Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 4. Жена господина Мильтона, Стихотворения
Шрифт:
Майор Джекамиа Аберкромби, шотландец и его друг полковник Кроуфорд были поразительно наглыми грабителями, и наши защитники их очень боялись. Они оба погибли до конца войны, но ужасно нас терроризировали, без конца крали пшеницу и ячмень, уводили овец и другой скот. Мне кажется, они овладели искусством грабежа на службе у короля Швеции. За солдат, расквартированных у нас, моему отцу выдавали специальные расписки, по которым потом обещали выплатить деньги, "когда Бог даст", - говорили отцу. За пехотинца должны были платить шесть пенсов в день, а за драгуна - семь, и это составляло большую сумму: у нас квартировало пятьдесят человек в течение нескольких месяцев. Но расходы были гораздо выше обещанной платы, потому что многие жены шли вместе с солдатами, прицепившись к ним, как клещи, и их
1643 год был годом, когда в Оксфорде разразилась лихорадка, и все страшно боялись болезни. Лихорадка чем-то походила на чуму, была очень заразной, но вместо карбункулов на теле выступали пятна, и более крепкие мужчины и женщины выздоравливали. Но болезнь протекала тяжело, и в некоторых приходах буквально сметало, как метлой, с лица земли всех стариков и младенцев. Воздух Оксфорда считался здоровым, на него не пришлось грешить. Но в городе находилось множество солдат, они спали по двадцать-тридцать человек в одном доме. Они наполняли дома грязью и дурным воздухом - солдаты не мылись и не меняли белье. Они заражали друг друга, и многие из них умирали. Хотя, может, если бы за ними ухаживали, кому-то удалось бы выжить. Летом город больше напоминал лазарет, а не военный гарнизон. Сэр Вильям Пеннимен, наш губернатор, тоже погиб от болезни. Заразу перенесли в Форест-Хилл, и солдаты там тоже погибали пачками, а болезнь распространилась среди арендаторов и слуг. В нашей семье никто не заболел, потому что Транко каждый день поила нас своими настойками.
Глава 18
Леди Гардинер трижды приезжала к нам с разными новостями, в том числе и сведениями о Муне.
Жизнь становилась все более сложной и трудной, и отцу приходилось стараться изо всех сил, чтобы прокормить семью. В Оксфорде требовалось дров в три раза больше, чем раньше, и цена на дрова росла из месяца в месяц, пока, наконец, их не стали продавать на фунты, как будто это был сыр, а не повозками или вязанками, и отец постарался заготовить как можно больше дров на продажу.
Отцу также удалось получить выгодный контракт у сэра Тимоти Байррелла на доставку посудной глины из разработок в Шотовере. Он продавал глину в Оксфорд для изготовления курительных трубок мастерам, которым была нужна глина определенного качества. [Эти разработки напоминали мне печенье, которое мы печем на Пасху: один слой муки накладывают на другой; там все тоже слоями: торф, красная земля, голубая глина, желтый песок, белая глина для курительных трубок, железо, красноватый сланец, зеленая жирная глина, сухой серый щебень, снова зеленая жирная глина и последняя - желтая охра. (Примеч. автора)] Несмотря на свои старания отец в новом, 1644 году заявил, что если ему не удастся превратить расписки квартирмейстеров в земли, дома или деньги, то он станет на тысячу фунтов беднее, чем год назад.
В феврале шотландцы в союзе с парламентом перешли границу и хотя они пытались не встречаться с королевскими войсками, они отвлекли часть из них и тем самым весьма сильно помогли парламенту. Кроме того, лондонцы стали получать необходимый им уголь. В мае Комитет Безопасности, заседавший в Лондоне в Дерби-Хаус решил, что необходимо во что бы то ни стало взять Оксфорд и захватить самого короля.
Король в этой войне, как в игре в шахматы, считался очень важной фигурой. Поручили это графу Эссексу и сэру Вильяму Валлеру, и они продвинулись вперед с огромной армией, еще раз взяли Ридинг и начали наступать на Эбингдон, передний край Оксфорда. Офицеры короля покинули город из-за ошибки в приказе.
Когда днем 25 мая в Форест-Хилл раздались крики, что "Эбингдон взят Круглоголовыми", отец не знал, бежать нам или оставаться. Но капитан драгунов начал готовить господский дом и сараи для обороны. Он приказал проделать в стенах дыры для амбразур. Его солдаты были отличными стрелками. Капитан приказал отцу покинуть наш дом со всеми домочадцами утром.
