Собственник
Шрифт:
— Дождемся Андрюху с Глебом и едем! — киваю, с тоской глядя на все тот же стакан с коктейлем. Даже бухать не хочется, надо же! Надеюсь, что хотя бы их культурная программа окажется интересной!
Еще через полчаса к нам вваливаются совершенно счастливые Андрюха с Глебом.
— Это улет! — выдыхает Карин, мечтательно закатывая глаза. — Это круче всего, что я вообще когда-нибудь пробовал!
— Твои красавицы пошли к нему, — со смешком кивнул на Андрюху Эд.
— Четверо! — выставив четыре пальца вперед, Карин явно не мог сфокусировать взгляд. — Это как взрыв! Даже круче!
— Ага, как четыре взрыва, — расхохотался Глеб. — Бля, знал бы, не мелочился бы на двоих, сразу бы всем
— Потому что дуракам везет, — заржал Эд.
— Ага, и они вылетают в космос! — Андрюха даже не обиделся, кажется, еще из своего космоса не вернувшись.
— Идем, — Эд лениво глянул на часы. — Некоторым из нас еще сегодня работать.
— Четыре! — бубнил по дороге все еще обалдевший Андрюха. — Нет, ты можешь себе представить, — тебя облизывают в четыре языка!
— Не могу, но, кажется, это круче любого наркотика, — самому не верится, что Андрюху можно до такого довести. Кажется, он еще неделю будет ходить с таким вот ошалевшим взглядом!
— Ага, зато как ты после этого сможешь с одной? — подъебывает Эд, которому такого счастья не обломилось. — Теперь, считай, ты, дружище, попросту пропал. На одну у тебя даже и не встанет!
— Иди ты на хрен, — отмахивается Андрюха и его глаза снова начинают покрываться туманом. — Четыре! Языка! Это, блядь, самое охуенное блаженство!
В общем, Карин сделал мой вечер. Ради того, чтобы увидеть его таким, стоило поехать в этот сприпклуб! Даже настроение повысилось, а все левые мысли просто растворились в голове.
Уже через час мы завалились в «Искру», как к себе домой. Взгляд сам собой скользнул по новенькой красной машинке у входа, — ну, что, к гадалке не ходи, Мила сегодня здесь. А ведь, кажется, Артур давно и прочно женат… Но, видимо, такие мелочи в наше время никого ни разу не смущают. Хотя, — о чем я? Разве что-то может смущать, когда женщину упаковывают, как надо? Времена красивых слов и менестрелей с их чистой любовью, поступков и подвигов… Нет, даже не прошли. Эти времена, кажется, и вовсе никогда не наступали. А что? Ведь, если вспомнить историю, то у всех власть имущих всегда были фаворитки. Которых не смущали ни жены, ни возраст их «возлюбленных», ни даже отвратный характер и то, как ними обращались. Нет, женщины всегда были товаром, который только и думает о том, как бы себя продать подороже. А всю романтику придумали… Наверное, сами романтики. Может, им просто очень хотелось верить в большую и чистую любовь? Вот они ее себе и придумывали. И воспевали. Короче, сами выдумали себе какой-то красивый мир, которого нет, не будет и не было никогда!
Мы рассаживаемся в уже давно негласно ставшую «нашей» кабинку. Ее занимают редко, оставляя для нас, особенно, когда Антон с Эдиком дают представление. Тохи еще не видно, а Эд летит в гримерку готовится.
— Как-то мы слабо оторвались, — бормочет Глеб, заказывая ящик шампанского. — И девочкам тоже, — проследив за моим взглядом, он кивает на кабинку с Полиной и Ксаной.
Но нас, кажется, уже опередили, — по крайней мере, у девчонок на столике уже открыто несколько бутылок и полно закусок. Или они тоже отмечают покупку машины? Да, повод неплохой. Особенно, когда это отмывание еще и спонсирует тот, кто эту же машинку тебе и прикупил.
