и экономического положения, культуры и жизни французского общества накануне буржуазной революции. Белинский сразу уловил это: «Читая их, вы чувствуете уже начало французской революции и этой страшной картине французского общества, так мастерски нарисованной нашим путешественником».[1]
Фонвизин посещает фабрики и суды, церкви и больницы, библиотеки и музеи, читает книги по истории, экономике и коммерции Франции, изучает юриспруденцию, литературу, философию; он не стремится в Версаль, а встречается с учеными, администраторами, писателями, заводит разговоры со встречными людьми, расспрашивает обо всем, и—важнейшая черта фонвизинского путешествия — он рассказывает сам о своем отечестве, о русском народе, русской литературе, русском языке, русском климате, поражаясь всякий раз тому, как обидно мало знают во Франции о России.
В своих суждениях Фонвизин объективен. Только что въехав во Францию, он немедленно с радостью отмечает: «Дороги в сем государстве очень хороши». Посетив лионские «фабрики шелковых изделий», оп приходит к выводу: «По справедливости сказать, сии мануфактуры в таком совершенстве, до которого другим землям доходить трудно». Приглядываясь к французскому дворянству, он, сам дворянин, обличавший невежество и паразитизм русского «благородного сословия», делает заключение — французское дворянство не лучше. «При невероятном множестве способов к просвещению, глубокое невежество весьма нередко. Оно сопровождается еще и ужасным суеверием. Попы, имея в своих руках воспитание, вселяют в людей, с одной стороны, рабскую привязанность к химерам, выгодным для духовенства, а с другой — сильное отвращение к здравому рассудку. Таково почти все дворянство».
Фонвизин увидел Францию, изнывающую под тираническим режимом Людовика XVI,
6
По возвращении из путешествия Фонвизин приступил к работе над новой комедией, которую он назвал «Недоросль». Беседы с Н.Паниным о положении в России привели к решению готовить проект «фундаментальных законов» для будущего императора Павла. Екатерина так упрочила свою власть, Потемкин взял такую силу, что нечего было и думать о каких-либо активных действиях в пользу Павла сейчас. Оставалось ждать естественного хода событий. Только смерть Екатерины открывала дорогу Павлу к престолу. Именно для будущего и писались эти «фундаментальные законы». Панин был уже стар и болен, — ему шел седьмой десяток. Мало было надежды, что он доживет до того счастливого дня, когда сможет занять место первого советника у своего воспитанника. Гражданское чувство долга заставляло приступить к работе именно сейчас. Служба в коллегии отнимала много времени. В часы досуга Никита Панин и Фонвизин, а иногда и приезжавший Петр Панин в совместных беседах вырабатывали «фундаментальные права, не пременяемые на все времена никакою властию». Фонвизин взял на себя труд написать политическое введение к этим проектам — «Рассуждение о непременных государственных законах». По-прежнему возлагая надежду только на Павла, он все менее начинал верить в возможность его вступления на престол. Годы шли, тираническое правление Екатерины приносило все больше и больше бедствий стране, Павел все более отдалялся от власти... Фонвизин был практическим деятелем; когда он видел возможность прихода Павла к власти, он со всей страстью политического бойца способствовал этому. Когда воцарение Павла отодвигалось в далекое будущее, да и вообще становилось проблематичным, он все свои силы решил отдать борьбе с Екатериной и ее политикой. Новым в произведениях Фонвизина 80-х годов, художественных и политических, и была беспримерная по смелости, открытая борьба с екатерининским самовластием.
Фонвизин выступал с требованиями ограничить русское самодержавие законами, которые охраняли бы права граждан от произвола царской власти и царских чиновников. С яростью обличал Фонвизин екатерининский фаворитизм, мужественно выступая против позорного явления русской политической жизни, возмущаясь тем, что отечество отдавалось во власть «случайным людям».
«Рассуждение о непременных государственных законах» — свидетельство глубокого усвоения Фонвизиным передовых в ту эпоху социологических учений. Ставя в сочинении вопрос о взаимоотношении народа, нации и государя, Фонвизин решал его с позиций теории о договорном происхождении власти. Он писал: «Кто не знает, что все человеческие общества основаны на взаимных добровольных обязательствах, кои разрушаются так скоро, как их наблюдать перестают. Обязательства между государем и подданным суть равным образом добровольные... В... гибельном положении нация, буде находит средства разорвать свои оковы тем же правом, каким на нее наложены, весьма умно делает, если разрывает. Тут дело ясное. Или она теперь вправе возвратить свою свободу, или никто не был вправе отнимать у ней свободы».
«Недоросль» — центральное сочинение Фонвизина, вершина русской драматургии XVIII века — органически связан с идейной проблематикой «Рассуждения».
Для Пушкина «Недоросль» — «комедия народная». Белинский, выработавший к 40-м годам революционно-демократическое понимание народности, заявил, что «Недоросль», «Горе от ума» и «Ревизор» «в короткое время сделались народными драматическими пьесами».[1]
Главный конфликт социально-политической жизни России — произвол помещиков, поддержанный высшей властью, и бесправно крепостных — становится темой комедии. В драматическом сочинении тема с особой силой убедительности раскрывается в развитии сюжета, в действии, в борьбе. Единственным драматическим конфликтом «Недоросля» является борьба прогрессивно настроенных передовых дворян Правдина и Стародума с крепостниками — Простаковыми и Скотининым.
В комедии Фонвизин показывает пагубные следствия рабовладения, которые должны подтвердить зрителю моральную правоту Правдина, необходимость борьбы со Скотиниными и Простаковыми. Следствия же рабства воистину ужасны. Крестьяне Простаковых разорены вконец. Даже сама Простакова не знает, что можно делать дальше: «С тех пор, как все, что у крестьян ни было, мы отобрали, ничего уже содрать не можем. Такая беда!»
Рабство превращает крестьян в холопов, начисто убивая в них все человеческие черты, все достоинство личности. С особой силой проступает это в дворовых. Фонвизин создал образ огромной силы — рабы Еремеевны. Старая женщина, нянька Митрофана, она живет жизнью собаки: оскорбления, пинки и побои—вот что выпало на ее долю. Она давно утратила даже человеческое имя, ее зовут только ругательными кличками: «бестия», «старая хрычовка», «собачья дочь», «каналья». Надругательства, поношения и унижения сделали из Еремеевны холопа, цепного пса своей госпожи, который униженно лижет руку побившего ее хозяина.