Отец пробовал протестовать, говоря, что нам ничего не грозит в собственном доме. Капитан велел ему поспешить, размахивая у него перед носом пистолетом. Мы начали наш исход пешком, прихватив с собой самое необходимое, положив вещи на одну повозку, а на другую нагрузив провизию на четыре недели. Мы боялись двигаться напрямик, поэтому отправились через Ислип и вышли к Северным Воротам, и это был трудный путь. Зара отстала от нашей компании в Стентоне и удрала обратно к ее капитану, и стала в наше отсутствие хозяйкой нашего дома.
За некоторое время до этого отец купил старый деревянный дом из четырех комнат около Нью Инн-Холл. Он использовал этот дом под сарай и хранил там доски, а рядом стоял его лесной склад. Мы прожили там две недели, вытащив из дома доски и планки. Жить было крайне неудобно - у нас не было постелей, столов и стульев, спали и ели на досках, и у нас было всего два горшка для готовки на семнадцать человек. Очаг дымил, комнаты были наполнены дымом. Враг обложил город, и если начнется осада, то провизии там хватит всего на две недели. Королевский совет принял решение, что пришло время королю сдаться, потому что игра была закончена. Граф Эссекс перешел вброд реку у Сендфорда, где, как я не сомневаюсь, мой дядюшка и тетушка Джонс радостно его приветствовали. Его армия прошла между Оксфордом и Форест-Хиллом и подошла к Ислип-Бридж. Там их задержали отряды, расквартированные в Ислипе. Король стоял на башне колледжа Магдалены, армия маршировала мимо него, а он смотрел, как они держат порядок и строй. От Порта святого Клемента раздались три-четыре выстрела из пушек, но никто из солдат не пострадал. Зато окна в церкви святого Клемента потрескались или вылетели. Генерал сэр Вильям Валлер пересек реку Айзис у Ньюбриджа и отправился на север к Вудстоку, в результате охрана короля на Ислип-Бридж была снята, так мы оказались в "котле".
Король попытался избежать "мата" и удрал в ночь на 3 июня, забрав с собой конницу и две тысячи пятьсот мушкетеров, среди которых был и мой брат Джеймс. За королем следовали семьдесят карет. Его побег удалось сохранить в тайне, потому что король отослал на помощь Эбингдону пехоту и все орудия, и генерал Валлер попался на эту приманку. Его Величество спокойно прибыл в Вустер, и за ним отправилась вражеская армия, и Оксфорд снова стал свободным, хотя Эбингдон оставался в руках парламента.
Мы покинули наш временный кров 12 июня и поспешили в Форест-Хилл. Мой отец в последний раз взглянул на наше убогое жилье и сказал:
– Как написал Сильвестр:
Ангелы по дороге на небеса
Задали коням здесь немного овса.
Дома нас ждала Зара - в целости и в сохранности с капитаном. Он оказался не таким верным солдатом, каким он хотел казаться, потому что когда увидел приближение врага, сразу отвел отряд к Ислипу. Зара осталась дома, несмотря на его уговоры, чтобы позаботиться о доме. Она поместила на дверях дома объявление, что дом никто не смеет грабить, он - собственность сэра Роберта Пая, члена парламента, и хотя проходящие солдаты парламента рвали фрукты с наших деревьев и брали дрова на костры, но ничего больше не порушили в нашем доме. Капитан вернулся к нам домой за два дня до нашего возвращения, но мать обзывала Зару шлюхой.
До конца года мы жили в мире, но нам все время казалось, что вот-вот покажутся вражеские всадники. 15 августа в Форест-Хилл разразилось сражение - несколько драгунов были посланы из Эбингдона генерал-майором Брауном, прозванным "Пожирателем печени". Они внезапно показались в утреннем тумане, и началось сражение с нашими драгунами. В каждой из сторон были раненые, а наш арендатор Кетчер погиб от случайного выстрела из пистоля, когда бежал домой. Кетчер был забулдыгой. Он когда-то во время причастия на Рождество выпил все вино из чаши, проревев, что должен оправдать потраченный на пожертвования пенни. Спустя несколько дней ребенок Матади, который плакал в церкви, попал под копыта лошади, когда играл на тропинке, и его затоптали насмерть. Но это произошло не случайно.