Собрание сочинений. Том 1
Шрифт:
Мечты тети Саши теснейшим образом связаны с ее повседневным трудом, им порождены, в нем и найдут свое осуществление. «Вот зимой поеду я на курсы подземной воды, — нам лектор из области про нее рассказывал, — говорит пасечница Сереже, — на пчеловода я давно уже сдала, теперь меня за сердце вода эта невидимая взяла, и думаю о ней — вот захватила же, окаянная!»
В героях повести — водителях автомашин, трактористах, комбайнерах, в пасечницах, полеводах и многих других — Павленко раскрывает поэзию колхозного труда.
Маленькому Сереже в его путешествии по степным колхозам открывается большой героический мир взрослых во всей его красоте и величии. Мальчуган и сам становится участником важных событий, постепенно растет и мужает, пробует силы в деле,
Сережа сразу улавливает основное в своих новых друзьях — колхозных пионерах, с которыми ему приходится встретиться в путешествии по степи, — все они являются равноправными членами большого трудового коллектива. «В своем родном городе Сергей только издали присматривался к жизни взрослых, ведя свою особую, маленькую, а тут для всех была одна жизнь, и ребята здесь были хозяевами наравне со взрослыми».
С благородной завистью Сергей видит, как комсорг Семенов всерьез советуется о делах в районе с пионерами Яшкой Бабенчиковым и Зинкой Чумаковой: «Как они все тут хорошо разговаривают друг с другом, — подумалось Сереже, — будто все они взрослые и все одинаково понимают дело». И ему тоже хочется «понимать дело», стать нужным, полезным, чтобы о нем говорили взрослые с таким же уважением, как говорят о пионере Бабенчикове.
Сережа видит, что завоевать уважение окружающих, сделаться полезным членом коллектива можно лишь умелым и упорным трудом. Этому он учится и у взрослых, и у своих сверстников. В колхозной степи мальчик проходит настоящую жизненную школу. Он видит, как труд возвышает человека, делает его любимым всеми, уважаемым, знатным. Очень тонко раскрывая психологию ребенка, П. Павленко рисует процесс внутреннего формирования юного советского человека в тот период истории нашей страны, когда человеческий труд уже стал делом чести, доблести и геройства. Характерно, что ребята в повести П. Павленко гордятся своим участием в общей борьбе за урожай, общественной значимостью своего труда. Ровесница Сережи Зинка, обладательница тоненького голоска, «с короткими, торчащими, как перья лука, косичками», полна чувства собственного достоинства. Она, хотя и с внешней небрежностью, но конечно чтобы подчеркнуть обычность того, о чем рассказывает, заявляет Сереже: «…хата вся чисто на мне: и с курами я, и с готовкой я… а тут еще черкасовское движение подоспело… а тут еще пионерская организация, будьте любезны, на уборку колосков вызывает! Прямо не знаю, как и управиться! И Сережа скоро воочию убеждается, что рассказ Зинки — это не пустое бахвальство, что за ее словами стоят настоящие, серьезные дела. Он видит, как умело и споро работает Зинка в поле.
Сережа в коллективе учится любить труд, нести ответственность за порученное ему дело. Он работает целый день в колхозном саду бригадиром по сборке плодов. Под его началом оказываются приехавшие из города школьницы — семь насмешливых, «нарядных, голосистых и очень деловитых девочек в светлых платьицах, с бантами в косичках». Наслаждение от этой обшей спорой и веселой работы наполняет его душу, хотя Сережа делает вид, что «он человек строгий». Все это П. Павленко показывает с чудесным юмором, с необычайно тонким проникновением в душу мальчика. В конце повести, в драматический момент, когда черный буран грозит на ссыпном пункте поднять в воздух все зерно, Сережа героически бросается вместе со всеми спасать урожай и проявляет себя настоящим мужественным человеком. Он показывает, где взять брезент, чтобы укрыть зерно от суховея, умно и дельно распоряжается этой операцией. Поступок Сережи влился в общую борьбу с суховеем и остался незамеченным, так как в эту минуту было совсем неважно, кто и что именно сделал — было важно спасти зерно. Но мальчик внутренне вырос в этом испытании, ибо понял, на что он сам способен. С радостным и гордым удивлением секретарь райкома говорит о Сереже его отцу: «Смотри, пожалуйста, какой замечательный большевичок растет…» Андрей Емельянов гордится своим сыном.
