Сочинения в трех книгах. Книга вторая. Роман. Повести. Рассказы
Шрифт:
Так, говоря друг другу комплементы, они вошли в ресторан, прошли в банкетный зал, где Василий еще в первом часу, сразу после разговора на заводе заказал столик.
Учась в Москве, Василий, как человек общительный, дружил с разными людьми. В его группе учились ребята, родители которых работали в министерствах, ЦК, были известными учеными. В компаниях, празднуя дни рождения, участвуя в других застольях, такие студенты вели себя совсем иначе, чем провинциалы, а особенно ребята из деревень или райцентров. Были они не скованы, но и не развязны, говорили непринужденно и естественно. Как правило, их застольные разговоры сводились к обсуждению
Как ни удивительно, но меньше всего об основах этикета он узнал от иностранцев, с которыми по фарцовочным делам сталкивался, обедал и ужинал последние года два своей московской жизни. Были те интуристы, как правило, развязны и в общем-то неприятны Василию, но уж очень хорошо он зарабатывал, скупая у них и перепродавая тряпье. Однако кое-чему научился он и у этих своих знакомцев.
Поэтому, подойдя к столику, Василий выбрал самое удобное место, откуда можно было рассмотреть весь зал, отодвинул стул и предложил Татьяне занять его. Не буду останавливаться на том, как он предлагал выбирать кушанья из меню, а напитки выбирал сам, на прочих освоенных тонкостях, но должен отметить, что Татьяна по достоинству оценила их. Улыбалась шуткам, удивлялась историям и исподволь старалась узнать о нем как можно больше. К концу вечера она знала о визави почти все. Правда, про самый тяжелый год своей жизни он не сказал, а на вопрос, почему бросил институт и переехал сюда, махнул рукой и грустно сказал:
– Танечка, если бы все в жизни было так, как мы хотим, то мы были бы не мы и, наверное, не здесь. – И добавил: – Однако я счастлив, что сейчас здесь и с вами. Так что, как говорили древние, все перемены происходят к лучшему, но ведут к могиле.
Постепенно Татьяна стала доверять Василию и в самом конце вечера, закурив, впервые за вечер начала разговор о том, ради чего они пришли сюда.
– Вы, Василий Николаевич, наверное, думаете, что эта дамочка обдерет вас как липку, взятку начнет вымогать или гаражами расплачиваться за материалы заставит. Так ведь?
Василий к тому времени хорошо познал науку общения и усвоил, что одним из главных в разговоре является молчание. Или как говорят актеры – пауза. Поэтому он продолжал слушать этот, как он догадывался, заранее подготовленный монолог, не реагируя на вопрос.
– А вот и нет, – продолжала Татьяна, – мы возьмем с вас ровно столько, сколько положено и ни копейкой больше. И оформление будет, как положено, и счет, и приходный ордер. Никаких незаконностей. Но будет один нюанс. В кассу завода вы оплатите двадцать процентов от всей стоимости, а остальные передадите мне.
– Татьяна Ивановна, нет вопросов. Только как это возможно сделать?
– А вот так. Напишешь письмо на имя директора нашего завода ЖБИ от своего кооператива. Укажешь, что для ветеранов войны и так далее просишь выделить некондиционные и бракованные блоки, перекрытия и так далее. Вопросы есть?
– Вопросов, как говорится, нет. Татьяна Ивановна, вы не только красавица, вы еще и мудрейшая женщина. Я поражен простотой и элегантностью идеи.
– Когда реализуем, тогда и будете восхищаться. Я надеюсь, что всё, о чем мы говорили, останется между нами. Сами понимаете, что проблем не будет, если сами их не сделаем.
– Татьяна, меня жизнь тоже кое-чему научила. Так что за мое молчание можешь быть спокойной.
– Ну, тогда давай выпьем за удачу.
Они вышли из ресторана. Василий проводил Татьяну до подъезда. Поцеловал ей руку. Дождался, пока перестали стучать по ступенькам каблучки, хлопнула дверь, и отправился домой.
Давно он не был в таком хорошем настроении. Ему вспомнилось, как он влюблялся в институте, бродил с девчонками до утра, провожал их домой и так же, как сейчас, счастливый и беззаботный, возвращался домой. Все было так. Да не совсем. Увы, не было уже беззаботности, не было просто влюбленности, не за что-нибудь, а просто так, потому что девчонка понравилась, просто понравилась и все.
Как было договорено, так Васька Лынь и поступил. Письмо на имя директора завода он отпечатал сам. Во всех красках описал тяжелую судьбу ветеранов и пенсионеров, отдавших Родине жизнь и здоровье, но на старости лет не имеющих возможности обзавестись гаражами, которые готовы построить хотя бы из «ненужных бракованных бетонных изделий, подлежащих выбрасыванию на свалку».
Передавая Татьяне это письмо одновременно с конвертом, в котором была оговоренная сумма, ему показалось, что после ресторанного ужина она стала проявлять к нему некоторую симпатию, не только меркантильную.
Процесс, как стало модным тогда говорить, пошел. Грузовики подвозили к котловану бетонные блоки всевозможных размеров, плиты для перекрытия подвалов и крыш. Строители едва успевали перемешивать цементный раствор и укладывать на него блоки. Крановщик матерился и давно запутался, что говорить и куда еще отпрашиваться вместе со своим краном у прораба со стройки, к которой был прикреплен. Работа кипела и днем и ночью.
Дни замелькали. Татьяна через свои связи помогала добывать множество дефицитнейших материалов.
Василий только успевал заправлять «Ниву», чтобы мотаться по заводам, складам, базам. Организовывать доставку железа для ворот, кирпича для заделки дыр и промежутков между бетонными блоками в стенах, электродов для электросварщиков, проводки для электриков, рубероида и битума для кровельщиков и многого другого, о чем сразу и не упомнишь, но без чего стройка мгновенно остановится, народ сначала закурит, а потом и запьет. И начнет куролесить неделю, а то и две. Потом похмелье, для которого со стройки потащат всё, что плохо лежит, всё, что возможно выломать и своровать.
Василий все это знал и не давал ни себе, ни рабочим отдыха ни на минуту.
К концу июля последние гаражи были отштукатурены, подключены к подстанции и переданы хозяевам.
Денег на этом строительстве Василий заработал столько, что медовый бизнес ему показался детской игрой.
Первого августа он пригласил Татьяну отметить завершение строительства, но уже не в ресторане, а в только что купленной с помощью того же Игоря Косиченко двухкомнатной квартире.
С Косиченко они уже были на ты, и тот сам предложил Василию эту квартиру, естественно, за некоторое вознаграждение для уважаемых людей из горисполкома, которые и передали её в архитектурное управление. А далее уже Косиченко так устроил, что Василий свое «однокомнатное подселение в двухкомнатной квартире» обменял. Новая квартира была вообще-то не новой, а гораздо лучшей. В доме ещё сталинской постройки в престижном районе старого Преображенска. Обошлась она Лыневу недорого. По его меркам совсем недорого – всего в четыре гаража.