Собрание сочинений. Т.5. Буря. Рассказы
Шрифт:
— Когда вы едете домой? — спросил он.
— Дня через три.
— Как вы посмотрите на мое предложение сходить сегодня вечером в театр? Искусство возвышает человека, помогает забыть повседневные заботы и неприятности. Мы с вами оба в этом нуждаемся.
— Отчего не пойти…
— О билетах я позабочусь.
До вечера у него осталось достаточно времени для размышлений. Руководящих и ответственных должностей впереди не предвиделось, а прозябать на мелких ролях он вовсе не собирался. Может быть, в деревне, где сильно ощущается недостаток в способных работниках, он опять выйдет в люди?
Они посмотрели спектакль, потом Чунда проводил Эллу в Задвинье. Расстояние от трамвайной остановки до квартиры оказалось для них вполне достаточным, чтобы не спеша разобраться в одном из самых серьезных жизненных вопросов.
— Мы оба много вынесли, и буря выбросила нас на пустынный берег, — сказал Чунда, шумно вздохнув. — Мы герои одной трагедии.
— Как это верно… — Элла тоже вздохнула, но тише.
— Такие люди способны понять друг друга как никто, — продолжал Чунда. — И я так думаю… Зачем нам мучиться и страдать на радость нашим недоброжелателям? Мы знаем, что на земле, говоря конкретно здесь же, в Риге, есть люди, которым наше горе доставляет большое удовлетворение. Они смеются над нашим несчастьем, над нашими разбитыми сердцами.
— И как смеются… — согласилась Элла.
— А если мы положим конец этому смеху? Дорогая Элла, я уверен, что из нас выйдет счастливая пара. Вы как думаете?
Элла очень долго молчала, потом ответила так, как она привыкла отвечать в подобных случаях:
— Вы так неожиданно… мне надо подумать.
— Конечно, конечно… — поспешил согласиться Чунда. — Подумайте до утра. Только не забудьте одного: какую кислую мину сделает ваш бывший супруг, когда он узнает о нашем счастье.
Элла засмеялась резким смехом.
— Это ему не очень понравится. Он ведь думает, что без него для меня и жизни нет.
У ворот дома он крепко пожал Элле руку, галантно поклонился, приподняв шляпу, и сказал:
— До свиданья. С вашего разрешения я приду завтра в одиннадцать. Или можно раньше?
— Нет, раньше не стоит, — ответила Элла.
Она думала всю ночь — и не столько о радостях совместной жизни с Чундой, сколько о громадном впечатлении, которое произведет на некоторых людей этот брак. «Он славный, серьезный человек… Отец уже стареет, и усадьбе нужен хозяин… с ним где угодно не стыдно показаться. Вот будет злиться Петер. И ни чуточки он не хуже Копица и Рейнхарда, и года самые подходящие. А то сколько еще времени я буду жить вот так — без мужа?»
В одиннадцать часов утра Эрнест Чунда прохаживался по тротуару мимо ворот и ждал Эллу, а через десять минут они уже гуляли меж сосен Агенскална, оживленно болтали и называли друг друга на «ты». И хотя лето близилось к концу, им казалось, что вернулась весна.
С послеобеденным поездом Элла уехала из Риги, и с нею поехал ее будущий муж — поехал представиться родителям своей невесты и получить их согласие.
Увидев издали идущую со станции дочь в сопровождении высокого мужчины, Лиепини решили, что это Петер, и порадовались, что Элла так быстро все уладила. Но когда те вошли во двор, недоумение взяло стариков. Кто это еще? Что опять Элла выдумала?
— Добрый вечер, — сказал Чунда и учтиво пожал старикам руки.
А Элла добавила:
— Познакомьтесь! Это товарищ Чунда — мой будущий муж.
От неожиданности старый Лиепинь чуть не покачнулся, а мамаша Лиепинь слегка разинула рот.
Впрочем, она быстро осмотрела нового зятя с головы до ног, как цыган лошадь, и сделала ласковое лицо.
— Ах, вот что! Смотрите, как… Ну, очень приятно… Заходите в дом.
За ужином они познакомились покороче, и Чунда из кожи вон лез, чтобы показать себя перед стариками с самой выгодной стороны. Они давно привыкли к быстрой смене женихов Эллы, и появление преемника Бруно Копица и крейсландсвирта Рейнхарда не очень их расстроило. Нет, здесь таким вещам не удивлялись, и если Элла надеялась с этим, четвертым по счету, номером ввести свой жизненный корабль в более тихие и спокойные воды, то ее родителям и подавно нечего было печалиться.
— Вы и сами взрослые, — сказала мамаша Лиепинь; кому-нибудь ведь надо было говорить, а старый Лиепинь в последнее время стал таким брюзгой, что лучше было, когда он рта не раскрывал. — Товарища Чунду мы будем любить, как родного сына. Нам что — были бы вы счастливы. Ну, а если будет любовь и согласие, — придет и все остальное.
Когда стало известно, что Чунда согласен заняться сельским хозяйством, тесть тоже более благосклонно посмотрел на него: если не будет лениться, работник из него выйдет неплохой, ишь какой широкоплечий…
На следующее утро Чунда с Эллой вышли погулять. Они все осмотрели — и хлев, и клеть, и фруктовый сад с огородом, потом пошли в поле и на луга. Чунда мало понимал в земледелии и не мог отличить пшеницу от ячменя, но тут он сумел на глаз определить доходность хозяйства.
«Ничего, жить будет можно», — подумал он, окинув взором владения Лиепиней и мысленно входя в роль хозяина.
— Чья это усадьба? — Он показал на красивый дом, стоявший на пригорке.
— Теперь там устроили совхоз или коннопрокатный пункт, не знаю хорошенько. Раньше эта усадьба называлась Лиепниеки. Хозяин еще не вернулся из Курземе.
— А кто это? — Чунда показал на мужчину, который вышел из ворот усадьбы Лиепниеки на дорогу.
— Это Закис, — зашептала Элла. — Новый тесть Петера Спаре. Сейчас он председателем волостного исполкома, а раньше жил в хибарке и кормился всякой случайной работой. Такой негодный человек… Своим друзьям делает всякие поблажки, а с остальных готов три шкуры содрать. Не понимаю, почему советская власть таких уважает. Неужели нет лучше людей?
— Мы его усмирим, — сказал Чунда. — С простыми мужичками он может как угодно распоясываться, а со мной пусть только попробует. Не таких еще видывали.
— Ну да, у него сын, говорят, полковник, учится в Военной академии, — предупредила Элла.
— Имели мы дело и с полковниками, — сказал Чунда, с интересом глядя вслед высокому мужчине, который шагал по дороге в сторону исполкома. «Закис… значит будем знать. Простой мужичонка с большим самомнением… Я с тобой справлюсь, зайчик, я тебе покажу твое место. Я тут скоро первым человеком буду».
Чунда взял Эллу под руку и повел через луг. Пусть соседи видят — идет новый зять Лиепиней со своей невестой. Что вы на это скажете? Посмотри и ты, Закис, тебе не мешает…