Собрание сочинений в девяти томах. Том 3. Планета бурь. Фаэты
Шрифт:
– Мистер Керн, – звонко сказала она, – мистер Богатырев запрашивает ваше мнение.
– Прошу извинить. Еще два упражнения, – ответил Керн, вытягивая в сторону ногу.
Мэри Стрем нахмурилась, неодобрительно глядя на шефа, и горько сказала:
– Не все теперь могут придерживаться расписания… В последний раз в час радиосвязи я говорила с ними… шутила…
– Шутить в космосе не место, – сухо отрезал Керн, свертывая резиновые тяжи. – В их положении вполне могли оказаться и мы.
Мэри Стрем пожала плечами и пропустила начальника вперед.
Рубка
Знакомые созвездия казались отсюда иными.
При появлении Аллана Керна с кресла, отстегнув ремни, поднялся второй пилот корабля, известный американский астроботаник Гарри Вуд. Он выглядел бы атлетом, если бы не был так угловат и нескладен. Большие руки фермера и грубоватое загорелое лицо не вязались с «учеными» очками.
– Сэр, очень прошу вас… Если есть хоть малейшая возможность… Побывать на Венере – пусть хоть в другой планетной системе, стало целью моей жизни.
– Вы думаете, что главная наша цель – подтвердить вашу славу астроботаника? Нащупал с звездолета на местной Венере какую-то растущую дрянь и рассчитывает на национальную премию по возвращении к родному Солнцу.
– Разве это плохо?
– Мелко берете, Гарри! Я предпочел бы заглянуть в недра планеты! Добраться до них мне важнее, чем повидать никчемные папоротники.
– Значит, сэр, не все еще потеряно?
– Я сам хочу задать этот вопрос, – сказал Аллан Керн, усаживаясь в кресло и поворачиваясь лицом в угол.
– Будить это страшилище! – гневно воскликнула Мэри. – В такую минуту?
– В такую минуту нам нужна безупречная электронная логика компьютера, – невозмутимо ответил Керн.
– Оставьте людям решать самим свою судьбу. Не вмешивайте машину! – воскликнула Мэри.
– Мисс Стрем, пока я еще не разбудил Джона, я познакомлю вас с математическим прогнозом будущего, уготованного человечеству. Математика решает все. Мой брат Томас был гениальным математиком. Экстраполяция!
– Мысленное продление найденного закона изменения в координате времени.
– Именно. Мой брат Томас подсчитал, что если энерговооруженность человечества и дальше будет расти по крутой кривой, то…
– Не беспредельно же!
– Увы, джинн выпущен из бутылки! И ничто не остановит ход истории. Мой брат Томас говорил: «Существование биологических систем в среде с колоссальными энергетическими ресурсами было бы чрезвычайно трудным. Вредное действие излучений, которые для нас фатальны, для кибернетических систем не играет никакой роли. И потому очень сильно развитая цивилизация будет уже не биологической, а кибернетического типа».
– Это что же? Без людей? – возмутилась Мэри. – Одни железки?
– Конечно. Время людей кончится, как международный телефонный разговор. Они уступят место на планете своим
– Не верю! Не верю! – почти сорвалась Мэри, но взяла себя в руки. – Эстраполяция может быть бесчестной, если ею пользоваться в спекулятивных целях. Кривая намагничивания вначале тоже загибается кверху, но потом происходит перегиб и стремление к насыщению. Это и есть основной закон Природы, идет ли речь об утолении голода животными или об образовании звезд из космической пыли.
– Новые законы открываются, экстраполяция ниспровергается.
– Да, если она приводит к выводу, что у человечества якобы нет будущего! А захотел бы ваш брат превратиться в нефтяной бак, чтобы побольше выпить воды?
– Оставьте его память! Вот она, воплощенная в металл! – Керн решительно повернулся к роботу и, пристально глядя в одну точку, стал четко и размеренно произносить: – Семь… двенадцать… девять… Хэлло! Джон! Проснитесь!..
В углу кабины в позе египетского фараона, положив руки на колени, сидел железный человек. Его металлический панцирь напоминал латы рыцаря-гиганта. Он повернул шлемовидную голову и уставился на Керна двумя выпуклыми, как у рака, глазами-объективами.
Где-то в глубине окошечка на груди мягко разгорелся красноватый свет. Мигнул и засветился зеленый сигнал. Из отверстия в голове, прикрытого железной решеткой, раздалось шипение, треск, потом послышался неприятный металлический голос:
– Да, сэр!..
Мэри Стрем отвернулась.
Керн в упор смотрел на робота. Он завещан был ему старшим братом Томасом, гениальным, как говорил всегда Аллан Керн, кибернетиком. К несчастью, Томас Керн создавал свое детище в пору, когда его страна еще не вошла в социалистическую семью народов.
В условиях отживающего строя он истратил на свое изобретение все состояние и умер в нищете. И он сохранил лишь Железного Джона, передав его брату в надежде, что тот использует его в грядущих звездных полетах. Именно на чужезвездных планетах робот, безразличный к внешним условиям, покажет себя.
Колония роботов могла разрабатывать бесценные богатства планет при любой силе тяжести, при любой температуре, в любой атмосфере или без нее. Им, по мысли и Томаса и Аллана Керна, принадлежало будущее в освоении космоса. И даже в грядущей истории человечества.
Недаром Томас Керн напоминал брату о первом рукопожатии в космосе между американскими и русскими звездолетчиками. Он видел в этом символ их совместных звездных рейсов. И вот теперь на этом пути рядом с русскими оказался и Аллан Керн с соратниками и Железным Джоном.
– Прошу вас, уважаемый Джон, – почтительно произнес мистер Керн. (Чудаковатый Томас спрограммировал кибернетическое устройство робота так, чтобы компьютер реагировал лишь на вежливое обращение.) – Прошу вас решить уравнение: два корабля с известными вам запасами топлива… Требуется спустить на поверхность шестерых и поднять хотя бы пятерых для возвращения на Землю.