Сочинения (Том 2)
Шрифт:
за ним была дочь его. Как бы то ни было, племянник удержал за собою старший стол вопреки правам дяди, но эта удача была, как увидим, первою и последнею в нашей древней истории. Для Мономаховичей событие это не осталось, впрочем, без материальной выгоды: они удержали Курск и все Посемье, и это приобретение было для них очень важно, потому что затрудняло сообщение Святославичей с половцами.
Ярослав должен был идти назад в Муром и остаться там навсегда; потомки его явились уже изгоями относительно племени Святославова, потеряли право на старшинство, должны были ограничиться одною Муромскою волостию, которая вследствие этого отделилась от Черниговской. Таким образом, и на востоке от Днепра образовалась отдельная княжеская волость, подобная Полоцкой и Галицкой на западе.
Покончивши с черниговскими, в том же 1127 году Мстислав послал войско на князей полоцких: есть известие, что они не переставали опустошать пограничные волости Мономаховичей. Мстислав послал войска четырьмя путями: братьев - Вячеслава из Турова, Андрея - из Владимира; сына Давыда Игоревича, Всеволодка, зятя Мономахова - из Городна и Вячеслава Ярославича - из Клецка; этим четверым князьям велел идти к Изяславлю; Всеволоду Ольговичу черниговскому велел идти с братьями на Стрежев к Борисову, туда же послал известного воеводу своего Ивана Войтишича с торками; свой полк отправил под начальством сына Изяслава к Лагожску а другого сына, Ростислава, с смольнянами - на Друцк. В Полоцке сидел в это время тот самый Давыд Всеславич, которого прежде мы видели в союзе с Ярославичами против Глеба минского; за сыном его Брячиславом, княжившим, как видно, в Изяславле, была дочь Мстислава киевского. Минск, по всем вероятностям, отошел к Ярославичам еще при Мономахе, который отвел в неволю князя его Глеба; иначе Мстислав не направил бы войско свое мимо Минска на города дальнейшие; быть может, Всеславичи
Из внешних событий по-прежнему записана в летописи борьба с половцами и другими соседними варварами. Половцы обрадовались смерти Мономаховой и немедленно явились в пределах Переяславского княжества. Мы видели, что русские князья во время счастливых походов своих в степи взяли у половцев часть подвластных им торков и печенегов; видели, что эти варвары после сами убежали от половцев в русские пределы и были поселены здесь. Разумеется, половцам хотелось возвратить их назад, и вот летописец говорит, что они именно являлись для того, чтобы перехватить русских торков. Но в Переяславле сидел Ярополк, достойный по храбрости сын Мономаха, привыкший под отцовским стягом громить варваров в степях их: узнавши о нападении и намерении половцев, Ярополк велел вогнать торков и все остальное народонаселение в города; половцы приехали, но ничего не могли сделать и, узнав, что Ярополк в Переяславле, пошли воевать Посулье (места по реке Суле).
Ярополк, благоверного князя корень и благоверная отрасль, по выражению летописца, не дожидаясь помощи от братьев, с одними переяславцами пошел вслед за половцами, настиг их на правом берегу реки Удая, призвал имя божие и отца своего, ударил на поганых и одержал победу: помог ему бог и молитвы отца его, продолжает летописец. После этого нападения половцев мы встретили известие об них при описании черниговских и потом полоцких происшествий. Мстислав не забыл той борьбы, которую вел он, сидя на столе новгородском, именно борьбы с чудью, и в 1130 году послал на нее сыновей своих - Всеволода, Изяслава и Ростислава; летописец говорит подробно, в чем состоял поход: самих врагов перебили, хоромы пожгли, жен и детей привели домой. Но не так был счастлив чудский поход одного Всеволода новгородского в следующем году: сотворилась пакость великая, говорит летописец, перебили много добрых мужей новгородских в Клину: Клин - это русский перевод эстонского слова Waija, или Wagja, как называлась часть нынешнего Дерптского уезда в XIII веке. Что половцы были для Юго-Восточной Руси, то литва была для Западной, преимущественно для княжества Полоцкого. Присоединивши к волостям своего рода и это княжество, Мстислав должен был вступить в борьбу с его врагами; вот почему в последний год его княжения летописец упоминает о походе на Литву: Мстислав ходил с сыновьями своими, с Ольговичами и зятем Всеволодом городенским. Поход был удачен; Литву ожгли по обыкновению, но на возвратном пути киевские полки пошли отдельно от княжеской дружины; литовцы настигли их и побили много народу.