П. Павленко в своей повести с глубоким волнением рассказывает о той чистой и ясной идейно-политической атмосфере, в которой растет и формируется новое поколение советских людей. Повесть вся озарена солнечным светом, полна жизнерадостности, веры советских людей в светлое будущее своей великой родины.
В конце сороковых годов начинается новый период в общественной и творческой деятельности П. Павленко. Весной 1949 года писатель едет на Всеамериканский конгресс в защиту мира;, организованный в Нью-Йорке Национальным комитетом деятелей науки и искусства; в том же году совершает поездку в Италию на Первый национальный конгресс Общества культурной связи «Италия-СССР», в 1950 году участвует в Общегерманском слете молодежи и в Первом съезде Союза немецких писателей; в мае 1961 года посещает Чехословакию.
Впечатления от поездок за границу дали материал для трех остро публицистических очерков: «Американские впечатления» (1949), «Итальянские впечатления» (1950) и «Молодая Германия» (1951).
П. Павленко и в этих последних публицистических произведениях призывал к борьбе с варварским миром капитализма; который, по слову Маяковского, «лег у счастья на пути». Книги послевоенных очерков Павленко бичуют англо-американский империализм, готовящий новую мировую войну. Писатель показывает твердую решимость народов земного шара дать отпор всем и всяческим поджигателям войны. Заграничные поездки, живые и непосредственные наблюдения дали писателю огромный материал для нового романа — «Труженики мира» (1961). П. Павленко не успел его завершить: смерть оборвала напряженный труд писателя-коммуниста, трибуна и агитатора.
Первая книга романа была опубликована в журнале «Знамя» в июне 1952 года. В предисловии к «Труженикам мира» Николай Тихонов рассказал о зарождении замысла этого произведения, о том, какие цели ставил себе П. Павленко. «В нем жил уже и развивался замечательный замысел эпической книги, которая должна была превзойти по своему охвату исторического и современного материала все его предыдущие романы».
Замысел эпопеи «Труженики мира» охарактеризован в письмо к Всеволоду Вишневскому (февраль 1950) самим Павленко. В этом письме П. Павленко говорит о желании написать «роман, который был бы по самой теме не только русским или узко советским, а коммунистический, международный роман… роман великих восстании, бунтарств, мучений и геройств».
«Труженики мира» — первая книга эпопеи, которая должна была обрисовать события великого десятилетия 1939–1949 годов.
Характерной чертой этого романа является широкий охват исторических процессов, определивших весь предвоенный период. Писатель сосредоточил внимание на основных, узловых явлениях исторического процесса. Именно в силу этого эпичность романа «Труженики мира» находит свое выражение не столько в множественности, описываемых событий, сколько в глубоком раскрытии их внутренних закономерностей, их исторического смысла и значения.
Идейный узел — строительство Большого Ферганского канала. Канал был создан в период начавшихся гитлеровских захватов, когда коричневый поток фашизма заливал страны Европы. Совершилась позорная сделка в Мюнхене, и жертвой пала Чехословакия. Фашистские орды ворвались в Польшу и грозили Франции. Война огненной лавой подкатывала к рубежам Советского Союза. «Июль 1939 года врывался в жаркую дремоту пустыни тревожной суетой на западе Европы, — пишет Павленко. — Но суета эта не беспокоила здешних людей: то ли они не придавали ей особого значения, то ли были заняты своими делами».
Спокойствие советских людей говорило о их силе и о воле к победе. В конце романа один из героев, Хозе Мираль, взволнованно думает о приютившей его Стране Советов: «Война не пугала тут никого… Они знают, что война в конце концов затронет и их… но делают свое дело… Спокойны. Уверенны».
Картина народной стройки, художественно воссозданная во всей ее исторической конкретности, перерастает в романе в обобщенный эпический образ светлого мира социализма, неколебимо противостоящего хаосу капиталистического общества.