Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 4. Жена господина Мильтона, Стихотворения
Шрифт:
Транко побежала открыть дверь и радостно приветствовала родителей и моих братьев и сестер. Потом тоже бегом она отправилась к моему мужу, чтобы объявить ему об их прибытии.
– Хозяин, если мне будет позволено немного смелости, я вас молю пожалеть этих бедных людей, не только ради милости Божьей, но и ради моей хозяйки. Она скоро должна разрешиться от бремени, и если вы проявите жестокость к ее родственникам, хотя они и не очень вас любили, у нее могут случиться преждевременные роды, и это будет для всех трагедией.
Муж расхаживал по газону на заднем дворе и курил трубку, проглядывая книгу. Он швырнул книгу и трубку на траву и спросил.
– Ваша хозяйка знает о том, что они приехали? Я бы предпочел, чтобы на нас нагрянули больные из Бедлама, а не эта семейка! Не говори ей ни слова, а я попытаюсь потихоньку отослать их отсюда так, чтобы она об этом
Но когда он вбежал в дом и увидел, что я обнимаю мать и оплакиваю несчастье Джеймса и Зары, и мы забрасываем вопросами друг друга, мужу ничего не оставалось сделать, как только пригласить их в дом, послать за прохладительными напитками и выслушать рассказ о несчастьях, постигших семью. Когда он понял, как дела у них плохи, то предложил побыть у него в доме. Сейчас были школьные каникулы, и все мальчики, кроме Неда и Джонни Филлиппсов разъехались по родительским домам до Михайлова дня. Отец сильно постарел, потерял много зубов. Он заискивал перед господином Мильтоном, как собака, которая знает свою вину, но вместо битья палкой, вдруг получила косточку, и поэтому очень несчастна и стелется по земле. Мать оставалась истинной Моултон и не склоняла головы, а потому сказала господину Мильтону:
– Ну, сын мой, должна сказать, что ошибалась в тебе. Я говорила бедному Дику, что мы получим от тебя от ворот поворот и что он зря тратит время и только унизит нас, прося тебя о помощи. Но он полагался на твою щедрость и оказался прав. Я прошу тебя простить за то, что ошибалась в тебе. Должна признаться, если бы я получила от кого-то такой нахальный ответ, как тот, который я послала тебе с твоей отвратительной служанкой, я бы никогда не простила этого человека. Нет, ни за что! Я искренне тебя благодарю, сын мой, за твое милосердие. Пока мы поживем у тебя под крышей, я обещаю, что постараюсь, чтобы мы доставляли тебе как можно меньше хлопот и забот.
Муж ей ничего не ответил, а приказал Транко приготовить комнаты и воду для приехавших, чтобы они смогли умыться. Затем он извинился и вернулся к своим книге и трубке.
Пока меня с ним не было в течение трех лет, он стал заядлым курильщиком. Без табака он не мог начать свои занятия и курил табак лучших сортов - Бермуда, Даллоу-Конго. Табак покупали в лавке, и если бы не могли там купить такие сорта, мне кажется, что он настриг бы волокна пеньковой веревки и стал курить эту гадость. Он оправдывал эту пагубную привычку, говоря, что табак помогает болям в желудке лучше, чем настойка аниса или настой из померанцевых цветков, которые я ему постоянно предлагала выпить. Но это было слишком дорогое удовольствие, потому что табак Бермуда стоил семь пенсов за унцию, столько же сельскому рабочему платили в день.
Меня очень радовало, что матушка будет рядом со мной во время родов, так как, если муж попытается отказать мне в помощи во время рождения ребенка, она ему в этом помешает. Я верила в то, что он в состоянии отправить меня на телеге в поля рядом с Хайгейтом или поближе к мельницам в Хемпстеде, как только у меня начнутся первые схватки, чтобы я там рожала без акушерки под живой изгородью или просто в канаве. Он мог это сделать не из жестокости ко мне, но чтобы помочь его нерожденному сыну стать стойким человеком. Он как-то сказал мне, что древние римляне, стараясь закалить крохотных младенцев, опускали их головки в холодные ручьи, и более слабые дети погибали.
– Сэр, - ответила ему Транко, случайно услышав эти бредни, - мне нет дела до этих иностранцев. Но в Англии дело закончилось бы обвинением в преднамеренном убийстве.
В другой раз он заявил, глядя на мой большой живот:
– В горах России есть зверь называемый росомаха, его самка помогает родам, протискиваясь между двумя тесно растущими рядом деревьями. Они ее сжимают, и она быстро освобождается от детей.
Может, он собирался сделать из меня росомаху?
Мне хотелось отведать меда и других сластей, и однажды я сказала мужу.
– Нельзя отказывать носящей ребенка женщине, потому что у нее может случиться выкидыш.
А он стал смеяться над сказками старух, и мне пришлось продолжать питаться солдатским рационом, состоящим из фунта хлеба и четверти фунта сыра, есть разную зелень и получать немного ягод. Но он позволял мне пить много молока, чтобы у меня его было так же много, когда придет время кормить ребенка. Транко по секрету покупала для меня засахаренные лимоны, которые мне так нравились!