В 1132 году умер Мстислав; его княжение, бывшее совершенным подобием отцовского, утвердило в народе веру в достоинство племени Мономахова. Этот Мстислав Великий, говорит летописец, наследовал пот отца своего, Владимира Мономаха Великого.
Владимир сам собою постоял на Дону и много пота утер за землю Русскую, а Мстислав мужей своих послал, загнал половцев за Дон, за Волгу и за Яик; и так избавил бог Русскую землю от поганых. Здесь также видим выражение главного современного интереса - борьбы с степными варварами. Народ мог надеяться, что долго будет спокоен от их нашествий, потому что Мстиславу наследовал по всем правам брат его Ярополк, благоверная отрасль, который был известен своею храбростию, своими счастливыми походами в степи. У Ярополка не было соперников:
он был единственный князь, который мог сесть на старший стол по отчине и дедине; он крепко сидел в Киеве и потому еще, что люди киевские послали за ним. Но их надежды на Ярополка не сбылись: спокойствие Руси кончилось смертию Мстислава; с начала княжения Ярополкова начались усобицы, усобицы в самой семье знаменитого князя братолюбца; Святославичи воспользовались ими, и киевляне должны были терпеть на своем столе князя недоброго племени. Усобица, начавшаяся по смерти Мстислава Великого, носит характер, отличный от прежних усобиц. Прежние усобицы проистекали главным образом от изгойства, оттого, что осиротелые при жизни дедов или старших дядей князья исключались не только из старшинства, не только не получали отцовских волостей, но даже часто и никаких. Этим исключением из старшинства лучше всяких поэтических преданий объясняется непримиримая вражда полоцких Изяславичей к потомкам Ярослава, объясняются движения Ростислава Владимировича, судьба и поведение сыновей его: борьбы с изгоями на востоке и на западе, с Вячеславичем, Игоревичами, Святославичами наполняют время княжения Изяславова, Всеволодова, Святополкова. Все эти борьбы благодаря последним распоряжениям князей-родичей на съездах прекратились; но теперь начинается новая борьба, борьба племянников, сыновей от старшего брата с младшими дядьми. Мы видели первый пример этой борьбы в Чернигове, где сын Олегов, Всеволод, согнал дядю своего Ярослава с старшего стола. Мстислав допустил такое нарушение права дядей, хотя раскаивался в этом во всю жизнь; по смерти его одно опасение подобного явления произвело сильную усобицу в собственном племени его.
Мстислав оставил княжение брату своему Ярополку, говорит летописец, ему же передал и детей своих с богом на руки: Ярополк был бездетен и тем удобнее мог заботиться о порученных ему сыновьях старшего брата, Мстислав при жизни своей уговорился с братом, чтоб тот немедленно по принятии старшего стола перевел на свое место в Переяславль старшего племянника, Всеволода Мстиславича из Новгорода; старшие Мономаховичи, как видно из слов летописца, выставляли основанием такого распоряжения волю отца своего, а об этой воле заключали они из того, что Мономах дал им Переяславль обоим вместе; но при тогдашних понятиях это еще не значило, чтоб они имели право оставить этот город в наследство сыновьям своим мимо других братьев. Переяславль был стольным городом Всеволода и Мономаха и по выделении Чернигова в особую, непременную волость Святославичей считался старшим столом после Киева для Мономахова племени: с переяславского стола Мономах, Мстислав и Ярополк перешли на киевский. Точно ли хотели старшие Мономаховичи переводом Всеволода в Переяславль дать ему преимущество перед дядьми, возможность наследовать Ярополку в Киеве, для чего, кроме занятия старшего переяславского стола, нужно было познакомить, сблизить его с южным народонаселением, которого голос был так важен, решителен в то время, - на это историк не имеет права отвечать утвердительно. Как бы
Таким образом, младшие Мономаховичи были удовлетворены: Переяславль перешел по порядку к самому старшему брату по Ярополке, законному его преемнику и в Киеве.
