Сочинения в трех книгах. Книга вторая. Роман. Повести. Рассказы
Шрифт:
– Что вы! Я давно не была под таким впечатлением от книги. Как будто видела все, что было с вашими героями – Никлитием и Андресом. Видела бурю, Зенона, Гераклита. А что будет с ними дальше?
– Не знаю. Пока не знаю, – парень снова смутился. – Вы первая, кто это читал. Меня зовут Константин.
– Татьяна, – она протянула Косте руку.
Тот пожал. Не сказал дежурное «очень приятно», отчего Татьяна прониклась еще большей симпатией к парню.
Они долго болтали на скамейке, Константин проводил Татьяну домой. От ее дома пошли в гости к нему, болтали обо всем на свете. Потом Костя провожал Татьяну. К утру
Татьяна не знала таких людей. Те, кто ей встречался, были другими. Нет, они не были глупее или проще. Просто были другими. С ними ей было неинтересно. А может быть, дело было вовсе не в интересе. Просто Татьяна полюбила этого человека.
Она подолгу размышляла, вспоминала школу, вспоминала, как ей казалось, что она некрасивая, уродливая. Она плакала из-за этого, не ходила на школьные вечера, сразу после уроков бежала домой, учила уроки, читала книжки и старалась поменьше бывать на людях. Когда в десятом классе один мальчишка из класса назначил ей свидание, она не пошла, думала, что пацаны хотят посмеяться над ней. Говорить с матерью о бедах было бесполезно, и Татьяна замкнулась. Однажды в гостях у отца она разревелась и у нее вырвалось:
– Зачем вы меня такой уродиной родили. Я вам этого никогда не прощу!
Отец вытаращил глаза, долго на нее глядел, а потом засмеялся.
Татьяна рыдала, а он хохотал. Когда истерика у дочки кончилась, он подвел ее к зеркалу и сказал:
– Да, уродина. Глаза красные, волосы всклокоченные, губы поджатые. Сама сгорбленная, скрюченная. Смотреть противно. – А потом спросил: – Довольна? Такой и хочешь быть всегда?
– Не хочу! – захлюпала носом Татьяна.
– Не хочешь! Так не будь!
Он достал, наверное, все деньги, которые были у него дома, взял Татьяну за руку и повел по магазинам. Друзей у отца было множество, и хотя в тогдашних торговых точках ничего не было, в подсобках, в кабинетах завмагов имелось все. За три часа Татьяну нарядили в самое модное, самое красивое. Стуча невысокими каблучками настоящих итальянских туфелек, Татьяна с отцом вошли в единственный тогда в городе салон красоты. Через два часа оттуда вышел другой человек. Заходила затюканная девочка, а вышла…
Но отец на этом не успокоился. Они пошли в ювелирный магазин, и он подарил дочке сережки и узенький, необычайно трогательный перстенек с зеленым камешком.
Когда вернулись домой, отец снова подвел дочку к зеркалу.
– Ну?
Оттуда глядела красавица.
– И никогда не смей горбиться, ходи, расправив плечи, высоко держи голову и улыбайся. Улыбайся людям, себе, солнцу. Мне! Ты у меня, доченька, самая красивая. Самая любимая! – Он поцеловал Танюшку и прослезился.
Татьяна тогда долго обнимала отца, целовала. Поверила в себя.
Появились кавалеры. Смешные одноклассники наперебой приглашали после школы на танцы, в кино.
В институте тоже не было отбоя от ухажеров. Потом вышла замуж. За человека с простыми, примитивными интересами. Сама стала почти такой.
Она ещё несколько раз встречалась с Василием Лыневым, теперь Василием Николаевичем, большим человеком. Василий ей не казался другим. Был таким же, как и остальные. Более ловким, хватким, смышленым. Но таким же, как десятки других, которых она видела изо дня в день. Она решила: не нужно ей это замужество. Практичная, умная, сумела так расстаться, что дружеские отношения сохранились.
Другое дело Костя. С ним ей было интересно. А может, дело было вовсе не в интересе. Просто полюбила этого человека. Полюбила и всё. Другие стали не нужны.
Поженились тихо. Никаких «Горько!!!» никто не кричал. Пышных автомобильных кортежей, нарядов и прочей мишуры не было. Дорогих подарков не дарили. Свадьба прошла мило, по-домашнему.
Татьянин кирпичный завод начали приватизировать. Был этот завод небольшим, но весьма привлекательным предприятием. Директор, старичок коммунистической закваски, не имел родственников, жена умерла лет пять назад, сам он болел и директорствовал только потому, что когда-то имел хорошие связи в области. Что такое приватизация, не хотел разбираться и поручил проведение всех мероприятий Татьяне.
Чтобы разобраться, она пошла к Лыневу. Василий по старой дружбе вызвал председателя этого самого комитета по приватизации, и тот растолковал Татьяне, что скоро все станет частным. У государства останутся только военные заводы да стратегические объекты.
Посоветовал скупить как можно больше акций своего заводишка. Взять для этого кредит в банке. Василий Лынев помог договориться с банком.
Татьяна убедила директора провести приватизацию по выгодной для них схеме. Продала все, что было возможно. Уговорила Костю продать свою квартиру. Скупила у рабочих по дешевке кучу акций, получила 45 процентов акций завода и уговорила остальных акционеров сделать ее председателем совета директоров.
В стране начался строительный бум. Разбогатевшие нувориши строили коттеджи, дачи, гаражи. Завод работал в три смены. Вложения Татьяна быстро окупила. Они даже купили на имя Константина квартиру, взамен проданной, и машину. Начали строить коттедж. В ней проснулся азарт. Азарт капиталиста.
Но активная работа завода привлекла внимание бандитов, и всё рухнуло. Не помогли ни знакомые, никто. Тяжелая это была для Татьяны и Кости история, пришлось отдавать свои акции. Взамен всучили даже не деньги, а полуразвалившуюся мастерскую по ремонту сельхозтехники с названием ТОО «Прогрессор».
Им еще повезло, живыми остались. Старичок-директор отказался продавать акции бандитам и попал на своей служебной «Волге» в аварию. Налетел МАЗ, и бедняга заживо сгорел. МАЗ был в угоне, и того, кто был за рулем, конечно, не нашли.
Другого несговорчивого акционера хулиганы избили так, что стал инвалидом. Хулиганов, естественно, тоже не нашли. Остальные крупные акционеры получили какие-то копейки. С рабочими тоже не церемонились. Новый директор объявил по заводскому радио, что если не продадут ему акции в недельный срок, будут уволены с завода. Народ продал.