Сочинения в трех книгах. Книга вторая. Роман. Повести. Рассказы

Горохов Александр Викторович

Одно дело, когда со своими ребятами-афганцами он ломал уголовников или бывших спортсменов, обиравших кооператоров и организовывал охрану кооперативов. Но на этот раз! Собирать компромат на первого секретаря райкома. Да его самого из партии выкинут, если узнают.

«Это дело по моему бывшему ведомству, – рассуждал Звягин. – Если бы я, когда там работал, узнал, что какая-то сволочь копает под первого секретаря без санкции прокурора, а только потому, что тот прижал хвост дельцам, я бы этого энергичного молодого человека раскрутил лет на десять».

В голову Звягина лезли разные мысли, он пытался анализировать их, но все

рассуждения заканчивались одной фразой: «А на хрена это мне надо!».

С другой стороны, деньги, которые получал как председатель охранного кооператива, лишними не были. Стоит ему отказаться от приказа Коротова, как вылетит он и с завода, и с председателей в пять минут. А на одну пенсию жить неохота. Так и ушел в этот вечер Звягин с работы, не решив, как ему действовать.

17

Лизов про козни Коротова узнал быстро.

– Компромат собирает. Ну ладно, бог в помощь. Мы тебе, дорогой товарищ Коротов, тоже сделаем козью морду.

Лизов уже давно собирался подготовить экологическую акцию против коротовского завода.

Рассуждения его были по-своему справедливы.

– Завод городу практически не помогает, а экологию отравляет. Особенно непонятна давняя история с вывозом урановой стружки и вообще с захоронением ядовитых заводских отходов неизвестно где. Да и теперь этот Коротов людей продолжает гробить, а денег на строительство медицинского центра не дает, – проговаривал Лизов свое будущее выступление перед активистами местного экологического клуба «ЭКОМИР».

Выступление состоялось. Прошло весьма бурно. Экологические спасители мира, почувствовав, что Лизов на их стороне, взвинтили общественность города. Именно тогда и появился на привокзальной площади тот знаменитый транспарант против Преображенского инструментального завода:

«ПИЗ – НЕТ»

Коротов в это время был в очередной командировке в Москве, Витов тоже уезжал и, увидев возле вокзала надпись, приказал провожавшему его председателю профкома организовать ответную акцию:

– Собери митинг трудящихся. Пусть народ выступит. Сам расскажи про заботу завода о городе. О бесплатных путевках в заводской санаторий, пионерлагерях. И ответный плакат организуй, хлесткий, лаконичный. Короче, действуй.

Витов уехал, профкомовский босс провел митинг и уже поздно вечером, вспомнив приказ, впопыхах написал и повесил ответный плакат.

Да так повесил, что наутро город обомлел – через всю площадь, прямо перед памятником Ленину на красном сатине метровыми белыми буквами гордо колыхалась на ветру надпись:

«Преображенский Инструментальный Завод – ДА!»

Естественно, Преображенский инструментальный завод было написано аббревиатурой.

Народ, который, как известно, никогда не ошибается, давно подметил, что дуракам везет. Так случилось и с председателем профкома ПИЗа. Другой бы на его месте вылетел со своей хлебной и непыльной должности в два счета, а ему хоть бы хны, даже благодарность получил от начальства и, что весьма ценно при его должности, любовь народа.

Жители, особенно мужское население, стали на сторону завода и с удовольствием по поводу, а то и без повода повторяли пресловутый лозунг, брошенный в массы главным профоргом. Когда какой-нибудь интеллигент-эколог визгливым тенорком начинал выступать против вредоносного завода, заявляя, что пора прикрыть эту радиоактивную шарашку, мужики улыбались чему-то своему и выдавали в ответ уже известный вам лозунг. Правда, его же они выдавали по многим другим поводам.

Лизову этот лозунг здорово подгадил в его борьбе с ПИЗом. Но он не собирался отступать. Наоборот, его борьба с Коротовым ожесточалась. К ней подключились силы обкома, в котором авторитет Лизова после «газификационных» побед стал внушителен.

Вообще, для Лизова ситуация складывалась благоприятно. Начали ходить разговоры, что его собираются забрать в обком вторым секретарем или сделать председателем облисполкома. Наверное, так бы со временем и произошло, но случилось совсем другое.

Произошло ГКЧП.

О том, что сотворитель перестройки генсек Горбачев уехал в отпуск в Фарос, сильно заболел и не может сам рулить, а если рулит, то не туда, куда надо, и чтобы страна не угодила в кювет, вернее, в пропасть, и Лизов и Коротов узнали, как и остальные жители Преображенска, по телевизору. Однако в отличие от обывателей им необходимо было принимать решение о своем отношении к этому действу. А принимать ох как не хотелось. Ошибиться было очень легко. И информированному в столичных делах Коротову и менее информированному Лизову. Поэтому оба они сразу ушли на больничный, и для пущей важности один лег в заводскую медсанчасть на предмет обследования сердца, а другой в районную больницу, примерно с тем же диагнозом.

Однако на третий день после знаменитого телевыступления ГКЧПистов, более известного под названием «выступления с дрожащими руками», увидев их бездеятельность и одновременную весьма энергичную деятельность правительства РСФСР и других ельциновских структур, извергавших шквал газетных и радиообращений, устраивавших в Москве митинги, начали соображать быстрее. Проштудировали в последний раз работу В. И. Ленина о том, что во время восстания надо добиваться успехов «ежедневно и ежечасно» и что «промедление смерти подобно», в один день и даже час выехали в столицу и на следующий день столкнулись в бюро пропусков Белого дома. Коротову как депутату проникнуть в цитадель будущей демократии было просто, и он, получив пропуск, устремился искать приемную Ельцина.

Лизову этого сделать не удалось, и он, чувствуя, что ситуация для него ухудшается, решился на отчаянный для партработника шаг – записался в ополчение Белого дома.

Первая ночь прошла в организационной неразберихе. Ходили слухи, что вот-вот начнется штурм. Приехали КамАЗы и завалили дороги железными трубами, бетонными блоками и еще чем-то строительным. Ретивые и неопытные старшие постоянно перекликали и пересчитывали своих ополченцев. Лизов матерился про себя, но стойко боролся со сном и холодом. Под утро, увидев нескольких человек с усатым полковником во главе, обходивших так называемые посты, подбежал к ним и, представившись, как ему казалось четко и по-военному лаконично, рассказал, что его город поддерживает Ельцина в борьбе с ГКЧП, сам он стоит тут насмерть и просит указаний по дальнейшей деятельности. Один из полковничьей свиты вытащил блокнот и, сказав: «Очень хорошо. Мы рады приветствовать вас в рядах защитников новой России!», записал его фамилию и выдал специальный пропуск.