Собрание стихотворений в 3томах. Том 1

Рубцов Николай Михайлович

[1964]

ДУША ХРАНИТ [1]

(1969 г.)

ТЫ С КОРАБЛЕМ ПРОЩАЛАСЬ…

С улыбкой на лице и со слезами Осталась ты на пристани морской, И снова шторм играет парусами И всей моей любовью и тоской! Я уношусь куда-то в мирозданье, Я зарываюсь в бурю, как баклан, — За вечный стон, за вечное рыданье Я полюбил жестокий океан. Я полюбил чужой полярный город И вновь к нему из странствия вернусь За то, что он испытывает холод, За то, что он испытывает грусть. За то, что он наполнен голосами, За то, что там к печали и добру С улыбкой на лице и со слезами Ты с кораблем прощалась на ветру…

1

Остальные стихотворения из этого сборника представлены

на сборниках "Сосен шум" (1970 г.) и "Зеленые цветы" (1971 г.).

(1962)

В СИБИРСКОЙ ДЕРЕВНЕ

То желтый куст, То лодка кверху днищем, То колесо тележное В грязи… Меж лопухов — Его, наверно, ищут — Сидит малыш, Щенок скулит вблизи. Скулит щенок И все ползет к ребенку, А тот забыл, Наверное, о нем,— К ромашке тянет Слабую ручонку И говорит… Бог ведает, о чем!.. Какой покой! Здесь разве только осень Над ледоносной Мечется рекой, Но крепче сон, Когда в ночи глухой Со всех сторон Шумят вершины сосен, Когда привычно Слышатся в лесу Осин тоскливых Стоны и молитвы,— В такую глушь Вернувшись после битвы, Какой солдат Не уронил слезу? Случайный гость, Я здесь ищу жилище И вот пою Про уголок Руси, Где желтый куст, И лодка кверху днищем, И колесо, Забытое в грязи…

1966

НОЧНОЕ ОЩУЩЕНИЕ

Когда стою во мгле, Душе покоя нет,— И омуты страшней, И резче дух болотный, Миры глядят с небес, Свой излучая свет, Свой открывая лик, Прекрасный, но холодный. И гор передо мной Вдруг возникает цепь, Как сумрачная цепь Загадок и вопросов,— С тревогою в душе, С раздумьем на лице, Я чуток, как поэт, Бессилен, как философ. Вот коростеля крик Послышался опять… Зачем стою во мгле? Зачем не сплю в постели? Скорее спать! Ночами надо спать! Настойчиво кричат Об этом коростели…

(1969)

ПЕРВЫЙ СНЕГ

Ах, кто не любит первый снег В замерзших руслах тихих рек, В полях, в селеньях и в бору, Слегка гудящем на ветру! В деревне празднуют дожинки, И на гармонь летят снежинки. И весь в светящемся снегу Лось замирает на бегу На отдаленном берегу. Зачем ты держишь кнут в ладони? Легко в упряжке скачут кони, И по дорогам меж полей, Как стаи белых голубей, Взлетает снег из-под саней… Ах, кто не любит первый снег В замерзших руслах тихих рек, В полях, в селеньях и в бору, Слегка гудящем на ветру!

(1955)

ЯНВАРСКОЕ

Мороз под звездочками светлыми По лугу белому, по лесу ли Идет, поигрывая ветками, Снежком поскрипывая весело. И все под елками похаживает, И все за елками ухаживает,— Снежком атласным принаряживает! И в новогодний путь — проваживает! А после сам принаряжается, В мальчишку вдруг преображается И сам на праздник отправляется: — Кому невесело гуляется? — Лесами темными и грозными Бежит вперед с дарами редкими, И все подмигивает звездами, И все поигрывает ветками, И льдинки отвечают звонами, А он спешит, спешит к народу С шампанским, с музыкой, с поклонами Спокойно прожитому году; Со всеми дружит он и знается, И жизнь в короткой этой праздности Как будто снова начинается — С морозной свежести и ясности!

(1967)

ЦВЕТОК И НИВА

Цветы! Увядшие цветы! Как вас водой болотной хлещет, Так с бесприютной высоты На нас водой холодной плещет. А ты? По-прежнему горда? Или из праздничного зала На крыльях в прошлые года Твоя душа летать устала? И неужели, отлюбя, Уж не волнуешься, как прежде, Бежишь домой, а на тебя Водой холодной с неба плещет? Сырое небо, не плещи Своей водою бесприютной! И ты, сорока, не трещи О нашей радости минутной! Взойдет любовь на вечный срок, Душа не станет сиротлива. Неувядаемый цветок! Неувядаемая нива!

(1969)

СОСЕН ШУМ

(1970 г.)

