Собрание сочиненийв 10 томах. Том 2
Шрифт:
— Как угодно будет королю, — зевая, сказал Умбулази, которому надоело слушать.
Кетчвайо ничего не сказал. Казалось, он думал о чем-то другом.
— Я думаю также, — продолжал Мпанда несколько неуверенным голосом, — для того, чтобы прикрепить его к нам неразрывными узами, дать ему в жены девушку из нашей семьи.
— Зачем разрешать этому жалкому нгваану породниться с королевским домом? — спросил Кетчвайо, поднимая голову. — Если он опасен, то почему не убить его и покончить с ним раз и навсегда?
— Это немыслимо, сын мой. В стране неспокойно, и я не хочу убивать тех, кто может помочь нам в час опасности, а также не хочу я делать из них своих врагов. Я хочу,
— Наш отец высказал свое пожелание, — сказал Умбулази, — и Садуко мне нравится. Какую из наших сестер предполагает мой отец отдать ему?
— Ту, которая носит имя праматери нашего рода, о Умбулази, — твою родную сестру Нанди (что значит «нежная»).
— Великий дар преподносишь ты Садуко, отец, так как Нанди и умна, и красива. А как она сама относится к этому плану?
— Очень благосклонно. Она видела Садуко, и он понравился ей. Она сама мне сказала, что не желает другого мужа.
— Если так, — равнодушно ответил Умбулази, — то можно ли что-нибудь возразить, раз король приказывает, а королевская дочь желает?
— Можно возразить очень многое, — вмешался Кетчвайо. — Я считаю недопустимым, чтобы этот ничтожный человек, который победил маленькое племя, воспользовавшись умом Макумазана, получил в награду не только титул вождя, но и руку самой умной и красивой из королевских дочерей, хотя бы даже Умбулази, — прибавил он с усмешкой, — готов был бы швырнуть свою сестру, как швыряют кость бродячей собаке.
— Кто швырнул кость, Кетчвайо? — спросил с жаром Умбулази.
— Король или я, который до настоящей минуты и не слышал об этом деле? И имеем ли мы право оспаривать решение короля?
— Не преподнес ли тебе случайно Садуко несколько голов скота из тех, что украл у амакобов, Умбулази? — спросил Кетчвайо. — Наш отец не требует выкупа, так, может быть, ты принял вместо него этот дар.
— Единственный дар, который я принял от Садуко, — сказал Умбулази, с трудом, как я видел, подавлявший свой гнев, — это дар его дружбы. Он мой друг, и вот почему ты ненавидишь его, как ненавидишь всех моих друзей.
— Любить мне, что ли, всякую бродячую собаку, которая лижет тебе руки, Умбулази? О, тебе не требуется говорить мне, что он твой друг. Я знаю, это ты внушил мысль нашему отцу разрешить ему убить Бангу и украсть его скот. Я считаю это нехорошим делом, так как кровь Бангу запятнала врата нашего дома. И тот, кто совершил это зло, будет жить здесь и величаться, пожалуй, как ты и я. Да и как же иначе, раз сестра Нанди будет отдана ему в жены? Разумеется, Умбулази, тебе следует принять скот, от которого отказался белый человек, потому что всем известно, что ты заслужил его.
Умбулази вскочил, выпрямился во весь рост и заговорил хриплым от гнева голосом.
— Прошу тебя, о король, дать мне разрешение удалиться. Если я останусь здесь дольше, то пожалею, что у меня нет с собой копья. Но раньше чем уйти, я выскажу всю правду. Кетчвайо ненавидит Садуко потому, что, зная его храбрость и ум, он искал его дружбы после того, как Садуко уже обещал быть моим другом. Вот почему он осыпает меня насмешками. Пусть он оправдается, если может!
— Я и не думаю оправдывать себя, — ответил, нахмурившись, Кетчвайо. — Кто дал тебе право шпионить за мной и требовать от меня отчета перед королем? Я не хочу больше ничего слышать! Оставайся здесь и заплати Садуко нашей сестрой. Король обещал ее, и слову своему изменить не может. Только скажи твоей собаке,
И он, поклонившись королю, повернулся и ушел, не попрощавшись с братом. Мне он, однако, пожал руку на прощание, так как Кетчвайо всегда дружески относился ко мне, потому что думал, вероятно, что я могу ему пригодиться.
— Отец мой, — сказал Умбулази, когда Кетчвайо ушел, — разве можно это терпеть! Можно ли меня винить в этом деле? Ты слышал и видел — ответь мне, отец!
— Нет, тебя нельзя винить на этот раз, Умбулази, — ответил король с тяжелым вздохом. — Но чем закончатся ваши вечные ссоры, сыновья мои? Я думаю, что только реки крови смогут потушить такую ненависть, и тогда — кто из вас выживет и достигнет берега?
Некоторое время он молча смотрел на Умбулази, и я прочел в его взгляде любовь и страх, так как Мпанда любил его больше остальных детей.
— Кетчвайо плохо вел себя, — сказал он наконец. — Он не имеет права указывать мне, кому я должен или не должен отдавать своих дочерей в жены. Кроме того, я высказал свое решение, и я не изменю своему слову из-за его угроз. Всем в стране известно, что я никогда не изменю своему слову, и белые это тоже знают, не так ли, Макумазан?
Я ответил утвердительно. И это была правда: как большинство слабовольных людей, Мпанда был очень упрям, но по-своему честен.
Он помахал рукой в знак того, что тема исчерпана, а затем попросил Умбулази дойти до калитки и послать гонца за «сыном Мативаана».
Вскоре явился Садуко. Спокойной, гордой походкой подошел он к королю и приветствовал его, подняв правую руку.
— Садись, — сказал король. — Я хочу тебе кое-что сказать.
Не спеша и не мешкая, Садуко грациозно присел на колени, опершись локтем о землю, и замер в ожидании.
— Сын Мативаана, — сказал король, — я слышал всю историю о том, как ты с маленьким отрядом уничтожил Бангу и почти всех его воинов из племени амакобов и забрал весь их скот.
— Прости меня, Черный Владыка, — прервал Садуко. — Я только мальчишка и ничего не сделал. Это устроил Макумазан, Бодрствующий В Ночи, который сидит здесь. Его мудрость научила меня, как выманить с горы амакобов, а Тшоза, мой дядя, выпустил скот из краалей. Я же ничего не сделал, за исключением того, что нанес несколько ударов ассегаем, когда было нужно.
— Я с удовольствием вижу, что ты не хвастун, Садуко, — сказал Мпанда. — Хотел бы я, чтобы среди зулусов было побольше таких людей, как ты, тогда мне не пришлось бы выслушивать так много громких слов о малых делах. Во всяком случае, Бангу убит и его гордое племя сломлено. По государственным соображениям я рад, что это случилось без того, что мне пришлось вмешаться в это дело, так как в моей семье есть такие, которые любили Бангу. Но я… я любил твоего отца Мативаана, которого Бангу зарезал. Мы вместе росли с ним мальчиками и служили вместе в одном полку, когда правил мой брат, Лютый Владыка (он говорил о Чаке, но среди зулусов не принято называть имен умерших королей, если можно этого избегнуть). По этой причине, и по другим, — продолжал Мпанда, — я рад, что Бангу наконец наказан и твой отец отомщен. И вот, Садуко, — продолжал Мпанда, — так как ты сын своего отца и так как ты показал себя храбрым человеком, я решил выдвинуть тебя. Поэтому я назначаю тебя вождем тех, кто остался из племени амакобов, и всех тех нгваанов, кого ты сможешь собрать.