Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести)
Шрифт:
Вдруг Федя поглядел на Данилку:
– А ты откуда на горе взялся?
Данилка повел плечами, обтянутыми мокрой рубашкой:
– Ну, вот и взялся. Пришел, и все.
– И грозы не боялся?
– Ну... боялся. А тебе что?
Федя больше ни о чем не стал спрашивать. Хоть и крепкий он был, а едва-едва удержался, чтобы не заплакать. Еще бы немного - и, пожалуй, будь здоров, нырнул бы в каньон. Если бы не Данилка!
Дождь редел. Небо светлело.
"Хорошшо, хорошшо..." - шептал блестящими жесткими листьями тополь во дворе у Данилки.
И абрикосы лепетали чуть слышно:
"Хорошш дожждичек... хорош... хорош..."
ДАНИЛКА ПРОМАХНУЛСЯ
В этот день мать никуда больше не пустила Данилку. Она дала ему чистую сухую рубашку, чистые штаны с заплаткой на коленке и велела сидеть дома:
– Сиди вот и читай книжку.
Сама она тоже прибежала с виноградников вся мокрая. Дождь прогнал их с работы.
Мать прибиралась во дворе. Разрыхлила землю под олеандрами - скоро зацветут олеандры, - замела мусор, собрала щепки от дров...
Данилка держал книжку в руках, а сам смотрел, как мать прибирает дворик. Он бы и сам подобрал щепки и замел мусор. Но мать закутала его в теплую шаль и велела сидеть и греться. Данилка болел зимой воспалением легких, вот теперь мать все и боится, что он опять заболеет.
– А у нас новости, - начал Данилка.
Он все ждал, когда мать заговорит с ним. Но мать так захлопоталась, что и забыла про Данилку. Однако услышала про новости и тотчас улыбнулась:
– Ну! Какие же это, сынок?
– Вот - ласточки-воронки хотели над самой дверью угнездиться. Я им сказал: "Здесь вам не место, вас кот живо достанет".
– А они что сказали?
– Они сказали: "Ладно. Хорошо, что про кота напомнил". И улетели.
А потом Данилка стал спрашивать:
– А тебе лозы на винограднике что говорили?
– Говорили: "Обрежь скорее ненужные ветки. Они нам мешают. Если они останутся, виноград у нас будет мелкий и совсем никудышный!"
– И тогда ты стала обрезать?
– Конечно. И я. И вся наша бригада. Обрезаем, подвязываем. Обрезаем, подвязываем. А лозы нам спасибо говорят и все поторапливают.
– А им больно, когда обрезают?
– спросил Данилка.
– Нет!
– Мать легонько махнула рукой.
– Они только рады!
Отец, надвинув на лоб большую соломенную шляпу, сидел во дворе под тополями. Он чинил рыболовную сеть, курил трубку и молча слушал. А потом сказал:
– Все чепуху мелете. Кто у вас большой, кто маленький, не разберешь. Ты, парень, лучше учился бы вот сети плести, а ты только языком небылицы плетешь. У всех рыбаков ребята сети плести умеют.
– Все рыбаки берут ребят рыбу ловить, - сказал на это Данилка, - а вы меня, папа, никогда не берете.
– Правильно сказал, сынок, - поддержала Данилку мать.
Отец прищурил свой черный глаз:
– А что ж я тебя на кораблу вместе с топчаном потащу?
– А разве я, папа, к топчану прибитый?
Отец усмехнулся:
– Ладно. В таком случае, разбужу. Но, если сразу не вскочишь, прощай. Один уйду.
Данилка долго не мог уснуть в эту ночь. Все думал - как-то он с отцом пойдет к рыбакам, как-то он сядет с ними в лодку... А вдруг да еще и на кораблу возьмут?
Кораблой рыбаки называли деревянную вышку, которая стояла посреди залива. Если взобраться на эту кораблу да посмотреть вниз, то все морское дно сквозь воду увидишь. И всю рыбу увидишь... У Данилки сердце замирало от волнения, и он все ворочался на своем топчане.
Давно уже затихла деревня. В доме все спали - и отец и мать. И серый кот спал. И поросенок спал во дворе; слышно было, как он похрапывал во сне. И куры спали, забравшись на развесистый кизиловый куст под окнами. Белые, будто комья снега, сидели они среди темных росистых веток и спали, попрятав головы под крыло.
Вышел месяц, заглянул на терраску к Данилке:
"Ты не спишь, Данилка?"
"Не гляди на меня, - прошептал Данилка, - я засну сейчас".
И заснул. Да так крепко, что и не слышал, как его окликнул отец.
И только когда отец тронул его за плечи, Данилка очнулся. Он не сразу понял, что надо отцу. Зачем он будит Данилку? Ведь ночь только сейчас наступила!
– Вижу, к топчану ты все-таки прибитый, - сказал отец.
– В таком случае, один ухожу!
Данилка сразу вскочил.
На земле стояла ночь.
Месяц прошел свою дорогу над морем и повис над черным гребнем горы Кок-Кая. И звезды еще мерцали. И деревня еще спала.
Лишь далеко, над засиневшими холмами, брезжила в небе светлая полоска. И так слабо она светилась, что сразу и не понять, заря это начинается или просто так, небо от звезд побледнело...
Данилка торопливо оделся, нашел свою кепку. Теплая постель тянула под одеяло - так бы и бросился, укрылся да как уснул бы! Ох и сладко уснул бы! Трудно вставать на заре. И как это отец каждое утро так рано встает?
– Пальтишко накинь, - сказал отец, - продрогнешь.
– А вы?
– спросил Данилка.
– А я так. Я привык.
– Ну, и я так.
Тихая была улица. Пустая. Данилка торопливо шагал за отцом, спросонья ежился от холода и поглядывал по сторонам. Это их деревня? Или чужая чья? Такими незнакомыми казались ему темные, тихие дома.
Прошли мимо Фединого дома. Данилка поглядел наверх, на темные окна. Черный Валет залаял было из-за калитки, но тут же узнал своих и умолк. Вскрикнул гусак спросонок и тоже замолк.
"А Федя спит и не знает ничего", - улыбнулся Данилка. И тут же подумалось Данилке, как все ребята удивятся, как позавидуют, когда узнают, что Данилка с рыбаками рыбу ловил!
Рыбачий домик стоял на самом берегу моря. По берегу лежали разостланные сети. Данилка не разглядел их, сразу запутался и упал.