ТОТ

ГОРОД ЗЕЛЕНЫЙ…

Тот город зеленый и тихий Отрадно заброшен и глух. Достойно, без лишней шумихи, Поет, как в деревне, петух На площади главной… Повозка Порой громыхнет через мост, А там, где овраг и березка, Столпился народ у киоска И тянет из ковшика морс, И мухи летают в крапиве, Блаженствуя в летнем тепле… Ну что там отрадней, счастливей Бывает еще на земле? Взгляну я во дворик зеленый — И сразу порадуют взор Земные друг другу поклоны Людей, выходящих во двор. Сорву я цветок маттиолы И вдруг заволнуюсь всерьез: И юность, и плач радиолы Я вспомню, и полные слез Глаза моей девочки нежной Во мгле, когда гаснут огни… Как я целовал их поспешно! Как после страдал безутешно! Как верил я в лучшие дни! Ну что ж? Моя грустная лира, Я тоже простой человек,— Сей образ прекрасного мира Мы тоже оставим навек. Но вечно пусть будет все это, Что свято я в жизни любил: Тот город, и юность, и лето, И небо с блуждающим светом Неясных небесных светил…

(1969)

ПОСЛЕДНИЙ ПАРОХОД

Памяти А. Яшина

…Мы сразу стали тише и взрослей. Одно поют своим согласным хором И темный лес, и стаи журавлей Над тем Бобришным дремлющим утором… В леса глухие, в самый древний град Плыл пароход, разбрызгивая воду,— Скажите мне, кто был тогда не рад? Смеясь, ходили мы по пароходу. А он, большой, на борт облокотясь,— Он, написавший столько мудрых книжек,— Смотрел туда, где свет зари и грязь Меж потонувших в зелени домишек. И нас, пестрея, радовала вязь Густых ветвей, заборов и домишек, Но он, глазами грустными смеясь, Порой смотрел на нас, как на мальчишек… В леса глухие, в самый древний град Плыл пароход, разбрызгивая воду,— Скажите, кто вернулся бы назад? Смеясь, ходили мы по пароходу. А он, больной, скрывая свой недуг,— Он, написавший столько мудрых книжек,— На целый день расстраивался вдруг Из-за каких-то мелких окунишек. И мы, сосредоточась, чуть заря, Из водных трав таскали окунишек, Но он, всерьез о чем-то говоря, Порой смотрел на нас, как на мальчишек… В леса глухие, в самый древний град Плыл пароход, встречаемый народом… Скажите мне, кто в этом виноват, Что пароход, где смех царил и лад, Стал для него последним пароходом? Что вдруг мы стали тише и взрослей, Что грустно так поют суровым хором И темный лес, и стаи журавлей Над беспробудно дремлющим утором…

(1969)

ВЕЧЕРНИЕ СТИХИ

Когда в окно осенний ветер свищет И вносит в жизнь смятенье и тоску,— Не усидеть мне в собственном жилище, Где в час такой меня никто не ищет,— Я уплыву за Вологду-реку! Перевезет меня дощатый катер С таким родным на мачте огоньком! Перевезет меня к блондинке Кате, С которой я, пожалуй что некстати, Там много лет — не больше чем знаком. Она спокойно служит в ресторане, В котором дело так заведено, Что на окне стоят цветы герани, И редко здесь бывает голос брани, И подают кадуйское вино. В том ресторане мглисто и уютно, Он на волнах качается чуть-чуть, Пускай сосед поглядывает мутно И задает вопросы поминутно,— Что ж из того? Здесь можно отдохнуть! Сижу себе, разглядываю спину Кого-то уходящего в плаще, Хочу запеть про тонкую рябину, Или про чью-то горькую чужбину, Или о чем-то русском вообще. Вникаю в мудрость древних изречений О сложном смысле жизни на земле. Я не боюсь осенних помрачений! Я полюбил ненастный шум вечерний, Огни в реке и Вологду во мгле. Смотрю в окно и вслушиваюсь в звуки, Но вот, явившись в светлой полосе, Идут к столу, протягивают руки Бог весть откуда взявшиеся други, — Скучаешь? — Нет! Присаживайтесь все. Вдоль по мосткам несется листьев ворох,— Видать в окно — и слышен ветра стон, И слышен волн печальный шум и шорох, И, как живые, в наших разговорах Есенин, Пушкин, Лермонтов, Вийон. Когда опять на мокрый дикий ветер Выходим мы, подняв воротники, Каким-то грустным таинством на свете У темных волн, в фонарном тусклом свете Пройдет прощанье наше у реки. И снова я подумаю о Кате, О том, что ближе буду с ней знаком, О том, что это будет очень кстати, И вновь домой меня увозит катер С таким родным на мачте огоньком…

(1969)

ЛАСТОЧКА

Ласточка носится с криком. Выпал птенец из гнезда. Дети окрестные мигом Все прибежали сюда. Взял я осколок металла, Вырыл могилку птенцу, Ласточка рядом летала, Словно не веря концу. Долго носилась, рыдая, Под мезонином своим… Ласточка! Что ж ты, родная, Плохо смотрела за ним?