Собрание сочинений. Том 1

Павленко Петр Андреевич

Эта тема развивается затем на материале великих исторических событий. В Отечественной войне столкнулись две военных доктрины — немецкая рутинная и новаторская советская. Сталинградская битва, выигранная советскими войсками, означала, что «окончательно провалились все клаузевицы, мольтке, шлиффены, людендорфы, кейтели» и «навсегда дискредитирован авторитет немецкой военной мысли». Падение Берлина знаменовало крах фашистской империи и одновременно «традиционной» политики капиталистических держав.

В сценах Ялтинской конференции П. Павленко показывает основное направление советской дипломатии — стремление всемерно приблизить конец войны, обеспечить простым людям «завоеванное их героизмом спокойствие». Сталин говорит в киноповести: «Народы хотят мира. Мы можем и должны дать его народам как можно скорее…»

Забота о счастье миллионов простых людей лежит в основе деятельности коммунистов. Об этом говорит и роман П. Павленко «Счастье», завершенный писателем в 1947 году и удостоенный затем Сталинской премии.

П. Павленко в героях романа пропагандисте-фронтовике Воропаеве и секретаре райкома. Корытове воплощает два типа коммунистов, два отличных друг от друга взгляда на жизнь, на служение народу. Оба, и Корытов и Воропаев, честно трудятся для советского народа. Но писатель к обоим героям подходит с новыми, высокими требованиями.

Корытов субъективно честен, он любит район, но не знает окружающих его людей, не интересуется ими. Он сам декларирует эту неверную свою позицию. «Меня, брат, твой отдельный человек не интересует, — говорит он в откровенной беседе с Воропаевым. — Меня интересуют люди. Я люблю обобщать». Народ представляется Корытову в виде некоей безликой массы, тогда как Воропаев видит и умеет раскрывать все богатство индивидуальностей и дарований советских людей. В результате Корытов оказывается беспомощным и растерянным перед теми «неразрешимо трудными вопросами жизни, разрешить которые он был обязан в самое ближайшее время…» У Корытова постоянно был раздраженный и страдальческий вид. Он, казалось, хвастался трудностями, преодолеть которых не мог. Воропаев, негодуя и споря с ним, как-то сказал: «Зачем ты сам себя уговариваешь, что неудачи неизбежны? Ты собери-ка людей, отбери из них лучших, обопрись на них…» Но как раз это-то и не умел делать Корытов. Оторвавшись от народных масс, он «не успевал расти вместе с жизнью и сам не понимал этого». Он не прислушивается к людям, не использует их опыта, а поэтому и не может ими руководить.

Воропаев приходит к выводу, что «Корытов — это работник-единоличник… Если бы он был дирижером оркестра, то, вместо того чтобы управлять музыкантами, он, наверное, стал бы бросаться от одного инструмента к другому, поочередно играя на них».

П. Павленко в противовес Корытову, «руководителю-единоличнику», выдвигает другой тип коммуниста-организатора, который живет с народом единой жизнью. Воропаев изучает людей и опирается на: них в своей повседневной работе. Это тип коммуниста — «садовника», заботливо выращивающего каждого человека, с которым он работает. Вокруг Воропаева растут и подымаются даровитые люди — супруги Поднебеско, Лена Журина, Анна Ступина, Городцов, Варвара Огарнова и многие другие. Так возникает воропаевский «питомник талантов».

П. Павленко в своем романе рисует целую галлерею образов простых советских людей. И в каждом из них он вместе с Воропаевым открывает незаурядную личность. Вот Широкогоров — винодел из совхоза «Победа». У него лицо мыслителя и «взгляд полководца». Это человек большой внутренней культуры. Лучшие качества Широкогорова особенно ярко проявляются в столкновении с представителем буржуазного мира — американским журналистом Гаррисом. Этот опустошенный и циничный журналист является гостем в винодельческом совхозе. Широкогоров, вынужденный принимать его, говорит о поэзии своего труда, хотя прекрасно понимает, как чужды американцу его мысли, его жизненные принципы. Разговор их — не что иное, как замаскированная вежливостью острая полемика. Старый винодел иронически подчеркивает грубость своего собеседника. «В нашем словаре есть слово «вдохновение». Так вот вино, которое я создаю, существует, чтобы вдохновлять людей. Оно пахнет ассоциациями, жизнью. Вино, что вы опрокинули в себя залпом, — должен заметить, — обычно пьют маленькими глотками». Широкогоров говорит о тех высоких, благородных чувствах, которые освещают его скромный труд. Работая над созданием нового сорта вина, он думает о родной стране: «Я готовлю ей эликсиры торжества… вина Победы, вина отдыха и уюта…» Им руководят мысли о советских людях — тружениках, которые «давно уже заслужили лучшую жизнь за очень, очень многое». И Широкогоров участвует в создании этой радостной, веселой, полной вдохновения послевоенной жизни.

Под стать Широкогорову и Опанас Иванович Цимбал — «местный Мичурин», поэт своего дела, человек, смело переделывающий природу. Обаятелен и простой сельский врач Комков, который всегда держится с достоинством, лечит больных уверенно, с подлинным знанием дела. О нем Цимбал говорит с уважением: «Огромного же ума человек! И энергичный… Мы его тут меньше как нарком и не прозываем… Человек чудеса сотворяет с людьми! За сто верст к нему едут!»

