Сочинения в трех книгах. Книга вторая. Роман. Повести. Рассказы
Шрифт:
Вскоре в городе, богатом деньгами, оживилась деятельность уголовников. Продавцы кооперативов стали жаловаться на вымогательство. Несколько директоров были избиты, а у зятя Витова сожгли новенькую машину – зеленые «жихули».
Коротов отреагировал на этот, как он выразился, «тревожный звонок» немедленно. На следующий день после сожжения он, как обычно обходя службы завода, зашел к своему заму по режиму, другими словами, к начальнику охраны завода, поговорив о проблемах секретности, бдительности и важности охранной службы на заводе, предложил:
– Ты, Коля, после работы сегодня заходи ко мне, детально обсудим проблемы.
Звягин, тридцатишестилетний отставной капитан КГБ, после ранения в Афганистане был назначен на завод вместо ушедшего на пенсию прежнего зама по режиму, мужика занудного и попортившего много крови Коротову. Назначен он был не сам по себе, а по просьбе Коротова.
Свою работу на заводе Коротов начинал в цехе, которым командовал отец Звягина. Звягин-старший, как тогда говорили, дал путевку в жизнь, а нормальным языком, выдвинул Коротова в комсорги завода, потом, когда уходил на пенсию, передал свой цех, самый большой и секретный на заводе. Из этого цеха Коротов и ушел в парторги, а затем в директора завода. За год до смерти старый Звягин пришел к Коротову, пришел строго официально, записавшись предварительно на прием, и, поговорив для приличия о планах завода, спросил:
– Ты, Виктор Петрович, знаешь, почему я к тебе не просто пришел, а записался на прием? А потому, что мне очень хочется, чтобы ты запомнил этот наш разговор. Витя, меня скоро не станет. Ты человек большой, сильный. Не забудь про моего Кольку. Парень он неплохой. Честный. Помоги ему. Сам он к тебе не придет, постесняется, да и трудно ему в твой кабинет попасть будет. Так что ты последи за ним сам. Например, через кадры свои. И помоги.
Коротов встречу эту запомнил и действительно следил за судьбой Николая Звягина. Когда того после ранения комиссовали, помог подлечиться в заводском санатории, а потом после окончательного выздоровления сам к нему пришел, поговорил о том о сём и сказал:
– Оформляйся на работу. Иди в отдел кадров, Иван Викторович в курсе. Принимай охрану завода. Обеспечивай его безопасность.
Конечно, этому разговору предшествовали длительные проверки документов Николая, улаживались отношения с министерским первым отделом и управлением кадров, у которых на это место были свои кандидаты, но в конце концов Звягин-младший получил должность.
Звягин весь день обдумывал приход Коротова и вечером, после работы, стоя в приемной, уже имел план разговора и некоторые предложения.
Выслушав его, Коротов сказал:
– Все, что ты, Николай Никитич, говоришь, надо делать. Но давай смотреть на проблему шире. Милиция не справляется со своими делами. Лизов только треплется и заставляет милицию воевать с алкашами и самогонщиками вместо бандитов. Надо помогать городу. Ты человек опытный. Не где-нибудь, в КГБ работал. Воевал. Тебе и карты в руки. Подбирай ребят толковых, афганцев, десантников. Сам знаешь кого, и организуй в городе охранное предприятие. Вступай в городской совет кооператоров, заключай договоры с кооперативами. А может быть, и напрямую с советом, и изводи эту сволочь, которая честным людям работать не дает.
– А как же завод? Вы меня что, увольняете?
– Нет, Коля, с завода я тебя не отпущу. Все кооперативноохранные дела будешь делать в свободное от работы время. Ну а если иногда на часок другой днем отлучишься, ничего страшного не будет. Транспорт у тебя есть. Подумай. И завтра же начинай подбирать боевую дружину. Дело, Николай Никитич, очень важное и не терпящее отлагательства.
Коротов достал из сейфа бутылку коньяка, налил себе и Звягину.
– За охрану и безопасность!
Звягин впервые пил вместе с Коротовым и воспринял это как переход их отношений в новую стадию. Он понял, что его жизнь опять меняется. Понял, что Коротов весьма обеспокоен ситуацией и рассчитывает на него. На его опыт, преданность, связи с афганцами, милицией, КГБ.
«Мудрый мужик, – подумал он про Коротова. – Все у него одно к одному. Каждое лыко в строку. И со мной так же».
– Виктор Петрович, я не подведу. Порядок будет.
– Хорошо. Тогда завтра в это же время подходи ко мне. Я тебя познакомлю с председателем совета кооператоров. Мужик он опытный, ветеран войны. Тебе с ним придется контактировать. Через его совет твое предприятие будет получать финансирование. А назовем его без словесных выкрутасов просто и ясно – «Защита» и добавим: «Союз ветеранов войны в Афганистане». Пойдет?
– Так точно, – отрапортовал Звягин.
– Тогда до завтра, и еще, я лично должен быть в курсе всех твоих дел и никто больше.
Коротов пожал Звягину руку и, пожелав удач, отпустил.
Несмотря на все недостатки, связанные с активной комсомольской юностью и карьеристскими заморочками, активно раздуваемыми партийным дядюшкой, Лизов был не такой уж плохой человек. Конечно, дуракаваляние в институте и райкоме комсомола подпортили его характер, но человеком он был не злым и месяца через два понял, что карьера карьерой, но надо и дело настоящее делать. За помидорные погромы и антиалкогольную истерию ему, как это ни покажется странным, стало со временем неловко. И перед собой, и перед людьми. Даже стыдно. Исправить этого своего греха он не мог, но решил заняться решением ежедневных проблем горожан, а там, глядишь, и забудутся глупости первых райкомовских начинаний.
Проблемы эти он знал по собственной жизни и по множеству звонков и писем от жителей Преображенска и района. Это была такая замшелая рутина, что выбраться из нее ко времени его прихода на должность стало почти невозможно. Водопровод, постоянно прорывающийся и оставляющий горожан без воды, привозной газ в баллонах, дрова и уголь для печек, разбитые дороги, нехватка мест в детсадах и много еще чего может перечислить вам за минуту любой, кто жил в провинциальном городе, а уж тем более руководил им.
Лизов после первых оплошностей начал действовать решительно, но осторожно. Узнав, что по области прокладывается газопровод на Запад, он, заручившись поддержкой обкома, уехал в Москву и пробил через Госплан изменения его пути на двести километров. Это было чудом, но перед его доводами и энергией смягчились матерые московские чиновники и пошли навстречу. Тем более что он предложил в помощь все имеющиеся у него строительные силы. А кроме того, обещал обеспечить питание строителей и проживание их, пока идет строительство. Был у него в районе вполне приличный санаторий. Так что строители экономили средства на возведение времянок, передвижных городков и многом другом, а Лизов, вернее Преображенск, получал газопровод в десяти километрах от города.