Собрание сочинений

Гримм братья Якоб и Вильгельм

Когда он поднялся настолько высоко, что голова мертвеца появилась в окне опочивальни, граф, который лежал в постели и прислушивался, выстрелил из пистолета.

Мастер-вор сейчас же сбросил мертвеца с лестницы, спрыгнул и сам и притаился за углом.

Тем временем месяц уже взошел, и он мог ясно видеть, как граф из окошка вылез на лестницу, спустился с нее и потащил мертвеца в сад. Там стал он рыть яму, в которую хотел его опустить.

"Теперь, - сказал вор, - самое настоящее время!"

Проворно выскочил он из своего угла,

взобрался на лестницу - и прямо в опочивальню к графине. "Голубушка, - заговорил он голосом графа, - вора-то я убил, но ведь он все же мне крестник, и был-то он скорее плутом, нежели злодеем; а потому и не хочу я предать его на общий позор, да и бедных родителей его жалко. Вот я до рассвета и думаю сам похоронить его в саду, чтобы огласки не было. Дай, кстати, мне и простыню из-под себя, я заверну в нее покойника и зарою его, как собаку".

Графиня отдала ему простыню.

"А знаешь ли что?
– сказал вдруг мнимый граф.
– На меня порыв великодушия нашел: давай мне и кольцо свое! Этот несчастный из-за этого твоего кольца жизни не пожалел, так уж пусть возьмет его с собой и в могилу!"

Графиня не хотела перечить графу, и хоть очень неохотно, но все же сняла с пальца кольцо и отдала его вору. Тот улизнул с кольцом и простынею и благополучно прибыл домой, прежде чем граф покончил в саду свою могилыцицкую работу.

Какое лицо вытянул на другое утро граф, когда мастервор пришел к нему и подал ему свои трофеи!

"Да ты что же? Колдун, что ли?
– спросил он у вора.
– Кто тебя вырыл из могилы, в которую я сам тебя опустил? Кто оживил тебя?" - "Меня вы не изволили опускать в могилу, - сказал вор, - вы в ней похоронили висельника".

И он рассказал графу в подробности, как все было. И граф должен был отдать справедливость его чрезвычайной ловкости и хитрости. "Но ведь это еще не все!
– добавил он.
– Тебе еще предстоит разрешить третью задачу, и если это тебе не удастся, то остальное тебя не спасет!"

Мастер-вор только усмехнулся и ничего не ответил графу.

С наступлением ночи вор явился с длинным мешком за спиною, с большим узлом под мышкою и с фонарем в руке к кирхе.

В мешке у него были живые раки, в узле - коротенькие восковые свечки.

Он присел на кладбище, вытащил рака из мешка, а из узла восковую свечку, которую и прилепил ему на спину, потом зажег свечку, опустил рака на землю и пустил его ползать.

Затем то же самое сделал он и с другими раками и так распустил всех раков по кладбищу.

Потом он накинул на себя длинную черную одежду, нечто вроде монашеской рясы, и прилепил себе седую бороду к подбородку.

Сделавшись совершенно неузнаваемым, он взял мешок, в котором принес раков, вошел в кирху, в которой никого не было, и поднялся на кафедру.

Часы на башне пробили полночь; и едва только замер последний удар, вор стал с кафедры кричать громким и зычным голосом: "Услышьте все вы, люди грешные! Пришел конец свету, светопреставление близится; услышьте, услышьте! Кто желает с моей помощью попасть в рай небесный, тот полезай в мой мешок! Я там привратником служу, я отпираю и запираю врата рая. Вон взгляните, по Божьей ниве уже бродят умершие и собирают свои косточки. Придите, придите и полезайте в мой мешок, пришел конец миру!"

Крик этот разнесся по всей деревне.

Пастор и причетник, которые жили поблизости от кирхи, услышали его первые; а когда они при этом еще увидел свечи, которые всюду мелькали по кладбищу, то поняли, что совершается нечто необычное, и вошли в кирху.

Они с минуту прислушивались к той проповеди, которая раздавалась, с кафедры, и затем причетник подошел к пастору и сказал: "Недурно бы нам воспользоваться случаем и пробраться бы в рай прежде, чем наступит светопреставление!" - "Ну, конечно!
– отвечал пастор.
– Я и сам так же думаю, и если вы хотите, мы с вами сейчас и в путь!" - "Извольте, - отвечал причетник, - но вам, господин пастор, вперед идти, а я за вами следом".

Пастор и пошел вперед и взошел на кафедру, где мастер-вор и открыл ему мешок.

Пастор влез в него первый, а за ним причетник. Тогда наш хитрец крепко завязал их в мешке, ухватил его за конец и поволок по лестнице с кафедры; и каждый раз, когда оба дурня стукались головами о ступени, вор кричал: "Теперь уж переходим через горы!"

Затем протащил их и через деревню, и перетаскивая через лужи, приговаривал: "Теперь несемся через влажные облака".

А когда стал их втаскивать вверх по лестнице замка, он воскликнул: "Теперь уж взбираемся на небесную лестницу и скоро вступим на первый двор рая".

Взобравшись на самый верх, он оставил мешок на голубятне, и когда голуби стали кругом летать, он сказал: "Слышите, как ангелы радуются и крылами машут?"

Затем он запер дверь и ушел.

На другое утро пришел он к графу и сказал ему, что и третью задачу он выполнил: пастора вместе с причетником унес из кирхи. "А куда же ты их девал?" - "Они оба, засаженные в мешок, теперь находятся у вас на голубятне и воображают себе, что они унесены на небо".

Граф поднялся наверх и убедился в том, что вор не обманул его.

Когда пастор и причетник были из мешка выпущены, граф обратился к вору и сказал: "Ну, ты - из воров вор. И ты точно разрешил заданную тебе задачу. На этот раз ты выпутался из дела благополучно; но все же уходи из моего графства, потому что если ты опять за то же примешься, то можешь смело рассчитывать на виселицу".

Мастер-вор распрощался со своими родителями, опять ушел бродить по белу свету, и никто уже ничего более о нем не слышал.

Барабанщик

Однажды вечером молодой барабанщик вышел один в поле и пришел к озеру; тут увидел он, что на берегу лежат три кусочка белого холста. "Какое полотно-то тонкое", - сказал он и один из этих кусочков сунул в карман.