Собрание сочинений. Том 6
Шрифт:
Ушел из жизни человек, одно имя которого знаменовало собой зарю нового века в истории человечества, имя, произносимое миллионами людей как боевой клич, как пароль, как лозунг, как братское приветствие.
Не было на земле имени более славного и более вдохновенного, чем Ленин!
В день похорон станки заводов, паровозы, машины остановились в знак траура. И не только у нас, но и за рубежом. Умер самый старший человек на свете, с делом которого связывали свою судьбу миллионы и миллионы простых людей во всех углах земного шара, и стало сиротливее и страшнее в мире, лишившемся самой светлой своей головы.
Время же было, если вспомнить, не легкое. Осенью 1923 года революции в Болгарии и Германии потерпели поражение, надежды пролетариата теперь обращались к стране Ленина, как к тому единственному оплоту, от которого зависит завтрашний день международного революционного движения.
Троцкисты, бухаринцы, рыковцы, вкупе с иностранными разведками, между тем вели осатанелую подрывную работу, создавали группы вредителей и диверсантов, взрывали и жгли с трудом построенные заводы, мечтая о возвращении к капитализму. Промышленность едва становилась на ноги, и с конвейера Сталинградского завода еще не вышел трактор-первенец. Еще давали себя знать последние остатки агонизирующей нэповщины, свирепствовало кулачье, в недрах советского аппарата скрывались лакеи бывших хозяев — капиталистов. В штормовую погоду выходил советский корабль в открытый океан социализма.
И вот 21 января 1924 года произошло событие, которое со страхом и болью восприняли лучшие люди человечества, — угасла самая величественная из жизней, когда-либо поднимавшихся над миром бесправия и нищеты.
С того дня прошло много лет, много тяжелых дней пришлось пережить современникам этой смерти, но никогда не изгладятся из их памяти ужас потери, растерянность и почти физические ощущения ранения, и убеждение, что уже никогда не смогут они стать счастливыми и сильными попрежнему, что всегда чего-то будет не хватать их осиротевшим сердцам.
С какой охотой умер бы каждый из них сам, если бы этим можно было спасти Ленина. Умер отец страны, прямолинейный и ласковый человек, мечтатель и суровый реальный политик. Он был отцом и для тех, кто по годам мог бы назвать его внуком.
Умер человек, о котором уже сложились легенды и распевались песни, именно такой, каким хотел народ видеть своего избранника, выстраданного им в течение десятилетней борьбы, взлелеянного в думах о будущем, сотворенного по образу и подобию народному.
И тогда, в дни всенародного горя, когда, казалось, ничто не могло ободрить душу осиротевшей страны, мы и весь мир услышали негромкий, неторопливый, непреклонно твердый голос Сталина.
С трибуны 2-го съезда Советов СССР он произнес клятву верности Ленину и призвал коммунистов наследовать дело Ленина, рассматривая его, как свое личное дело, как судьбу свою, как счастье детей и внуков. Тогда впервые прозвучали над миром гордые слова:
«Мы, коммунисты, — люди особого склада. Мы скроены из особого материала. Мы — те, которые составляем армию великого пролетарского стратега, армию товарища Ленина. Нет ничего выше, как честь принадлежать к этой армии. Нет ничего выше, как звание члена партии, основателем и руководителем которой является товарищ Ленин».
В тот день родилось высокое звание человеческое — Ленинец!
Во времена больших народных движений не впервые рождались великие слова ободрения и боевого клича. Таким когда-то был поэтический зов Руже де Лилля: «К оружию, граждане!», ставший гимном борьбы и отваги для многих поколений революционеров.
На смену ему пришли слова «Интернационала», объединившие людей ленинского поколения, людей организованной партийной борьбы, людей наступления на старый мир.
Но никогда еще не звучал над миром гимн, посвященный ушедшему полководцу, солдаты которого не отдавали дань смерти, а протестовали против нее, отвергали ее и, братаясь верностью вождю, сплачивались для того, чтобы довершить дело, начатое ушедшим.
Любовь победила смерть. Смерти не стало. Живой, единственный в мире Ленин вошел в сердца всего народа с такою ощутимой силой, что не ослабевшими, не отчаявшимися, не смутившимися потерей, а повзрослевшими почувствовали себя те, кто услышал клятву Сталина, и приняли ее, как свою.
И радостно вспомнить, что, может быть, в тот день и родилось другое высокое человеческое звание — беспартийный большевик, — ибо клятву Сталина посчитали своей не только коммунисты.
Никогда до этого скорбь не обретала такого величия. Солдаты никогда не наследовали своим полководцам и не клялись сообща заменить их…
Солдаты никогда не поднимали траурные знамена, как знамена победы. Смерть оставалась смертью.
Но не случайно ценил Сталин — Ленин нашего времени — горьковскую сказку о девушке и смерти, где любовь победила смерть.
То, что никому не удавалось до нас и жило лишь в поэтической мечте, могли и должны были осуществить ленинцы — люди особого склада, скроенные из особого материала, люди, ранее неизвестные человечеству, новые в нем. Жизнь победила смерть.
Клятва Сталина поднялась до высот эпоса, и этот эпос стал символом жизни советских народов, для партийных и беспартийных, для старых и молодых, конституцией их идейных помыслов и дерзаний. Мы повторяли слова этой и клятвы однажды в год, но претворяли в дело ежечасно. Мы повторяли эти слова, вступая в партию или идя в сражение, а осуществляли, добывая нефть и уголь, строя комбайны и убирая урожаи. Мы стали страной ленинизма не потому только, что двигались вперед, осененные великим учением Ленина, но и потому, что ленинизм стал движением и ростом наших собственных жизней; он — то, что Ленин создал для нас, а мы вместе с ним и Сталиным закрепили для будущего.
Четверть века прошло с тех пор, как клятва Сталина вернула нам Ленина живым, и четверть века стоит она великим памятником любви к учителю, веры в его дело и уверенности, что наследство его в твердых и сильных руках, сумеющих отстоять его от вражеских посягательств.
А их было за эти годы немало. Но превратились в прах расчеты явных и тайных недругов на раскол ленинской партии и развал Советского государства.
Не удались и попытки уничтожить нас оружием фашизма.
Из жестоких испытаний войны наша страна вышла Антеем, прикоснувшимся в час смертельной схватки к земле и обретшим благодаря этому новые силы.
И стоит она стражем новых народов — побратимов, выбравших вслед за нами путь Ленина.
И стоит она хранителем мира во всем мире, как двухсотмиллионный Ленин.
И какой ясною житейской правдой, каким осуществленным пророчеством звучат сейчас слова Сталина, сказанные также четверть столетия назад:
«Громадным утёсом стоит наша страна, окружённая океаном буржуазных государств. Волны за волнами катятся на неё, грозя затопить и размыть. А утёс всё держится непоколебимо. В чём её сила? Не только в том, что наша страна держится на союзе рабочих и крестьян, что она олицетворяет союз свободных национальностей, что ее защищает могучая рука Красной Армии и Красного Флота. Сила нашей страны, её крепость, её прочность состоит в том, что она имеет глубокое сочувствие и нерушимую поддержку в сердцах рабочих и крестьян всего мира. Рабочие и крестьяне всего мира хотят сохранить Республику Советов, как стрелу, пущенную верной рукой товарища Ленина в стан врагов…»