Собственник
Шрифт:
60
*
В нашей комнате как-то необычайно тихо. Зашторенные окна, и Риммы до сих пор нет. Что ж, — мне это только на руку. Никто не станет отвлекать.
Сбрасываю с себя платье, — и вдруг слышу какой-то хриплый вздох. Мамочки! Неужели к нам в комнату кто-то пролез, пока нас не было? Вор? Маньяк?
— Лера… — слышу слишком уже знакомый голос и непроизвольно делаю шаг вперед, к кровати Риммы. И тут же просто остолбеневаю, — Бурин, и даже, кажется, трезвый, стоит на коленях.
— Опять пришел рассказывать мне, какая я? Или собрал побольше денег,
— Меня Римма впустила, — Бурин опустил голову.
И тут же протянул мне скрученное полотенце.
— Бей, — протянул низкий голос. — Я заслужил.
— А, так ты еще и в садо-мазо со мной поиграть решил? Это, Бурин, тебе обойдется дороже! Я вот прейскурант напишу себе, а тогда и поговорим. Скажем, по мешку денег за каждый удар по морде! И вообще, — почему это полотенцем? Тут скалкой нужно поработать, никак не меньше!
— Лера, прости меня, — подползая на коленях, он обхватил руками мои ноги, прижимаясь к ним головой. — Я был так жутко неправ! Но, — посуди сама, — что я мог подумать? Ты отключила телефон, не отзвонилась, хоть мы и договорились, а тут мне звонят и сообщают, что ты закрылась с Артуром в кабинете…
— Мог бы хотя бы подумать о том, что я, может быть, совсем другая, — грустно отвечаю я, а внутри все сжимается. Да, конечно, я понимаю, — выглядит со стороны все это действительно не лучшим образом, но… Но ведь он должен бы понимать, чувствовать меня!
— Лера, бери хоть скалку, хоть металлическую трубу! Но подумай сама, — ты ведь тоже поверила в выдумки Риммы! Хоть и ни разу не видела, чтобы я выходил от нее, да еще и снимал одежду!
— Слава, просто уходи, — не знаю, какой сейчас фейерверк чувств смешался во мне и готов был выстрелить взрывом. Злость от того, что он так быстро сделал все свои выводы и от всего того, что успел наговорить, боль, которая засела во мне за все годы, прожитые в родном городе, когда никто даже и не пытался меня выслушать и разобраться, понять, какая я на самом деле, потребность действительно отлупить его сейчас со всей силы и желание просто повалиться на постель и разреветься в подушку… Меня трусило, до красных пятен перед глазами.
— Лер, ну хоть ударь меня… Выпустишь пар и станет легче…
— Иди, Слав, — я закрыла лицо руками. — Просто оставь меня одну сейчас.
— Как скажешь, — он медленно, тяжело поднялся. — Только знай, Лера, я признаю, как страшно, как жутко ошибся, и сделаю все, чтобы это исправить! Не жду, что ты меня простишь вот так сразу, после всего, что я тогда наговорил. Но я не отступлю.
Я отшатнулась от его ставшего совсем черным, взгляда. Больше всего мне сейчас хотелось просто остаться одной и выплакаться. И даже слов не находила, чтобы ему сказать. Да и, кажется, сил что-то выговорить тоже не нашлось бы сейчас. Поэтому я просто сделала несколько шагов в сторону, и, дождавшись, когда за Буриным тихо закроется дверь, таки повалилась на кровать и громко, как ребенок, разрыдалась.
Надо сказать, — это помогло гораздо больше, чем успокоительные. Не знаю, сколько я ревела, — наверное, сейчас из меня выплескивались
61
Умывшись ледяной водой, которая, сказать честно, совсем не помогла своему внешнему виду, я поняла, что могу мыслить, наконец-то здраво и спокойно. Этот взрыв слез просто выплеснул из меня эмоции, которые разрывали меня на части. И вот теперь почему-то в голове зазвучал голос профессора Шимова.
Когда ты берешь дело или заключаешь договор, нужно ставить себя на место обеих сторон, — так учил меня он. Сразу же ты должна прикинуть, какую конкретно выгоду надеется получить противоположная сторона. Какие лазейки для этого можно было бы прописать в договоре, какие обтекаемые неточности можно было бы в него внести для того, чтобы получить выгоду. Только тогда, когда ты этому научишься, ты начнешь понимать, как и от чего лучше всего наперед защититься. Тогда твои договора будут идеальны. А пока ты настраиваешься только на интерес одной стороны, той, которую представляешь, не видишь подводных камней и рисков, которые уже внесли в документы юристы другой.
Ну, да, — это мастерство.
И, видимо, стоило бы эту мудрость профессии применить и к жизненным обстоятельствам.
В чем-то Слава все-таки прав, — поняла я. Я ведь тоже даже и не усомнилась в словах Риммы. Переживала, психовала, — и даже не поговорила с ним самим. Да, я, конечно, не высказывала ему всего того, что он мне, и все-таки… Наверное, его реакцию действительно можно было понять. И он, быть может, поступил лучше, чем я. По крайней мере не молчал и не перестал со мной общаться, а сразу же пришел и все на меня выплеснул.
И тут мы снова возвращаемся к самому главному моменту. У нас есть чувства и влечение, — глупо этого не признавать. Но, если бы мы все-таки знали друг друга получше, то знали бы, чему можно верить, а что- недоразумение или чья-то злая выдумка. Но для этого одних чувств и поцелуев мало. Для этого нужно общаться, разговаривать, открыться. И никак иначе. Мы же с ним оба друг друга стоим, что уж тут и говорить. Поддаемся одним эмоциям, которые хлещут в нас через край, вот нас и бросает из стороны в сторону. То до сумасшедших поцелуев, когда кажется, что весь мир сошелся в одном человеке, то до мучительной ревности, которая разрушает все, и даже нас самих.
Решено, — я теперь уже настроилась неотступно. Это нужно как-то исправлять.
Зато на новую работу я стала собираться с легким сердцем. По крайней мере, мы не поставили окончательной точки, не дошли до полного разрыва. А, значит, все не так уж страшно. Если, конечно, Слава переступит через себя и перестанет сводить все, что между нами, до поцелуев и страсти, которая следует за ними.
62. Слава
Слава.
Она не стала со мной и разговаривать. Хотя, — на что я рассчитывал? Приду к ней весь такой распрекрасный, упаду в ноги, — и все?