Собственность зверя
Шрифт:
— Я убил Разию.
На лицах друзей застыло понятное мне выражение крайнего изумления.
— Как? — первым отмер Юджин. — И белоглазые позволили?
— У них не было выбора. Я пообещал им еду и защиту. Поэтому пришлось потратить день на возвращение с ними в лес.
— А так было можно? — Нейл проиграл очередной раунд, оставив его за помидором. — Ну как ты довел свои ножи до такого плачевного состояния?!
— Не каждый день, — покачал я головой, усмехаясь новому пятну на его рубашке. — Но раз в жизни, оказывается, можно…
— И они вас
Я только пожал плечами и прислушался. Показалось, что услышал плач Лали, но на фоне шума воды было не разобрать. Первым импульсом было рвануть к ней, но сам же одернул себя — если ей нужно поплакать, пусть плачет. В том, что с ребенком все в порядке, я почему-то был уверен. После того как она рассказала мне все… странно, но я будто нашел в себе связь с ним. Она всегда была, я просто не знал…
— Суровый ты мужик, медведь, — качал головой Юджин. — Я ни ногой на пустошь!
— Ты нужен здесь, — рассеяно отозвался я. — У тебя тут все… А у меня все — там. — и я кивнул в окно, выходящее на окраину, за которой заметало горизонт. — А еще у меня есть сын. И Лали — моя женщина.
Нейл с Юджином замерли синхронно. Повисла тишина, в которой, казалось, было слышно, как новая жизнь заполняет каждый безнадежно пустой угол моей квартиры.
Никогда раньше меня не беспокоила способность прокормить кого-то, кроме себя. Но главная проблема в том, что теперь я вряд ли мог вернуться к тому, чем зарабатывал. Рисковать ради кадров больше не мог — не имел права. А если не рисковать — мне нечего будет предложить заказчикам.
Я вдруг почувствовал, что ко мне вернулась способность тревожиться о чем-то, кроме жизни сына. А это значило одно — ему лучше.
Юджин набрал воздуха, чтобы что-то сказать, но я уже встал и направился в ванную.
Лали лежала в горячей воде, запрокинув голову, и смотрела в потолок. На мое появление тяжело сглотнула и шмыгнула носом, а к виску по проторенной дорожке скатилась слеза.
— Он дышит сам, — прошептала. — Он дышит…
Я стянул футболку, штаны и залез к ней в ванну. Лали скользнула в мои руки, и мы сплелись в одно. Она прижалась ко мне, тяжело дыша, а я чувствовал все то напряжение и страх, которые стали ее нормой на долгие месяцы. Все ведь могло быть по-другому, будь я рядом…
— Каждый час сейчас кажется днем…
— Немного осталось.
Мой голос охрип. Чувствовать через нее было проще — Лали ждала встречи с малышом за нас обоих, и я отдал ей это, предпочитая спасать ее. Но теперь, когда она почти не нуждалась и в этом, я будто остался ненадолго один на один с осознанием… что мне тоже много всего предстоит принять.
Я больше не одиночка… В моих руках две жизни. И это навсегда…
Когда Лали вдруг коснулась шеи губами, по телу прошел ток, и я вздохнул, стискивая пальцы на ее ребрах. Заслужил, что уж… Но она не собиралась дразнить, продолжая робко тереться губами о кожу. Дышала при этом как загнанный зверек, умоляя ответить. Ну и как тут быть нежным, когда перед глазами аж темнело от голода…
Руки
Черт, на столе и то было удобней! И почему у меня такая маленькая ванная, в которой невозможно усадить на себя женщину?
Я зарычал и подхватил Лали под бедра, поднимаясь. Она вскрикнула, когда прижал ее к стенке и резко вошел, утоляя звериный голод. Свежие дорожки на спине от ее ноготков будоражили, стон возбуждал все сильней, и я снова потерял себя, растворяясь в ней…
Теперь, когда она отдалась мне сама, без принуждения, без токсина, я захлебывался ее чувственным ответом. Еще не принятие, но уже и не обреченное загнанное в угол согласие. И это звучало и чувствовалось как никогда прежде. Если бы не жизнь за этой дверью — закрыл бы ее в этой квартире на месяц… Но отпускать все равно не хотелось. Не успел дослушать один ее оргазм, она уже дрожала от предвкушения следующего, и я терял голову раз за разом, забрав у нее право голоса.
Разрядка едва не подкосила ноги, и я медленно опустился на колени, прижимая Лали к себе.
— Киан…
Ее жадный вздох привел в чувства. Лали висела на мне, дрожа.
— Прости, — прорычал с досадой.
— С ума сошел, — усмехнулась она. — Мне не с чем сравнить, но что-то подсказывает — это было круто… Ну… В смысле, мне хорошо с тобой. Страшно. Но хорошо…
Я расслаблено выдохнул, чувствуя, как последняя дрожь прошла по ногам.
Выбраться из ванной оказалось нетривиальной задачей. Я кое-как завернул Лали в свой халат, сам влез в штаны… но в квартире оказалось пусто.
— Знаешь, — смущенно заметила Лали, стоя перед накрытым столом, — говорят, «скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Так вот, друзья у тебя — лучшие…
— Пожалуй, — отодвинул ей стул. — Садись.
— А как же твое оборудование? — оглянулась она на гостиную. — Все осталось на базе…
— Не все. — Я наложил ей салата из помятых помидор и пиццу и протянул тарелку. — Самое ценное всегда со мной. Чаю?
— Да, пожалуйста.
Я улыбнулся, замирая на вдох. А ведь действительно — самое ценное теперь всегда будет со мной…
***
Что-то менялось между нами с каждым днем или даже часом. Киан открывался с такой неожиданной стороны, что сложно было поверить в наше с ним прошлое. Это правда один и тот же мужчина? Тот, который брал все, не спрашивая, и этот, который носится со мной, как с хрупким фарфором?
Мне уже не просто хотелось на него смотреть. Хотелось, чтобы смотрел он. И не только смотрел. Касался, заботился, закутывал в халат… Я захлебывалась его энергетикой. Это было сложно объяснить, но у меня спирало в груди каждый раз, когда ловила его взгляд на себе. Я в него влюблялась…