Покоряют читателя своим оптимизмом и супруги Поднебеско. Юные патриоты прямо со школьной скамьи пошли на фронт. Семьи их погибли, дома разрушены. Жизнь, казалось бы, сделала все, чтобы сломить, покалечить этих людей. Но они выстояли: «…оба они производили впечатление не только стойких, но и талантливых людей, и, как в каждом истинном таланте, в их облике чувствовались черты, еще до них не существовавшие». Вот это их своеобразие, их даровитость разглядел, понял Воропаев и помог Юрию и Наташе Поднебеско найти свое место в жизни. Юрий Поднебеско вырастает в талантливого пропагандиста. Воропаев помогает и комсомолке Анне Ступиной. Анна была угнана в Германию, прошла сквозь концлагери Европы, но вернулась домой мужественным, закаленным человеком.

Встреча с товарищем Сталиным явилась для Воропаева и его питомцев поворотным пунктом в их судьбе. Аннушка, узнав, что Воропаев рассказал о ней Иосифу Виссарионовичу, с волнением говорит: «Как же мне теперь жить? Сталин сказал, что Ступина горы может сдвинуть… А я — сдвинула?» Чувство ответственности за свою дальнейшую жизнь, радостное ощущение великой силы наполняет ее. «Я какая-то другая стала, Лена», — говорит Аннушка.

Все растут вокруг Воропаева, и молодые и старые. Он помогает окружающим его людям раскрыть и проявить их способности. Даже хозяйка дома, где он живет, практичная, суровая Софья Ивановна Журина, которую одолевали повседневные домашние заботы, и та освобождается от мелких интересов своего маленького дома, втягивается в широкую общественную жизнь края. У нее возникает «подозрительная» дружба с Цимбалом, она занимается сбором «дикорастущих» и уже не хочет быть домработницей в семье. «Что же, прикажете начатое дело бросить? Что ж такое! Народ мне доверился, а я… Нет, нет, и не говорите!» — решительно заявляет она домашним, окончательно утвердившись в своих новых жизненных интересах.

Расцвет человеческой личности особенно поэтично раскрыт в образе Лены Журиной. На долю этой молчаливой скромной женщины выпали тяжкие испытания. Но она мужественно, с большой внутренней стойкостью преодолевает их. Любовь к Воропаеву заставляет Лену переосмыслить собственную жизнь. Она становится общественным человеком — входит в интересы района, его производственной и культурной жизни. «Кто не испытал счастья быть обласканным на миру, тот не поймет вдохновения, охватившего Лену. Она как бы уже не принадлежала самой себе, не принадлежала и Воропаеву, а была подчинена силе, более властной, чем он или семья. И эта новая сила так упрямо вела ее вперед, что Лена не стеснялась теперь даже спорить с Алексеем Вениаминовичем и выступать против него, если не соглашалась с ним. Софья Ивановна только мрачно покашливала, слушая Леночку, и не узнавала в ней тихую, безропотно-молчаливую и ко всему равнодушную дочь».

С огромным благородством ведет себя Лена Журина в личных отношениях с Воропаевым. «Было что-то необыкновенно достойное в ее манере держаться, — подмечал Воропаев, — в нелюбви к фразам и жестам, в ее сдержанном внимании к нему». Он решил, что из-за своей инвалидности обязан отказаться от любимой им женщины — Александры Горевой. Воропаев предлагает стать его женой Лене Журиной, у которой так же, как и у него, разбита семья. Лена любит Воропаева, но, узнав о его чувстве к Горевой, отказывается от предложения: «За что же я стану обижать ее, пользоваться ее горем?» И не только в этом дело: Лена теперь требовательна к жизни, она не соглашается на жалость, которую ей предлагает Воропаев взамен подлинного чувства. «Ни в чем вы мне себя не раскрываете, — горько говорит она ему, — душой своей не обняли, в сердце своем не приютили, вы мне только в своем доме местечко отвели». Лена не хочет таких неравных отношений. И хотя горько и тяжко ей отказываться от своей любви к Воропаеву, но делает она это твердо, неколебимо, без позы и громких слов. И нет в этом поступке жертвенности. Просто такой гордый, такой чистый человек, как Лена Журина, поступить иначе не может. И сил у нее хватает на этот шаг потому, что она теперь благодаря школе Воропаева прочно стоит в жизни. «Вижу, — говорит Лена, — судьба моя еще не сказана и впереди вся…»

Образ Воропаева не может быть понят вне тех людей, которых он старательно растит вокруг себя. Коммунист Воропаев пропагандист и агитатор партии, он творец счастья на земле, — в этом его главное дело, его призвание. Воропаев по праву входит в поэтическую когорту героев коммунистов, строителей новой жизни, созданных советской литературой.

Тема воспитания людей по-новому раскрыта писателем в эпизоде встречи Воропаева с Иосифом Виссарионовичем Сталиным. «Если таким, как эти Поднебеско… — говорит товарищ Сталин, — дать силу — хорошо шагнем…» И добавляет: «Конечно, если эту силу верно направить». В словах вождя выражена главная идея романа «Счастье»: страна богата народными талантами, неисчерпаемыми людскими «резервами». Коммунисты — ведущее творческое начало в народе, их задача — открыть простор талантам, «выращивать людей». Они призваны верно направлять могучую народную силу, вести ее к великой цели — к коммунизму Воропаев — пропагандист и агитатор партии — всегда находится в гуще жизни: «Не сознаньем, а плечом, телом своим, дыханием своим чувствую, что я — народ, в народе, с народом, что я — его голос». Лена Журина так поэтически определила сущность труда Воропаева и его питомцев: «От нас останутся люди, каких еще не было, — говорит она, — от нас пойдет счастье».