Собрание сочинений в 4-х томах. Том 4
Шрифт:
В базарные дни они отправлялись на площадь, протискивались в гущу крестьян, среди мешков с овсом, корзин с сыром, телят, лошадей, - толкотня ничуть не смущала их; встретив какого-нибудь мальчика, сопровождавшего отца, они просили позволения ощупать его череп с научной целью.
Большинство даже не удостаивало их ответом; другие, решив, что речь идёт о какой-нибудь мази от лишаев, обижались и отказывали им; лишь немногие, ко всему равнодушные, соглашались пойти с ними на церковную паперть, где никто не помешает исследованию.
Как-то утром, когда Бувар и Пекюше только что принялись
Воры, убийцы, прелюбодеи могут теперь в своё оправдание ссылаться на свои шишки.
Бувар возразил, что органы только предрасполагают к тому или иному действию, но отнюдь не принуждают к нему. Если человек носит в себе зерно преступности, это ещё не значит, что он непременно станет преступником.
– Впрочем, я восторгаюсь людьми, мыслящими ортодоксально: они отстаивают врождённые идеи и отвергают склонности. Какое противоречие!
Но френология, по словам Жефруа, отрицает всемогущество божье, и заниматься ею под сенью святого храма, возле самого алтаря, непристойно.
– Уходите отсюда! Уходите, уходите!
Они устроились у парикмахера Гано. Чтобы предотвратить колебания, они предлагали родителям ребёнка побриться или завиться на их счёт.
Как-то в послеобеденное время в парикмахерскую зашёл врач, - ему надо было постричься. Садясь в кресло, он в зеркале увидел, как наши френологи ощупывают шишки на головке ребёнка.
– Вы занимаетесь такой ерундой?
– спросил он.
– Почему ерундой?
Вокорбей презрительно улыбнулся; потом объявил, что в мозгу никаких шишек нет.
Так, например, один человек легко переваривает пищу, которую не переваривает другой. Следует ли предположить в желудке столько желудков, сколько имеется различных вкусов? Между тем за одной работой отдыхаешь от другой, умственное усилие не напрягает одновременно всех способностей, у каждой из них своё определённое место.
– Анатомы таких мест не обнаружили, - заметил Вокорбей.
– Значит, плохо вскрывали, - возразил Пекюше.
– Как так?
– Да очень просто. Они режут слои, не считаясь с соединением частей. (Эту фразу он вычитал из какой-то книги.)
– Что за вздор!
– воскликнул доктор.
– Череп не лепится по форме мозга, - внешнее - по внутреннему. Галль ошибается. Попробуйте-ка доказать его теорию, взяв наугад трёх человек из числа присутствующих.
Первою оказалась крестьянка с большими голубыми глазами.
Пекюше сказал:
– У неё превосходная память.
Муж её подтвердил этот вывод и сам предложил подвергнуться обследованию.
– Ну, почтенный, ладить с вами нелегко.
Присутствующие подтвердили, что другого такого упрямца не сыскать.
Третьим подопытным стал мальчишка, который находился здесь с бабушкой.
Пекюше заявил, что он, несомненно, обожает музыку.
– Совершенно верно, - подтвердила старушка, - покажи-ка господам, как ты умеешь играть.
Мальчик вынул из кармана сопелку и принялся дудеть.
Тут раздался громкий стук - это доктор, уходя, изо всех сил хлопнул дверью.
Теперь друзья уже больше не сомневались в самих себе и, призвав питомцев, возобновили исследования их черепов.
У Викторины череп был в общем гладкий - знак уравновешенности, зато череп её брата производил прискорбное впечатление: значительные выпуклости в сосцевидных углах теменных костей указывали на склонность к разрушению, убийству, а выпуклость пониже говорила об алчности, вороватости. Бувар и Пекюше сокрушались по этому поводу целую неделю.
Нужно вникать в точный смысл каждого слова; то, что принято называть драчливостью, подразумевает презрение к смерти. Если человек может совершать убийства, то может также и спасать людей. Стяжательство заключает в себе как ловкость мошенника, так и рвение коммерсанта. Непочтительность идёт рука об руку с критическим духом, хитрость - с осмотрительностью. Всякий инстинкт раздваивается, образуя начало хорошее и дурное. Можно свести на нет дурное, развивая хорошее, - при такой методе отчаянный озорник станет не разбойником, а полководцем. У труса останется только осторожность, у скупца - бережливость, у расточителя - щедрость.
Они увлеклись прекрасной мечтой: если воспитание их питомцев пойдёт хорошо, они со временем учредят заведение, цель которого будет развивать ум, укрощать своенравие, облагораживать сердце. Они уже поговаривали об открытии подписки и постройке здания.
Триумф у Гано прославил их, и теперь к ним приходили, чтобы посоветоваться и узнать, можно ли рассчитывать на удачу.
Через их руки прошли самые разнообразные черепа: круглые, грушевидные, похожие на сахарные головы, квадратные, вытянутые, сжатые, приплюснутые, с бычьими челюстями, с птичьими носами, со свиными глазками; но такое множество народа мешало парикмахеру работать. Люди задевали локтями стеклянные шкафы с парфюмерией, разбрасывали гребни, разбили рукомойник, и цирюльник выгнал вон всех любителей френологии, попросив Бувара и Пекюше последовать за ними; ультиматум этот они приняли безропотно, ибо черепоскопия уже успела их утомить.
На другой день, проходя мимо палисадника капитана, они заметили самого капитана, беседовавшего с Жирбалем, Кулоном и стражником; тут же был и младший сын стражника Зефирен, одетый в певческий стихарь. Стихарь был совсем новенький; мальчик разгуливал в нём, прежде чем сдать в ризницу, и все поздравляли его с обновкой.
Желая узнать мнение учёных господ о сыне, Плакван попросил их ощупать подростка.
Кожа у него на лбу казалась натянутой; нос был тонкий, хрящеватый на кончике и чуть вкось нависал над тонкими губами; подбородок был острый, взгляд бегающий, правое плечо выше левого.
– Сними скуфейку, - приказал отец.
Бувар запустил пальцы в светлые, как лён, волосы мальчика, потом то же проделал Пекюше, и они шёпотом поделились результатами обследования.
– Явная биофилия! И апробативность. Совестливость отсутствует. К деторождению неспособен.
– Ну как?
– спросил сторож.
Пекюше открыл табакерку и взял понюшку.
– Признаться, ничего хорошего, - ответил Бувар.
Плакван покраснел от обиды:
– Как бы то ни было, он будет делать то, что я велю.