Собрание сочинений. Том 6
Шрифт:
И вот, когда силы Руси были подорваны татарским нашествием, на это последнее прибежище русской национальной культуры, на последнее вольное русское государство решил посягнуть Запад в лице шведско-немецких рыцарей.
Наступление немецких рыцарей, создавших свои бродячие армии специально для покорения и грабежа всех слабых народов, шло на Русь уже давно, за три века до Александра. К 1240 году обстановка складывалась весьма удобно для захватчиков — монгольский погром превратил богатую, сытую Русь в пустыню. В самый разгар борьбы славянства с монголами шведские и ливонские рыцари объединились для покорения того, что оставалось еще от Руси. Первыми должны были выступить шведы. Их вел один из известнейших полководцев эпохи, фактический правитель Швеции — герцог Биргер. Летом 1240 года его войска неожиданно высадились в устье реки Ижоры, на Неве. Смятение охватило Новгород. Город был не готов к войне, а князь молод и еще не опытен в воинском деле. Но в беде родина всегда рождает героев и гениев. Александру, новгородскому князю, действительно шел только двадцатый год, и до той поры он еще ни разу не воевал, но звать более опытного отца он не мог, всякое промедление было подобно смерти. Нет другого слова, кроме вдохновения, чтобы объяснить его действия в этот час смертельной опасности. Александр быстро двинулся со своей дружиной навстречу противнику, добрался до Ижоры и, хотя был намного слабее Биргера, с ходу ввязался в безумное по риску сражение и выиграл его в течение одного дня. Это произошло 15 июля 1240 года. Новгородцы не дали захватчикам «опоясать мечи на чресла свои» и врывались на конях на палубы стоявших у берега кораблей, пешие же подплывали к кораблям с топорами в руках и прорубали их корпуса. Александр лично сражался с Биргером и ранил его в лицо. Шведы были разбиты, вся экспедиция Биргера рухнула, новгородская Русь отстояла свою независимость.
Такой быстрой победы над сильным и опытным врагом никто не ожидал. Беда, нависшая над Русью, пронеслась, как быстрая гроза. По всей русской земле прокатилась слава о чудесном Невском сражении, зажигая людей гордостью за русскую силу и верой в военный талант молодого новгородского полководца. Его победа над Биргером действительно могла показаться чудом. Дружина Александра, не знавшая за собой ни одного серьезного боя, разнесла впрах обстрелянное шведское войско, наводившее ужас на Финляндию и Прибалтику. Миф о непобедимости шведов рассеялся. Над окровавленной Русью взошла первая звезда военной славы, и тысячи патриотов, с болью переживавших монгольский гнет, радостно воспрянули духом. Об Александре и его храбрецах заговорили в народе. Имя его стало широко популярно. И так как в те времена у русских не было еще фамилий, а человек узнавался главным образом по прозвищу, народ присвоил Александру прозвание «Невского».
Вскоре после разгрома Биргера отношения Александра с гражданскими властями испортились. Трудно — в дали столетий — разобрать причины их несогласий. Князь был суров и крут, самовластен и не терпел над собой опеки. Новгородская знать пожаловалась на него отцу его, великому князю Ярославу, и Александр Невский был отослан в родной город Переяславль-Залесский на скучную роль начальника провинциального гарнизона. Для его энергичной натуры Переяславль был бы подлинной ссылкой, если бы молодой полководец не превратил город в военный лагерь, в школу своей дружины, ставшей первой гвардией русского воинства.
Пока Александр жил в Переяславле, над Русью нависли новые, еще более страшные беды: к монгольскому гнету, стряхнуть который у народа не было сил, прибавилась опасность вторичного вторжения рыцарей со стороны Прибалтики. Теперь на Русь собирал свои силы объединенный ливоно-тевтонский орден рыцарей, наиболее могущественная военная организация тогдашней Европы.
Немецкие рыцари-разбойники жили войной: она кормила их. Они сражались ради обогащения и были жестоки с побежденными. Это был враг более страшный, чем шведы, и перед ним беспомощной выглядела северо-западная Русь, хотя и не покоренная монголами, но все же сейчас малосильная и неспособная к тяжелой борьбе. Рыцари между тем уж вступали в русские пределы. При поддержке псковского наместника боярина Твердилы Иванковича немцы захватили Изборск, а затем окрестности самого Пскова.