Я напрягаюсь, высматривая глазами Леру, — в прошлый раз она была с ними. Не совсем вообще понятна эта дружба, скорее, было бы логично, если бы она сошлась с девчонками из общаги. А так… Что у нее может быть с ними общего? Разве что она тоже собирается здесь танцевать.
А вот этого я уже принять не могу. Кулаки снова сжимаются, до боли, стоит мне только представить, как Лера выходит здесь на сцену. Ну да, это, конечно, не сприптиз, да и кабинок для приватных танцев здесь нет, заведение другого класса, и все же… Нет, я физически не вынесу, если на нее, полуодетую, будут пялиться потные мужики, по ночам представляя себе, что бы они с ней сделали, а она будет извиваться перед ними всем телом со своей самой соблазнительной улыбкой в мире… Бля, да я же разнесу здесь все на хрен! Или возьму кредит, попав в вечную долговую яму и выкуплю весь этот блядский ночник! Но первое гораздо реальнее, чем второе…
— Ты снова скис, — Шиманский, со своей вечной проницательностью, выдергивает меня из моих садо-мазо сексуальных фантазий. Ну, а по-другому это не назвать, — потому что крышу сносит от одного представления Валеры на сцене в этих тряпках, которые они здесь называют одеждой. И скулы сводит от ненависти к каждому, кто только бросит на нее взгляд. Прямо до хруста зубов.
— Расслабься, — шипит Глеб, вкладывая мне в руки бокал. — И даже не думай напиться в говно сегодня.
Вот кому хорошо сейчас, так это Андрюхе. Глаза до сих пор такие сумасшедшие, как будто он поймал свой вечный кайф и его уже никогда не попустит. Он кивает Глебу, и послушно выпивает свое шампанское до дна. Кажется, Карин вообще не совсем соображает, где находится и что происходит вокруг него. И лицо такое у него … расслабленное и придурочно-счастливое, как у ребенка.
Ну, и я тоже, кажется, нашел свой собственный наркотик, который плющит так, как ни один кайф в мире. Только у меня, кажется, началась хроническая ломка. И с каждым разом она становится все более лютой. Вот, даже и нет здесь Леры, а я уже представляю, как разбиваю морды каждому в этом зале. И, если так пойдет и дальше, то меня, как особо буйного и опасного, запрут в дурку без шанса снять смирительную рубашку.
— Слава, твое психическое здоровье начинает меня беспокоить, — Глеб снова склоняется надо мной, подливая шампанского в бокал, который я даже и не заметил, как опустошил. — Такое ощущение, что ты видишь наяву какие-то глюки. Если так пойдет и дальше, начнешь разговаривать то ли сам с собой, то ли с какими-т о человечками, голоса которых будут звучать только в твоей голове!
Очень проницательно! Только вот этим человечкам я уже я морды по три раза раскурочил. Но лучше об этом никому не говорить, а то мало ли… Дружба дружбой, но не хватало мне еще, чтобы лучшие друзья пригласили мне психиатра!
41
— Дамы и господа! Шоу начинается! — скупой прожектор на сцене освещает Эда и явно запыхавшегося Антона, которого Эд, судя по недоброй улыбке, убьет сразу же, как только они закончат. Зато Тоха сияет почти так же, как и Карин. Видно, получилось у него то, ради чего слинял. Значит, сегодня будет еще один повод для праздника. Если к тому времени я, конечно, не свихнусь окончательно и бесповоротно.
— Ты бы еще сливок взбитых с шоколадом и орехами заказал, — бурчу Шиманскому, понимая, что даже Андрюха наверняка сейчас выглядит гораздо более адекватно, чем я со своими стиснутыми челюстями и безумными глазами. — Как девки, ей-богу! Только птичьей еды какой-нибудь на шпажках не хватает! Типа кураги, манго и что они там еще едят?
— Да не вопрос! — хохочет Шиманский. — Если тебе это поможет, я даже на танец тебя готов пригласить! Медлячок? Или что-то позажигательней? Бедрами покрутим! — эта зараза откидывает назад челку и начинает соблазнительно, — ну, по его мнению, подмигивать обоими глазами, как будто у него начался нервный тик.