Собрание сочинений. т.1.
Шрифт:
Для г-жи Телье Даниель был только лакеем, и она не видела ничего предосудительного в том, что он сопровождал Жанну на прогулках. Ее только удивлял дурной вкус племянницы, которая всякий раз ухитрялась испачкать юбку. А депутат стал еще больше уважать своего секретаря.
Молодые люди увлекались прогулками. Они уезжали к вечеру, за час до захода солнца. Как только лодка оказывалась в одном из маленьких рукавов, Даниель поднимал весла, и суденышко медленно плыло по течению. Они не разговаривали. Откинувшись на скамейке, свесив руку за борт, Жанна мечтала, прислушиваясь к легкому плеску воды,
Затем они высаживались на островке, и тогда раздавался детский смех и начиналась сумасшедшая беготня. Когда они находили в чаще небольшую полянку, то останавливались там, чтобы перевести дух, и болтали, как старые друзья. Даниель ни за что не соглашался сесть на траву. Пока его спутница отдыхала, он все время стоял. Он влезал на деревья, искал птичьи гнезда. А когда Жанна сокрушалась над участью бедных птенчиков, он снова взбирался наверх, чтобы пристроить гнездо среди ветвей.
Самым приятным было возвращение. Они задерживались под зелеными сводами, где уже сгустился сумрак. Прохлада становилась пронизывающей, ветви ракит тихонько шуршали, задевая их одежду. Спокойная вода казалась зеркалом из вороненой стали.
Даниель нарочно выбирал самый дальний путь и не сразу решался покинуть острова. Сена катила перед ними свои серебристые воды. Был еще день, тусклый день, овеянный нежной печалью.
Устроившись в глубине лодки, Жанна пристально смотрела на водную гладь. Река представлялась ей небом, где вырисовывались резкие контуры деревьев. Беспредельный покой баюкал поля, казалось, издалека доносилось тихое нежное пение. Легкая, зыбкая линия горизонта терялась вдалеке, как видение, готовое исчезнуть во мраке.
В душе Даниеля воцарялось глубокое спокойствие. Умиротворенный, он забывал обо всем. Он чувствовал, что не создан для поучений и ему не удается роль наставника. Он умел только любить. Им овладевала тоска при воспоминании об этой проклятой зиме, когда ему приходилось играть такую нелепую роль. Как он был счастлив теперь, успокоенный, полный надежды!
Он не думал ни о прошлом, ни о будущем. Ему нравилось смотреть, как Жанна бегает по траве, наслаждаясь уединением на островах, его радовало ее дружеское расположение. По его мнению, все шло хорошо, настоящее было прекрасно: девушка как будто позабыла свои злые нервные выходки. Жизнь на лоне природы и Даниелю вернула молодость; вокруг него распространялся аромат любви и нежности.
Все лето прожил Даниель в атмосфере полного доверия. Ни слова упрека, ни единого сурового взгляда. Он одобрял все, что делала Жанна, и всегда находил предлог для оправдания приступов ее дурного настроения. Одно присутствие девушки приводило его в неописуемый восторг, отрывавший его от действительности.
Когда Жанна находилась с ним в лодке, он чувствовал, как в его душе разливается блаженство. Он нетерпеливо ожидал наступления вечера и придумывал дальние маршруты, чтобы побыть с ней как можно дольше. Она казалась ему такой красивой и доброй, что он испытывал угрызения совести из-за того, что прежде так мучил ее. Больше никогда он не будет ее бранить.
Так в радужных надеждах проходило лето. Он ни разу не вышел из
За день до отъезда в Париж Даниель и Жанна захотели проститься с островами. Они отправились вдвоем и долго блуждали в узких протоках. Уже наступила осень, желтые листья медленно плыли по течению, и ветер печально вздыхал в обнаженных ветвях.
Прогулка была грустной. Становилось холодно. Девушка плотнее закуталась в шаль, накинутую на плечи; не произнося ни слова, она смотрела на сморщенные красные листья и находила их некрасивыми. Даниель искренне наслаждался очарованием этой последней прогулки, не думая о неумолимо приближающемся отъезде в страшный Париж.
Покинув острова, они увидели издалека трех человек, ожидавших их на крутом берегу. Г-н Телье крупным пятном выделялся на зелени луга. Двое других были, очевидно, гости: их лиц они сначала не могли разглядеть.
По мере приближения к берегу Даниеля охватывало смутное беспокойство. Он узнал наконец гостей и спрашивал себя, зачем они явились в Мениль-Руж.
Жанна легко выпрыгнула из лодки на траву.
— Смотрите! — воскликнула она. Господин Лорен и папа!
Она поцеловала г-на де Риона я направилась к дому рядом с Лореном, который заставлял ее громко смеяться, рассказывая парижские новости.
В отчаянии, со слезами на глазах, остался Даниель один на берегу, понимая, что счастье его разбито.
Вечером, после обеда, Лорен, подойдя к нему, заговорил с видом насмешливого превосходства:
— Как хорошо вы гребете, мой милый! Глядя на вас, я никогда не поверил бы, что у вас такие сильные руки. Благодарю вас за то, что в течение всего лета вы сопровождали Жанну на прогулки.
И так как Даниель посмотрел на него с удивлением, собираясь отвергнуть его благодарность, он добавил вполголоса:
— Знаете, я решил совершить безумный поступок, о котором говорил вам.
— Какой поступок? — спросил Даниель сдавленным голосом.
— О, хороший, красивый поступок… У нее ни гроша, и она чертовски порастрясет мои денежки… Я женюсь на Жанне.
Даниель растерянно смотрел на него. Затем, ни слова не говоря, он поднялся в свою комнату.
Почти десять месяцев с мучительным беспокойством размышлял Лорен, стоит ли ему жениться на Жанне. Вот что называл этот ловкий человек необдуманным поступком.
Он не был по-настоящему влюблен. Девушка скорее поразила и увлекла его своей надменной грацией и неистощимым остроумием. Он считал, что такая жена украсит его дом и, кроме того, широко откроет перед ним двери высшего общества. Он представлял себе, как они вместе входят в гостиную, и это льстило его тщеславию. Он почувствовал к ней эгоистическое влечение, между тем как сердце оставалось спокойным.
Но долгое время он запрещал себе думать о женитьбе, потому что Жанна стоила бы ему слишком дорого. Потом он начал понемногу подсчитывать, какие ему предстоят затраты, во сколько обойдется такое приобретение. Он учитывал каждую мелочь и исписал целую страницу расчетами и вычислениями. Итог привел его в ужас.