«Посад зажгоша весь, — говорит летописец, — и много зла бысть, погреша и церкви. Многы же села пусты сотвориша около Пскова; стояще же под городом неделю, но города не взяша, но много детей у добрых муж поимаша и отведоша в полон, и отъидоша прочь вспять».
Зимою 1240 года немцы заложили в новгородских пределах крепость Копорье, а в начале 1242 года взяли Псков и придвинулись к самому Новгороду. Тогда простой новгородский народ вспомнил Александра, того, кто чудом победил на Неве, и в Переяславль поскакали за ним послы. Новгороду и всей русской земле нужен был сейчас не просто князь, а князь-полководец, князь-подвижник, князь-борец за русское национальное дело. Великая битва на Неве казалась сейчас, перед страшными испытаниями, всего-навсего небольшим сражением. Предстояло подготовиться к борьбе, которая несла с собою жизнь или смерть всему восточному славянству, жизнь или смерть Руси, как государству. Александр отозвался на призыв народа.
Быстрый на решения, он тут же отдает приказ о созыве ополчения в Суздали, в областях вдоль Оки и Волги, а сам, не ожидая сосредоточения их, выступает с одной дружиной.
«Вставайте, люди русские!» — зов Александра разносится по всем городам.
Многим русским людям должно было казаться тогда, что все потеряно и нет никаких надежд на спасение, — враг считался непобедимым. Но Александр, пополнив свои дружины ижоряками и карелами, довольно скоро взял штурмом крепость Копорье, перевешал изменников и внезапным ударом освободил Псков, а затем стал готовиться к перенесению войны во владения немецких псов-рыцарей. Он выжидал. Он не спешил сражаться, а строил крепости и собирал полки. Прошла зима. Немцы, в свою очередь, подготовились к жестокому отпору. Легкая добыча, какой они считали новгородские земли, не должна была ускользнуть из их рук, другого, более счастливого часа не будет.
Для Александра Невского и для всех русских людей дело сейчас шло не о воинской славе. Они должны были отвоевать свое право на существование, право называться русскими и иметь свою культуру и веру, свой язык и свое будущее.
Против русского войска двигались все германские рыцари с подчиненным им немецким населением покоренных областей. Съехались любители легкой наживы и из Скандинавии. Весною 1242 года Александр Невский вторгся в пределы Ливонии и решил дать немцам сражение на зыбком весеннем льду Чудского озера. 5 апреля 1242 года произошла битва, навеки ставшая известной под именем Ледового побоища.
Излюбленный боевой порядок немцев напоминал клин, или «свинью», как его называли русские. Это был треугольник, обращенный вершиной к противнику. Сильнейшие конные рыцари становились впереди такого клина. Кони и всадники были закованы в латы. Это были как бы танки средневековья. В центре, по сторонам треугольника и в его основании располагалась пехота. Немецкий клин острием врезался в боевое расположение неприятеля и расщеплял его на отдельные части. После этого бой распадался на мелкие групповые схватки.
Русское войско не уступало немцам ни в вооружении, ни в организации. Оно было лишь менее опытно в ведении больших операций да располагало меньшим количеством тяжелой конницы, этого сильнейшего рода войск в те времена. Наиболее принятым боевым порядком русских было деление войск на центр, гибкие, маневренные «полки левой и правой руки» и резерв — «засадный полк».
Александр Невский ослабляет центр в пользу флангов, где он сосредоточивает наилучше вооруженные части, основание своего боевого порядка упирает в скалу Вороний Камень и усиливает «засадный полк» главным образом конными дружинами. Накануне решительного сражения высланный Невским передовой отряд терпит неудачу. Обманутые этим легким успехом, рыцари быстро сближаются с главными силами Невского и врезаются в его центр, раздваивая его, как плугом. Завязывается жестокая сеча внутри русского «пятка», как назывался тот боевой порядок, в котором расположены были силы Новгорода.
Русские фланги быстро берут немцев в клещи. Тяжело вооруженным рыцарям неудобно маневрировать на тонком и скользком весеннем льду, а их головные колонны, врубившись в глубь новгородцев, наталкиваются на крутизны Вороньего Камня. Немецкой коннице некуда больше податься. Она топчется на месте, не умея выйти к бою и только давя свою собственную пехоту. Величайший козырь немецких войск — безудержная стремительность клина, который, как меч, вспарывал нутро противника, был выбит из их рук.
Железная лавина остановилась. До Невского ни один военачальник, имевший дело с тевтонами, не достигал столь поразительного успеха над считавшимися непобедимыми рыцарями.