Муж обещал, что как только родится наш сын, он меня прославит, сочинив прекрасные стихи. Он уже прославил в поэмах трех женщин: итальянскую певицу Леонору Барони из Мантуи, в которую он влюбился за прекрасный голос в то время, когда находился в Италии; госпожу Кэтрин Томсон, пожилую даму, которая вела его дом после того, как он уволил Джейн Ейтс. Она не брала с него денег, а жалела его и почитала за хорошие стихи. И леди Маргарет Лей, жену капитана Хобсона и дочь графа Мальборо. Это была остроумная женщина, на несколько лет старше моего мужа. Он часто бывал у них в доме, когда меня не было рядом с ним. Именно леди Маргарет убедила его, что женщина способна повиноваться мужу - он это видел на примере капитана Хобсона. Когда у господина Мильтона не было друзей, она оказала ему дружбу и убедила раскрыть перед ней сердце, как цветок раскрывается под лучами солнца. Наверно, он и эта леди составили бы хорошую семейную пару, но она была гораздо старше господина Мильтона. После моего возвращения она охладела к моему мужу, сказав, что он, как собака, возвратился к собственной блевотине. Она его обидела, добавив, что он не обратил внимания на ее предупреждение и советы.
Теперь о моих родах - у меня были слабые схватки, и я мучилась почти три дня. Муж волновался, что ребенок может умереть, но дитя родилось 29 июля в половину седьмого вечера. И это была девочка! Муж не стал меня винить в том, что вместо так ожидаемого сына родилась девочка. Он считал, что душа и пол ребенка передаются в отцовском семени - semix patris. Но он переживал целый месяц и не написал поэму в мою честь! Ребенка назвали Анной в честь моей матери и его сестры госпожи Агар. Значит, можно было сказать, что большая бука "А", висевшая у меня над постелью все-таки оказала свое воздействие, хотя не заслужила лаврового венка. Анна была милым ребенком и напоминала отца, но вскоре я обнаружила, что у нее одна ножка короче другой на целые два дюйма. Наверно, потому что я упала, поскользнувшись на льду. Транко считала, если бы мой муж позволил мне полежать пару деньков в постели, а не заставлял бы расхаживать с распухшей лодыжкой, то ребенок мог бы родиться с нормальными ножками. Но никто из нас не смел сказать ни слова моему благоверному. Он и так плохо относился к ребенку. Господин Мильтон не позволил, чтобы надо мной прочитали очистительную молитву после родов, как было положено. И даже, когда родилась малышка, он не позволил акушерке прочитать молитву, а вместо этого приказал, чтобы я нижайше поблагодарила Бога за то, что он позволил мне жить дальше. Он также не позволил крестить малышку и сказал, что внимательно прочитал Священное Писание и не нашел там ничего о крещении младенцев, и что если он не нашел слов Божьих по этому случаю, то считает грехом проводить крещенье. Я возражала, сказав, что если ребенок не будет крещен, это может принести ему несчастье и он может оказаться жертвой дьявола. Муж мне ответил, что разные глупые разговоры женщин не стоят его внимания. Таким образом, моя малышка осталась некрещеной.
Когда я смогла подняться, муж сказал, что следует искать новую квартиру для сестер и братьев: постоянный шум отвлекал его от занятий, и всем пришлось подчиниться.
Братец Ричард был адвокатом и смог вполне прилично устроиться, потому что людям была постоянно нужна помощь в составлении прошений и разных других бумаг. Старый господин Мильтон, будучи добрым человеком, помог в его устройстве. Джеймс не владел никаким ремеслом или профессией - его обучение прервала война, но господин Блекборо за небольшую плату нанял Джеймса заниматься его библиотекой и привести в порядок разбросанные книги, разобрать все книжные залежи и составить полный каталог. После этого Джеймс стал работать в книжном магазине - читал предлагаемые книги и оценивал их качество.
Джеймс никогда не жаловался на постигшее его несчастье, всегда был сдержан, и никогда не одобрял мой брак. Они с мужем не терпели друг друга. Брата Арчдейла забрал к себе дядюшка Киприан Арчдейл, а Джон и Вильям, которым было пятнадцать и шестнадцать лет, росли крепкими парнями и решили стать солдатами. К Рождеству они записались в кавалерию парламента. Господин Агар рекомендовал их своему другу генералу Айертону. Братья оправдали доверие и даже были повышены в чинах. Тетушка Джонс из Сендфорда прислала за моей милой сестренкой Анной, и я ее не видела до самого ее замужества с господином Кайнестоуном. Зара оставалась дома и ухаживала за тремя оставшимися детьми - Бесс, Бетти и Джорджем. Она стала очень религиозной, и я ее почти не узнавала, потому что она постоянно толковала о Небесах, но мне кажется, что она была тайной паписткой, как и ее капитан, погибший во время осады Оксфорда от взрыва пушечного ядра.