Но спокойствие в семье Мономаха и на Руси было скоро нарушено Вячеславом: нашел ли он или, лучше сказать, бояре его Переяславскую волость невыгодною для себя, стало ли страшно ему сидеть на Украйне, подле торков и половцев, - только он покинул новую волость; на первый раз, однако, дошедши до Днепра возвратился назад; говорят, будто Ярополк послал сказать ему: "Что ты все скитаешься, не посидишь на одном месте, точно половчин?" Но Вячеслав не послушался старшего брата: бросил Переяславль в другой раз, пошел в Туров, выгнал отсюда Изяслава и сел на его место. Тогда Ярополк должен был решиться на новый ряд: он склонился на просьбу Юрия ростовского и дал ему Переяславль, с тем, однако, чтобы тот уступил ему свою прежнюю волость; Юрий согласился уступить Ростовскую область, но не всю; вероятно, он оставлял себе на всякий случай убежище на севере; вероятно также, что Ярополк для того брал Ростовскую землю у Юрия, чтоб отдать ее Изяславу. Этою сделкою он мог надеяться успокоить братьев, поместя их всех около себя на Руси и отдав племянникам как младшим отдаленную северную область.
Но он уже не был более в состоянии исполнить свое намерение: вражда между дядьми и племянниками разгорелась; Изяслав, дважды изгнанный, решился не дожидаться более никаких новых сделок между дядьми, а отдать дело, по тогдашним понятиям, на суд божий, т. е. покончить его оружием. Он ушел в Новгород к брату Всеволоду и уговорил его идти с новгородцами на область Юрия. Тогда-то Святославичи увидели, что пришла их пора: они заключили союз с недовольными Мстиславичами (сами предложили им его или приняли от них предложение - из дошедших до нас летописей неизвестно), послали за половцами и начали вооружаться против Мономаховичей: "Вы первые начали нас губить", говорили они им. Тогда народ увидал, что прошло счастливое время Мономаха и Мстислава; встала опять усобица; черниговские по отцовскому обычаю привели половцев на Русскую землю, и, что всего хуже, с ними пришли сыновья Мстислава Великого - Изяслав с братом Святополком. Ярополк с братьями - Юрием и Андреем выступил против Всеволода Ольговича, переправился через Днепр, взял села около Чернигова. Всеволод не вышел против них биться, потому что половцы еще не пришли к нему; Ярополк, постояв несколько дней у Чернигова, возвратился в Киев и распустил войско, не уладившись с Всеволодом; вероятно, он думал, что довольно напугать его. Но вышло иначе: когда ко Всеволоду пришли с юга половцы, а с севера Мстиславичи, то он вошел с ними в Переяславскую волость, начал воевать села и города, бить людей, дошел до Киева, зажег Городец. Половцы опустошили все на восточном берегу Днепра, перебив и перехватав народ, который не мог перевезтись на другой, киевский берег, потому что Днепр покрыт был пловучими льдами; взяли и скота бесчисленное множество; Ярополку по причине тех же льдов нельзя было перевезтись на ту сторону и прогнать их. Три дня стоял Всеволод за Городцом в бору, потом пошел в Чернигов, откуда начал пересылаться с Мономаховичами, и заключил мир; гораздо вероятнее, впрочем, то известие, по которому заключено было только перемирие до общего съезда, потому что немедленно за этим летописец начинает говорить о требованиях Ольговичей, чтоб Ярополк возвратил им то, что их отец держал при его отце: "Что наш отец держал при вашем отце, того и мы хотим; если же не дадите, то не жалейте после; если что случится, вы будете виноваты, на вас будет кровь". Без сомнения, Ольговичи просили города Курска и всего Посемья, взятых у них Мономаховичами тотчас после изгнания Ярослава Всеволодом. В ответ на это требование Ярополк собрал войско киевское, а Юрий - переяславское, и 50 дней стояли у Киева; потом помирились со Всеволодом и отдали Переяславль младшему брату своему Андрею Владимировичу, а прежнюю его волость, Владимир-Волынский, - племяннику Изяславу Мстиславичу. По всему видно, впрочем, что это распоряжение было не следствием, но причиною мира с Ольговичами: дядья, чтоб отвлечь племянников от Святославичей, отнять у последних предлог к войне и правду в глазах народа, удовлетворили Изяслава, отдавши ему Волынь; Юрий ростовский, видя, вероятно, как спорны русские столы и как незавидна Переяславская волость, беспрестанно подвергавшаяся нападениям Ольговичей и половцев, не хотел более менять на нее своей северной, верной волости; занятие же Переяславля младшим братом не могло быть для него опасно: никогда младший брат не восставал против прав старшего, тогда как был пример, что племянник от старшего брата восставал против младшего дяди (1134 год).
