Собственность зверя
Шрифт:
— Не кажется. Мне это все жутко интересно, — кивнула она.
— Думал, станешь моим соавтором. — Я взялся за пуговицы рубашки.
— Эти фотографии у меня вышли спонтанно, — направилась она следом на кухню. — А чтобы работать с камерой на твоем уровне нужно много учебы и практики.
— У тебя вся жизнь впереди, — улыбнулся я, оглядывая гостиную.
Илай спал в кроватке у окна. Невесомые шторы колыхались от сквозняка, а ночное небо сыпало снегом. Определенно, в таком виде этот город
— Знаешь, это было так странно обнаружить, что я могу все поменять, — воодушевленно продолжала она. А мне было приятно замечать, что мы не виделись день, и у нее накопилось много всего мне сказать. Зверю нравилось, что его женщина нуждалась в нем. Мы были счастливы оба как никогда. — Выучиться на кого-то еще, заняться чем-то другим. И признать, что ошиблась с первой профессией.
— Ух ты, — вздернул я бровь. — Чай будешь?
— Да, буду, — уселась она за стол. — Ужин остынет… подогреть?
— Не отвлекайся, — подхватил я тарелку. — Продолжай.
— Меня вдохновил этот твой мистер Ривз. И даже если он общается со мной только потому, что я — мать твоего ребенка, я у него могу поучиться, пока мы сотрудничаем…
Я поморщился, но не сразу понял, что именно цапнуло слух больше.
— Ривз не из тех, кто будет делать то, что не считает нужным, Лали, — мягко перебил ее, заваривая чай. — Твои фотографии вдохновили меня на серию, а его — на выставку. Ты помогла мне войти в этот мир сразу с острой и актуальной темой, а не использовать свои старые работы.
— Они не старые, — бросилась защищать меня она. — Они из другого мира. Но они не менее актуальны…
— Может, — согласно кивнул. — Но я бы не хотел назад.
Во всех смыслах.
Она удивленно на меня посмотрела, а я залюбовался. Как ребенок — большие глаза, приоткрытый рот… Надо таскать камеру постоянно на себе, чтобы не пропустить вот это все.
— Правда? Не хочешь в Климптон?
— Нет. И не только из-за вас, — предупредил ее сомнения. — Просто не хочу.
У меня тоже были свои открытия. Мне казалось, я искренне жил суровой природой. И только в Смиртоне понял — не жил, а выживал. Теперь все. Я хотел жить.
— Хорошо, — пожала она плечами, немного ошарашенная услышанным.
А я знал — боялась моей просьбы вернуться в Климптон.
Мы помолчали немного. И тишина эта был такая уютная, расслабленная. Тихо сопел сын, ворчала кофеварка, вздыхала задумчиво Лали, сосредоточенно кусая губы. И все это медленно вытесняло из памяти вой метели, обжигающий легкие воздух и страх темной воды, сдавливающей тело… Каждый раз как в последний.
— Так… что ты думаешь про документальный фильм? — выдернула она меня из воспоминаний.
— Только если ты будешь его снимать, — улыбнулся я и подхватил чашку с кофе.
И снова
— Но как же я… — начала было, но глаза азартно заблестели.
Кажется, кто-то пойдет учиться в академию документального кино.
— Так же, как сделала кадр со штанами на перилах. Чем проще будет кадр, тем интересней его будет смотреть. Вылизанные постановочные съемки немного бездушны. Как думаешь?
Лали закусила азартно губы. А я уже знал, с каким фильмом она будет поступать на факультет.
— Ты выйдешь за меня?
Вышло так же спонтанно, как и ее порыв со съемкой следов в снегу. И только тут я понял, что меня так покоробило в ее фразе. «Мать моего ребенка». Но она ведь гораздо большее…
— Замуж? — прошептала.
— Да.
— И не дать шанса твоему фан-клубу помечтать о тебе? — усмехнулась она вдруг хитро.
Теперь была моя очередь растерянно моргать:
— Что?
— Это человеческие штучки — побегать за известным загадочным красавчиком… Делаю ставку, что твой сайт не выдержит и первой минуты после твоей пресс-конференции.
— Вот как? — усмехнулся я. — И тогда ты за меня выйдешь?
— Я просто выйду.
— Вот так бы сразу.
Мы посмотрели друг на друга, улыбаясь.
— А как ты себе видишь свадьбу? — хитро прищурилась она.
— А ты?
— Понятия не имею, — закатила она глаза, беззастенчиво делая вид, что это правда.
— Тогда в субботу подсмотрим…
— Хорошо.
Она пересела мне на колени и прижалась всем телом:
— Я хотела за тебя замуж, — прошептала на ухо.
— Надо было сказать…
— Я бы сказала. Только позже… Весной тебя устроит?
— Устроит.
— Хочу, чтобы вишня цвела…
— Хорошо…
Наш шепот становился все более невесомым, и, кажется, уже неважно было, что именно мы говорим. А говорили еще долго — о планах, о свадьбе, о завтрашнем дне…
Когда она уснула, я поймал себя на ощущении, что мне стало пусто без ее голоса, и тогда я поспешил принять душ и вернуться к ней под бок, чтобы оставить эту пустоту позади… Да, зыбкая почва, как снег-пухляк. Да, становилось страшно потерять ее. До смерти страшно. Но оно того стоило.
Жизнь с ней стоила всего.
***
Было еще прохладно, но потрясающий запах весны уже стоял в воздухе. Дороги раскисли под натиском воды, тропинки между домами оголились до самого камня, инкрустированный трелями птиц воздух, казалось, звенел от свежести. Хотелось жить…
Площадь Аджуна потихоньку заполнялась народом, звучала живая музыка, кричали дети. Необычная публика собралась на свадьбу Ниры и Гордона. Половина гостей в костюмах или футболках, другая — в теплых куртках — люди.