Собственник
Шрифт:
— Я сейчас с девочками, к ним, — лепечет моя красавица. — А потом — на занятие с Шимовым. В общем, даже не знаю когда освобожусь.
Вот! Вот все думают о будущем, даже моя прекрасная умница! Может, тоже решила заняться финансовым правом? На ее фоне я никак не могу так и оставаться раздолбаем! Да, в одни ворота, — пора уже становиться серьезным!
— Так я тебя отвезу к девчонкам, — тут же вскидываюсь, притягивая ее к себе, — ну ничего не могу с собой поделать! Быть рядом и не прикоснуться, — просто невозможно! Хотя… Нет никакой гарантии, что, прикоснувшись, я смогу потом держать
— Нет, Слав, спасибо, я сама… — Лера отводит глаза, а меня вдруг прошибает разряд молнии.
— Что значит, — сама? — сам не узнаю своего мрачного голоса. — И вообще, — там у вас мужики какие-то крутятся! Кстати, — вот тебя тогда кто провожал? Или думаешь, я не видел ничего? Это что за амбал был недоделанный?
— Это Сева, — Лера улыбается. А вот я бы сейчас на ее месте, испугался бы самого себя. — Охранник из «Искры». Да нет у меня с ним ничего! — Лера уже хохочет, видя, как сжались у меня челюсти. — Мила просто попросила его меня проводить, чтобы я не шла одна домой вечером.
— Вот я и не хочу, чтобы возле тебя крутились всякие Севы, — мрачно пробурчал я. — Лера? Ты почему меня отшиваешь? Может, еще не определилась с выбором? А мне показалось…
— Не выдумывай, — моя синеглазка бьет меня кулачком по груди. Мммм… Как бы я сейчас схватил этот кулачок и зацеловал каждый пальчик! Но моя строгая моралистка этого, конечно, не позволит, и потому приходится сдерживаться.
— Тогда почему не хочешь, чтобы я тебя отвез?
— Потому что мне нужна ясная голова еще сегодня, — еле выдыхая эти слова она отворачивается и слегка краснеет, даже не представляя себе, каких демонов страсти пробуждает этим своим признанием.
— А после меня, значит, неясная, — выныриваю, как змея, перед ее глазами с другой стороны, не давая ей больше никакой возможности увернуться. — Лера. Я ничего не буду делать. Просто отвезу. Все.
— Мне даже этого разговора с тобой хватает, не то, что машины, — лепечет она, так отчаянно краснея, что мне приходится изо всей силы сжать кулак, чтобы не набросится на нее с поцелуем. И от ее слов, — просто искры из глаз!
— Ты — самое большое чудо, которое со мной когда-нибудь случалось, — голос сам собой срывается на хрип, когда я выдыхаю эти слова в ее шею, от которой так сладко, так дурманящее пахнет…
— Выпускай меня, — шепчет Лера, а ее, самые желанные губы в мире уже начинают сами приоткрываться для поцелуя. — А то я просто сейчас забуду обо всем на свете!
Ага! Можно подумать, я уже не забыл… А у меня, между прочим, сегодня тренировка… Через два часа… Хотя — кто помнит о таких мелочах, когда я уже дышу ее запахом?
— Выпускаю, — хриплю в ответ, чувствуя, что мне сейчас очень нужен ледяной душ. — Позвонишь, когда будешь свободна.
— Обязательно, — выдыхает она таким соблазнительным шепотом, что у меня самого внутри уже начинает полыхать вулкан. И, кажется, душ мне здесь уже не поможет….
Хорошо, что у Леры хватает силы воли пробраться через меня, буквально проползая под моими руками. Потому что я уже просто завис, и, если и способен пошевелиться, то уж никак не в направлении от нее. Так и стою, как дурак, пока она с девчонками уходит, продолжая ловить ее сумасшедший аромат…
— Эй,
Черт! Опять рядом с ней все из головы вылетело! И я, конечно же, забыл сказать, что не хрен ей оставаться в одной комнате с этой змеюкой подколодной, да и вообще в поганом этом общажном клоповнике нечего Лере делать, и чтобы перебиралась уже ко мне!
51
Лера
— Ну, собственно, вот такие дела, девчонки! — сидя в уютной квартирке девочек, я за чашкой чая рассказала им все подробности Риммкиной пакости. Ну, и, пришлось рассказать и про наши отношения со Славой, — хотя, как отношения, о таком говорить пока еще рано, только самое их начало. Но с ними я, правда, чувствую себя, как дома и уверена, что они мне такой подляны, как соседка по комнате уж точно не устроят.
— Так этого всего оставлять нельзя! — Полли просто взорвалась, резко поднявшись из-за стола и зашагав генеральским шагом по квартире, тогда как Мила только сочувственно кивала, выслушивая мою историю, а Ксана хохотала до слез, выуживая из меня подробности, каким было выражение лица этой интригантки, когда со мной в комнату зашел Бурин.
— И что ты предлагаешь? — Ксана в очередной раз вытерла слезы, подливая мне чаю. — Впасть в детство и облить ей волосы клеем? Или чернилами? Или нарисовать плакат с картинкой Риммы, лежащей голой в постели в окружении цветов и поедающую Леркины шоколадки с подписью «осторожно, стерва и воровка?» Или слабительного ей в кофе подсыпать? Ой, не могу! Как себе представлю эту картину, так хоть головой об стену от истерики бейся! — она снова расхохоталась, да так задорно, что и я же начала смеяться.
— Неа, — скривилась Полли. — Тут что-то посущественнее надо! Но проучить мы ее просто обязаны!
— И, — как? Наша ты коварная мстительница? Написать обо всем в соц. сетях?
— Даже не думайте, — я замахала на девчонок руками. Только этого мне не хватало!
— Дождаться, пока она влюбиться в кого-то другого и соблазнить его у нее на глазах! — Полли со всей решительностью выперла грудь вперед, как будто уже начиная соблазнять еще не появившегося в жизни Риммки парня.
— Ты, что ли, соблазнять будешь? — фыркнула Мила, расхохотавшись. — Да, подруга, вот живешь с человеком в одной квартире, а даже не догадываешься, чего от него ожидать!
— Ну, — не я, — Полина снова уселась за стол. — А вот девчонок таких в «Искре» мы даже очень можем найти. Заплатим им, — и все! Ее избранник будет профессионально обработан!
— Да, — черт с ней, девочки, — я машу рукой. Благодаря им у меня уже отлегло от сердца. — Да и, по сути, все равно мы со Славой все выяснили, так что ее план и так провалился. А она — пусть сама себя собственным ядом переваривает и захлебывается от злобы, нам-то что?
— Не знаю, — задумчиво протянула Мила. — Я бы тоже этого просто так не оставляла. Но — дело твое, конечно. Хотя, я считаю, что жить тебе с ней дальше нельзя. Нагадит, как пить дать. Такая, — точно нагадит! Это пока хорошо, что обошлось, а там, — кто знает, что еще придет в ее больную голову.