Что Ольговичи принуждены были мириться поневоле, будучи оставлены Мстиславичами, доказательством служит их нападение на Переяславскую область в следующем, 1135 году. Всеволод со всею братьею пришел к Переяславлю, стоял под городом три дня, бился у ворот; но, узнавши, что Ярополк идет на помощь к брату, отступил к верховью реки Супоя и там дождался киевского князя. Мы заметили уже, что Ярополк был в отца отвагою: завидя врага, не мог удержаться и ждать, пока подойдут другие полки на помощь, но бросался на него с одною своею дружиною; мы видели, что такая удаль сошла для него благополучно, принесла даже большую славу в битве с половцами при начале Мстиславова княжения. Точно так же вздумал он поступить и теперь: не дождавшись киевских полков, с одною своею дружиною и с братьею, даже не выстроившись хорошенько, ударил на Ольговичей, думая: "Где им устоять против нашей силы!" Сначала бились крепко с обеих сторон, но скоро побежали Всеволодовы половцы, и лучшая дружина Мономаховичей с тысяцким киевским погналась за ними, оставя князей своих биться с Ольговичами на месте. После злой сечи Мономаховичи должны были уступить черниговским поле битвы, и когда тысяцкий с боярами, поразивши половцев, приехали назад, то уже не застали князей своих и попались в руки победителям Ольговичам, обманутые Ярополковым стягом, который держали последние. Кроме лучших мужей своих, взятых в плен, Ярополк потерял в числе убитых племянника Василька Леоновича, греческого царевича, внука Мономахова по дочери. Возвратясь за Днепр, киевский князь начал набирать новое войско, а Всеволод перешел Десну и стал против Вышгорода; но, постоявши 7 дней у Днепра, не решился переправиться, пошел в Чернигов, откуда стал пересылаться с киевским князем о мире, без всякого, однако, успеха. Это было в конце лета; зимою Ольговичи с половцами перешли Днепр и начали опустошать всю Киевскую область, доходили до самого Киева, стрелялись через Лыбедь; из городов, впрочем, удалось им взять только два, да и те пустые: мы видели уже обычай украинских жителей покидать свои города при нашествии неприятелей, Ярополк, по словам летописца, собрал множество войска изо всех земель, но не вышел против врагов, не начал кровопролития; он побоялся суда божия, смирился пред Ольговичами, хулу и укор принял на себя от братьи своей и от всех, исполняя заповедь: любите враги ваша; он заключил с Ольговичами мир, отдал им то, чего прежде просили, т. е. отчину их, города по Сейму. Трудно решить, что собственно заставило Ярополка склониться на уступку: был ли он из числа тех людей, на которых неудача после продолжительных успехов сильно действует, или в самом деле духовенство и преимущественно митрополит Михаил постарались прекратить войну, столь гибельную для края, и Ярополк действительно заслужил похвалы летописца за христианский подвиг смирения для блага народа, быть может, то и другое вместе; не забудем также, что успех битвы не мог быть верен: мы знаем, что Всеволод Ольгович вовсе не отличался безрасчетною отвагою, уступал, когда видел превосходство сил на стороне противника, и если теперь не уступил, то это значило, что силы Ярополка вовсе не были так велики, как выставляет их летописец, по крайней мере сравнительно с силами Ольговичей (1135 г.).