Собрание сочинений. Том 6
Шрифт:
Хорошая книга способна выдержать любое испытание любви и навеки запомнится в качестве самого серьезного учителя. Надо подбирать такие книги. Мы не можем требовать, чтобы каждый учитель семилетки был обязательно Ушинским, а пионервожатый обладал огненным красноречием Луначарского. Но мы обязаны требовать, чтобы каждый учитель семилетки внушал своим воспитанникам любовь к чтению и окружал их лучшими людьми нашей культуры, будь то живые люди или созданные искусством образы.
Книги о Ленине и Сталине должны быть настольными у каждого педагога, да и у каждого родителя. «Чапаев» Фурманова, как ни далеко от нас его время, еще и сейчас вызывает воинственные сновидения. «Как
Мне довелось прочесть своему шестилетнему сыну Андрею «Тараса Бульбу» (правда, с немалыми сокращениями), и я был свидетелем не сразу понятного мне волнения ребенка. Оказывается, его ужасно расстроило, что Андрей Бульба, предатель, поплатившийся смертью за свою измену, носил его имя. Ему очень хотелось бы, чтобы изменник не был похож на него даже именем. А характер старого Бульбы и воинственная удаль запорожцев на много дней сделались поводом для увлекательных игр во дворе, и шестилетний читатель Гоголя поневоле сделался прекрасным его пропагандистом среди своих товарищей, еще не слышавших о Тарасе Бульбе.
Я недоумеваю, почему так редки громкие чтения в наших домах пионеров и совсем отсутствуют рассказы вслух об интересных книгах — пропаганда хороших книг.
Надо держать наших детей в хорошем окружении. Покончив с арифметикой или алгеброй в школе, подросток должен провести свой досуг среди достойных людей, на которых он хотел бы со временем походить.
По книгам легко можно представить ему путешествие на льдине вместе с Папаниным, экспедицию с Миклухой-Маклаем или Пржевальским. Можно сразиться с японцами при несчастной, но героической Цусиме по книге Новикова-Прибоя или отстаивать Порт-Артур по историческому повествованию А. Степанова. Можно заняться конструированием самолетов под непосредственным руководством самого Сталина по книге Героя Социалистического Труда Яковлева «Рассказы из жизни». Можно уйти в тыл к немцам и формировать партизан по книгам Игнатова, Полякова или Героя Советского Союза генерал-майора Вершигора. Можно совершить удивительный полет по книге Расковой. Я уж не говорю о Робинзоне, Гулливере и возможностях, представляемых книгами Жюль-Верна.
Если родители не в состоянии принимать участие в качестве чтецов, они должны присутствовать в роли консультантов и объяснителей.
Приходите к нам сегодня в гости, мы будем читать Робинзона Крузо!
Честное слово, на чтение книг надо приглашать, как на семейный праздник. Это тем более легко, что наша советская литература создала, как ни одна другая, огромную галлерею положительных героев. Она, продолжая и развивая священные традиции русской литературы прошлого столетия, творила и творит образы людей — созидателей, новаторов, непримиримых борцов со злом во имя счастья будущего.
Максим Горький, Алексей Толстой, М. Шолохов, А. Новиков-Прибой, А. Фадеев, Н. Тихонов, К. Симонов или М. Алигер — какие они, взрослые или детские? Они всевозрастные, потому что одинаково всем интересны: их можно читать не только отцам и детям, но дедам и внукам.
Тут
Есть у харьковского профессора Платонова замечательная книга под любопытным названием: «Слово, как лечебный фактор». Автор на множестве точных, научно проверенных фактов доказывает, что слово лечит. Я добавлю: и вдохновляет, и увлекает, и помогает развиваться и жить, но может и ранить.
Мы часто слышим: «Его уговорили», то есть победили словом, но не делаем из этого понятия того вывода, что мы сами можем уговорить на хорошее, героическое.
С детьми нужно говорить, не примитивно уговаривая их не драться и не озорничать (а то мы их сами побьем или оставим без кино), а говорить картинами, образами, виденьями. Но, так как еще не все из нас красноречивы и начитаны, предоставим слово книгам. Будем чаще читать вместе с детьми и руководить их чтением, развивать в них любовь к книге.
Если б мы поступали так, мы имели бы все возможности активно участвовать в образовании товарищеской среды для своих ребят.
Все ли мы знаем, с кем гоняют железные обручи наши мальчики или с кем играют в куклы наши девочки? Сомневаюсь. Беседуем ли мы с их приятелями и подружками, знаем ли мы их по именам и можем ли сказать, каковы их характеры и склонности? Едва ли…
Бываем ли мы у их родителей и знакомы ли с ними? Не всегда. А между тем совершенно ясно, что товарищей своих детей надо знать и любить или, в том случае, если они вредны, беспощадно удалять их из поля зрения своего ребенка, одновременно борясь за их исправление всеми мыслимыми средствами.
1946
Памяти павших
Много успехов и побед знает советская печать. Честность работников советской печати жизнь проверяла мужеством, мужество — идейностью, идейность — огнем войны, одной из самых справедливых в истории, ибо она привела к разгрому фашистского зла.
С первыми выстрелами войны наша страна превратилась в военный лагерь. Работники слова стали солдатами не только в переносном, образном смысле, но и по существу, фактически.
Многие сотни людей, работавших в литературе и журналистике, надели военную форму и оказались строевыми командирами, бойцами народного ополчения, работниками низовой красноармейской и корреспондентами центральной печати.
Испытания, выпавшие на долю Советской Армии в первый период войны, не сломили духа солдат-литераторов.
Советские работники слова сражались за свое отечество в первых рядах.
Сегодня мы говорим о тех, кто погиб на полях сражений и замучен в фашистском плену, о тех, кто не дождался победы, но отдал за нее жизнь.
Война пожаром шла по советским землям. Люди брались за оружие, не заглядывая в свои анкеты, где было записано, что они не годны к военной службе. Именно так, забыв о возрасте и болезнях, вступил в ряды московского народного ополчения никогда не бравший в руки оружия писатель Ефим Зозуля. Само его пребывание в рядах сражающихся было подвигом.
Не вернулись из народного ополчения и искусствовед Роскин, и прозаик Тренин, и переводчик Волосов, тоже все люди не первой молодости. Да будет долга о них память! Погиб в бою жизнерадостный Аркадий Гайдар, любимец советских детей, автор чудесных книг, одна из которых — «Тимур и его команда» — породила массовое движение среди подростков. Гибель его тоже стала книгой о доблести.