Собрание тьмы
Шрифт:
– Другой посетитель?
Кто-то постучался в дверь.
– Да. Данай очень хотел сегодня со мной поговорить.
Данай, последний из троих, был слишком неприятным бессмертным, и Алеусиус старался избегать его.
– Не пускай его.
– Не будь глупым. Мне нужно с ним сегодня побеседовать.
Сжав челюсти, Алексиус наблюдал за тем, как Миленья почти что плыла по серебряным узорам на полу, на котором сверкали драгоценные камни. Её платье, украшенное алмазным бисером, было сделано из платиновой ткани, и её длинные,
И Алексиус ненавидел её.
Она открыла дверь, впуская Даная.
– О, - прогремел его голос, - я вижу, ты не одна!
– Нет, - она приоткрыла дверь шире и жестом пригласила его внутрь. – Но всё равно проходи! Прошу, я настаиваю на этом!
Данай был столь же красивым, как и любой другой из них, но его вечно недовольное выражение лица делало его уродливее Алеусиуса. И Данай смотрел на него с презрением.
– Алексиус не один из нас, - проронил он.
– Он один из нас! И не груби, Данай. Это тебе не идёт. Скажи лучше то, ради чего ты пришёл сюда. Я понимаю, это сильно беспокоит тебя!
– Прекрасно, - прошипел нетерпеливо он. – Я узнал от разведчика, что один из тех, кто покинул нас, использовал магию, чтобы помочь смертному королю построить дорогу. Я считаю, что Ксантос был очень верен тебе, не так ли?
Алексиус содрогнулся от звучания имени брата Федры, что ушёл из Убежища уже двадцать лет назад. Он был любовником Миленьи и самым талантливым её учеником. Она тренировала его, и никого в Убежище не было, включая Алексиуса, кто не завидовал бы ему.
Теперь он знал лучше, чем кто-либо, что такое зависть бессмертных. Теперь он жалел тех, кого выбирали. И себя.
"Достаточно серебристой паутины паука, что вьёт сказки вокруг нас".
Это было предупреждение от Федры, которое он проигнорировал. А она была куда умнее, чем думали остальные.
Миленья кивнула.
– Я хорошо помню Ксантоса.
Данай поджал губы, раздражённый тем, что новость не впечатлила её.
– Я считаю, что кто-то из тех, кто находится в Убежище, посещает его во сне и направляет действия!
– В самом деле? – изогнула бровь она. – Кто?
– Я пока не знаю.
Несмотря на огромный возраст и огромные знания Даная, он на самом деле был ужасно глуп. Но, может быть, Алексиус сбросил его со счетов слишком рано. Он был старше Тимофея. И если бы только Алексиус мог бы найти способ встретиться с ним лично, чтобы рассказать о том, что задумала Миленья, чтобы двое восстали против одной…
Мятежная мысль вызвала у него внезапную, сильную боль в груди. В отличие от смутной боли вины и сожаления, эта была уже настоящей, вызванной заклинаниями Миленьи, с помощью которых она заставляла его слушаться, обеспечивала его лояльность. Он боролся неделями, но понял, что это невозможно изменить. Он застонал слишком громко, пытаясь облегчить боль.
– С тобой всё
– Конечно, - ответил он, сдерживая себя, пока боль не исчезла.
– Не обращай на него внимания, Данай, и позволь мне точно сказать, кто руководит Ксантосом, - Миленья сказала это слишком спокойно. – Я хорошо знаю, что происходит, и знаю, чьи это мечты.
– Кто? – он оставлялся удивлённым.
– Я, - она улыбнулась, но намёк на злобу мелькнул в сапфирово-голубых глазах.
Алексиус был шокирован. Почему Миленья рассказала бессмертному столь ценный секрет, если не могла доверять ему до конца?
– Что? – Данай шагнул вперёд, сокращая расстояние между собой и Миленьей. – Это невозможно! Старейшины не могут гулять по чужим снам!
– Вы не можете. Я могу, - промолвила она, - И прихожу в сны Ксантоса и короля Гая. И они – часть моего плана. Король мечтает о Родичах так сильно, что он готов на всё, чтобы получить их в свои корыстливые ручонки! И из-за жадности, самой сильной из всех, с которой я сталкивалась, он так прост в управлении! И он до сих пор ждёт дальнейшие инструкции в другом сне!
Глаза Даная загорелись завистью.
– Как такое возможно? Ты должна была рассказать мне! Сбежать из этого места… Пусть и мысленно… Я мечтаю об этом!
Конечно, Данай воспользуется всем, насколько бы это ни было безнравственно, если это могло бы пойти ему на пользу. Ему, кажется, даже было наплевать, что Миленья держала это в тайне от него столько времени.
– Ты действительно хочешь знать? – кокетливо спросила она.
– Да! Ты должна показать мне!
Предупреждение вспыхнуло в груди Алексиуса, и его горло сжалось. Ему хотелось сказать, но он не мог.
– Ладно, - Миленья взяла лицо Даная в свои руки. – Посмотри в мои глаза.
"Нет. Не делай того, что она говорит".
Но желание Даная получить этот навык превратила старейшину Убежища в жадного и слепого короля Гая.
– Я удивлена, что ты никогда не пытался сделать этого, - промолвила Миленья. – Я совершила это случайно и так обнаружила свою способность.
– Обнаружила что? – требовательно спросил Данай.
– Эти фигуры способны вытягивать магию друг из друга, помогая стать могущественнее. Сила, которая позволяет нам делать многое, в том числе и ходить по снам.
Сердце Алексиуса стучало слишком громко, но разрывающая боль в груди всё ещё заставляла его молчать.
Глаза Даная загорелись.
– Покажи мне, как!
– Если ты настаиваешь…
Миленья продолжала смотреть на него, и её руки засветились.
– Я чувствую это, - прошептал Данай. – Я чувствую, как сила покидает меня и переходит к тебе… Невероятно! Всё это время… Как я мог не знать?
– Существует одна загвоздка. Так всегда бывает. Если надо нечто большее, чем просто ощутить, на доноре остаётся знак…