Собственность Графа
Шрифт:
– Я не пью крепкие напитки, – последовала за Артуром в его кабинет.
– Я, признаться, тоже стараюсь не пить, но иногда приходится. Вот сюда. Садитесь в кресле, вам будет удобно.
Опустилась в кожаное чёрное кресло и осмотрелась: письменный стол, камин, кресла возле камина, чайный столик. Два кресла стояли возле окна. На окнах тяжёлые кофейного цвета занавеси, которые сейчас были опущены. Царивший здесь полумрак делал это место зловещим. Поежилась. Артур зажёг свет, и картина сразу же резко поменялась. Стало уютнее, особенно когда Артур улыбнулся. В руках он держал бокалы с напитком.
– Держите. Настойка по
После этих слов улыбнулась. Не думала, что Артур ворует выпивку у грозного отца.
– Да, было не особо весело, когда получил десять ударов розгами. Но бутылку так и не отдал, видимо, из принципа. Да и отец не потребовал обратно, сказав, что там алкоголя грамм и это для успокоения нервов. А наказан был за воровство, чтобы навсегда помнил момент наказания. Сидеть не мог пару недель, так что урок мной был усвоен на отлично.
– И что же вы усвоили? Артур? – отчего-то задала именно этот вопрос.
– Если воруешь, так заметай следы тщательнее.
У меня глаза стали большими и на лице, похоже, отразился весь спектр эмоций. Про слезы свои и забыла. Артур лишь хмыкнул.
– Я в шоке, Артур. Неужели за незначительный проступок вас так серьезно наказали? Вы, наверное, после этого ненавидели отца?
– Да, было дело. Но он был прав. Я мог прийти к нему и попросить, но, не зная, как он прореагирует, не сделал этого. Да и дело было не в моем желании украсть. Я проспорил Тому Вейсли бутылку дорогого коллекционного вина. Он был старше меня и совершеннолетний. Так что не эту бутылку я должен был отдать ему.
– Вы по ошибке украли бабушкину настойку? – догадалась я. Слушая Артура, понимала, что споры до добра не доводят.
– Бабушкина настойка была для отвода глаз. За ней крылась более значимое преступление, – Артур запросто говорил мне о личном. От его откровений была в шоке. Не понимала, зачем он мне это рассказывал. – А эту оставил себе, как напоминание о том, что лучше не спорить, если не уверен в победе.
– Вы поражаете меня, Артур. Говорите о таких вещах. Становится страшно.
– Я лишь говорю, что никто в этом мире не совершенен. И нет идеалов. У каждого в подвале спрятаны скелеты. А вы совершали ужасные вещи в своей жизни?
Задумалась о том, что такого ужасного я могла совершить?
– Видимо, ужасные вещи за нас обоих совершает отец. Его карточное пристрастие разорило и разрушило то, что было приобретено с таким трудом предками. Я не завидная невеста, Артур. Бесприданница. И это грустно. Не знаю, почему об этом с вами говорю, настойка вашей бабушки гораздо крепче, чем вы говорили.
– Простите, Бель. Просто иногда хочется выговориться, а не с кем.
– У вас нет друзей? А как же ваша невеста, Артур?
– Друзьям нужно совершенно другое, как в прочем и моей невесте. Я хотел бы, чтобы вы стали моим другом, Бель. Рядом с вами я могу не таиться и не скрываться под маской лжи. Это необыкновенное чувство сродни с родством душ. Я не боюсь того, что вы подумаете обо мне плохо. Друг нужен каждому, Бель. У вас есть тот, кому бы вы могли довериться?
– Нет у меня таких друзей среди людей. У меня есть ворон, которого спасла и выкормила. У меня есть брат, о котором забочусь. Пока есть дом и отец. И я хотела бы, Артур, чтобы вы стали моим другом. Но на людях мы должны оставаться всё теми же малознакомыми соседями. У вас есть невеста. И моя репутация может пострадать, если будем проявлять дружеское отношение друг к другу.
– Вы правы, Бель. Есть невеста, верно, но нет друга, пока не встретил вас. Он, похоже, мне был и не нужен. И если вы не возражаете, давайте перейдем на «ты». Это первый шаг к дружбе.
Глава 9.
Бель год назад.
Когда Артур спросил, есть ли у меня друзья, я ответила, что среди людей у меня нет друзей. Считала ли я другом Валери? Мы вместе играли, читали, болтали. Она доверяла мне свои тайны. А я? Похоже, что нет. Несмотря на то, что мы хорошо общались, я не чувствовала, что мы с Валери родственные души. Я не могла доверить ей свои тайны. А посему, кроме Карта, моего верного ворона, друзей у меня не было. Своей птичке я доверяла все свои тайны, всю свою боль и радость. Он много видел моих, слез в подушку и укоризненно смотрел на то, что развожу сырость в доме. С Картом я сливалась разумом воедино и видела его глазами. Я наслаждалась полетом и небом, которое мне было недоступно. Я охотилась вместе с ним, радовалась пойманной добычей. С Картом я была свободна, видя мир его глазами. Без лжи и ухищрений, без предательств и соблазнов, без горя и печали. Он знакомил меня со своим миром, но жили мы всё же в моём…
И как же мне хотелось стать ближе и соединиться душой с неидеальным Артуром. Пусть так, раз иначе невозможно. Хочу ли я стать другом Артура? Несомненно, хочу. Поэтому ответила:
– Да, Артур. Я хочу быть твоим другом.
Как долго продлится наша дружба? Никто не знает. Ну и пусть. Зато я буду ближе к человеку, которого полюбила с первого взгляда, с первого вздоха.
– Я завтра уеду, Бель, и мы увидимся лишь через два месяца. Но мы могли бы переписываться, – Артур смотрел на меня и ждал ответа, нервно покусывая губы.
– Но смеем ли мы доверить наше общение городской почте? – голос мой дрогнул, когда представила себе, что послания читает мой отец.
– Я уже это обдумал и считаю это ненадежным. Поэтому, – Артур подошёл к письменному столу и, открыв верхний ящик, вытащил оттуда два блокнота. Такие я уже видела, их продавали в лавке для канцелярских товаров. Но мне особо не с кем было переписываться, и всё же парочку купила себе на всякий случай. – Нужно его активировать, Бель. Я его доработал. Он становится именным тогда, когда капля крови попадает на замок. Никто не сможет прочитать послания. А если решат взломать, то злоумышленника ждёт неприятный сюрприз. Дотронься до застёжки Бель.
Так и сделала. И ойкнула, когда палец накололся на магическую иглу. Капля крови тут же впиталась в замок. И Артур привел меня в шок оттого, что поцеловал палец, который уколола.
– Артур? Что ты делаешь? – с возмущением выдернула руку. Место поцелуя горело огнем.
– Лечу, – сказал этот паршивец. И очаровательно улыбнулся.
И правда, после его «целебного» поцелуя палец перестал болеть. Или это было от интимности действия? Хотя в этом прикосновении не было пошлости. В его взгляде так точно не было. Ему просто была интересна моя реакция и только. Свой блокнот он тоже активировал. Когда же он показал мне свой раненый палец, отрицательно покачала головой. Я уж такую глупость точно делать не буду.