Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения

Шефнер Вадим Сергеевич

Художник

Не смущаясь большим расстояньем, Этот мальчик приходит сюда Не для встреч и не для расставаний — Просто любит смотреть поезда. Под железнодорожным откосом, Где и маленькой станции нет, Он стоит, аккуратно причесан И с опрятностью бедной одет. Пусть там, дома, смеются и дразнят И добра не пророчат ему, Он приходит сюда как на праздник — Удивляться и верить всему. Будто птица, готовый к полету И на цыпочки даже привстав, Ждет он сказки. Из-за поворота Вырастает гремящий состав. И квадраты горят золотые, И по насыпи тени плывут, И на стыках

колеса литые Громогласную песню куют. И, исполненный гордости буйной, Так победно трубит в вышине Паровоз этот, сильный, как буйвол, С невысоким горбом на спине. И, подумав, помедлив минуту, Не ища себе тропки прямой, Как сквозь сон улыбаясь кому-то, Отправляется мальчик домой. Косогором, болотистым лугом Он к поселку бредет своему, Молчалив и почти что испуган Красотой, непонятной ему.

Без украшений

Люблю вагонов и кают Геометрический уют. Здесь украшений лишних нет, Здесь дерево, металл и свет. Давно пора, давно пора И жить, и строить без прикрас, И мудрые конструктора С природою сближают нас. В ней тоже ложных нет красот, Она и в сложности проста; Нагрузку нужную несет Ее земная красота. В ней ухищрений лишних нет: На маки алые взгляни — Им до зарезу нужен цвет, Иначе б умерли они. И лист кленовый вырезной Прекрасен просто потому, Что нужен он и в дождь, и в зной Не нам, а клену самому. Учусь у маков и планет, У радуги и у листа — Ценою миллионов лет Добыта эта красота, Добыта эта простота.

Отпечатки на угле

Тянулись ввысь из джунглей разогретых Таинственных растений веера. Далекое младенчество планеты, Беспечное ее позавчера. Не донесли к нам черные скрижали Великолепья зарослей густых — Лишь отпечатки тайно удержали, Лишь знаки отрицательные их. Чтоб углем стать, за тысячи столетий Распались их объемы и цвета; Всей их красы единственный свидетель — От них оставшаяся пустота. Как детские ошибки и мечтанья, Их оттиск смутен и неповторим, Но о былом своем существованье Они твердят отсутствием своим.

1960

«По взморью иду, вспоминая погибших друзей...»

* * *

По взморью иду, вспоминая погибших друзей, Которые моря не видят уж многие годы, Не видят земли, потому что покоятся в ней, — На что им теперь небеса, и равнины, и воды. Я вижу за них, как в свободном пространстве морском Холодные волны идут на закат молчаливо И парус белеет живым и небрежным мазком, Живым лепестком на шершавой ладони залива. Прибрежный песок огневые занес рубежи, В развалинах дотов гнездятся счастливые птицы... Осенняя память моя, помоги, подскажи, Напомни былое, которое больше не снится. Давно отстоялась нежданная горечь потерь, Давно по друзьям все грома и ветра отрыдали, Как будто сквозь сумерки лица их вижу теперь, — Иль зренье души постепенно слабеет с годами? Иль это растет равнодушия мутный ледок? Иль память немеет, готовясь ко дню расставанья? Иль мчится сквозь душу бушующий жизни поток, Событий поток, размывающий воспоминанья?..

В океане

Идут с урановой рудою Крупнотоннажные суда. Спят под зеленою водою Неведомые города. В глубинах — стены кладки прочной, Колонны в блеске золотом Как будто прячутся нарочно, Чтоб сразу вынырнуть потом. Там дремлют мраморные боги В планктоне, средь подводной мглы, Там спать ложатся осьминоги На мозаичные полы. Дворцы

стоят недвижным строем, Хранит их сонная вода... Неужто пережить дано им Земли жилые города? ...Над ними пенною водою К цветущим гаваням Земли Идут с урановой рудою Коммерческие корабли.

Городской сад

Осенний дождь — вторые сутки кряду, И, заключенный в правильный квадрат, То мечется и рвется за ограду, То молчаливо облетает сад. Среди высоких городских строений, Над ворохами жухлого листа, Все целомудренней и откровенней Деревьев проступает нагота. Как молода осенняя природа! Средь мокрых тротуаров и камней Какая непритворная свобода, Какая грусть, какая щедрость в ней! Ей все впервой, все у нее — вначале, Она не вспомнит про ушедший час, — И счастлива она в своей печали, И ничего не надо ей от нас.

Сторона отправления

У больших городов за плечами — На вокзалах, в преддверье полей, — Будто стрелы в стеклянном колчане, Ждут составы отправки. Скорей! Вот она — сторона отправленья. До свиданья, домашний уют! Вот она — сторона удивленья, За которой открытья встают! То в весеннего луга убранство, То в речной розовеющий плес Перемалывается пространство Жерновами веселых колес. Будет холод, и зной, и усталость, Только все же назад не гляди: Позади — лишь былое осталось, Настоящее — там, впереди. Там — страна золотых обещаний, Там шагов твоих ждет тишина. Сторона неумелых прощаний Нам как вечная юность дана.

Люблю корабли

Домов наших каменным стенам Земная опора нужна; Фундаментом зыбким и пенным Под килем лежит глубина. Чтоб моря седые невзгоды Людей разделить не могли, — Все лучшее взяв у природы, Воздвиг человек корабли. Обшитым железною кожей, Им вечно стремиться вперед, — В конструкции мирные вложен На грузы и грозы расчет. Сквозит в очертаньях упрямых Вся гордость и сила земли. Нужней и прекраснее храмов, Надежней дворцов — корабли.

Вторая память

Как далеко мы видим в день осенний, Когда редеет утренний туман И тополей безлиственные тени Лежат, как шпалы, поперек полян! Нам и легко, и словно жаль чего-то, И даль зовет, бессмертно хороша, И отбегают мелкие заботы, И к трудным целям тянется душа. Уже мы дышим дальнею весною, Торопимся мы, ищем и творим, — И стала в новом городе стеною Та глина, на которой мы стоим. И ясной достоверностью такою Увиденное все озарено, Как будто некой памятью второю Нам вспоминать грядущее дано.

Лирика

Придуманы кем-то когда-то Слова для хороших стихов: И музы, и розы, и злато, И вздохи, и трель соловьев. Но лирика шляется где-то, Не веря в такое старье, — На вздохи, на все самоцветы Теперь не приманишь ее. Прилягу на мостик бетонный У самого края шоссе: В болотной канаве — тритоны Во всей первозданной красе, На лыжах жуки водяные Идут по воде без мостов, И пятна плывут нефтяные Совсем необычных цветов, О мир, в глубину устремленный, Высокий, подножный, земной, Твоей красоты эталоны Пока что не найдены мной. Быть может, за лугом шершавым, За свалкою, за гаражом, В цистерне огромной и ржавой Поэзии свет отражен.