Сочинения
Шрифт:
— Вы делаете меня своим рыцарем?
— Нет, своим рабом… Вы видите, что я сковала вас.
Между тем, в танцевальной зале к Казимиру Ядевскому подошла маска в розовом домино.
— Ты один, — начала она, — где та очаровательная женщина, в которую ты влюблен?
— Я не понимаю, о ком ты говоришь… Сердце мое свободно, — возразил молодой человек.
— Меня тебе трудно будет обмануть. Я знаю, что ты недавно клялся в любви одной девушке, но ты забыл свои клятвы и влюбился в другую…
— Кто ты? — воскликнул Казимир, схватив незнакомку за руку.
Рука ее дрожала.
— Нет,
— Никто… Я хочу предостеречь тебя… Тебе угрожает опасность.
— С какой стороны?
— Со стороны любимой тобой женщины.
— Если ты хочешь, чтобы я поверил тебе, расскажи мне все, что ты знаешь.
Глубокое сострадание выразилось в черных глазах незнакомки.
— Изволь, — сказала она, — ты узнаешь все… Но не теперь… Здесь не место для подобных объяснений.
Незнакомка вырвала свою руку из рук Ядевского и исчезла в толпе…
XXVII. Небо и яд
Через два дня Казимир Ядевский получил анонимное письмо, в котором его приглашали на свидание в католическую церковь, ту самую, где он имел последнее объяснение с Анютой Огинской.
В первую минуту ему показалось, что письмо от нее, но разговор с розовым домино навел его на другую мысль. Быть может, Эмма имеет серьезные виды на графа Солтыка. В таком случае, частые посещения другого поклонника могут стеснить ее. И она подослала свою поверенную, чтобы напугать его мнимой опасностью и заставить прекратить свои визиты. Загадочные поступки Эммы были для него неисчерпаемым источником душевных тревог. Мало-помалу недоверие закралось в его сердце и овладело им с неимоверной силой.
Тем не менее, в назначенный час он отправился в церковь. Она была пуста, только перед алтарем молилась на коленях какая-то женщина. Шорох шагов Казимира заставил ее оглянуться. Она встала и пошла ему навстречу.
— Благодарю вас за то, что вы пришли сюда, — сказала она, подавая ему руку.
— Возможно ли это?.. Анюта! — в изумлении пролепетал молодой человек.
— Да, это я, — ответила она, откидывая вуаль со своего бледного печального лица. — Я боюсь за вас, Казимир…
Не могу сказать вам ничего положительного, но я чувствую, что вам угрожает опасность. Загадочная личность Эммы Малютиной внушает мне ужас. Мне кажется, она принадлежит к какой-то таинственной секте, и вы непременно сделаетесь ее жертвой, если Бог не поможет мне спасти вас.
— Какие мрачные предчувствия! — воскликнул Казимир. — Эмма подруга моего детства! Она дочь почтенных, всеми уважаемых родителей.
— Это решительно ничего не доказывает! Тайные религиозные секты стараются приобретать сообщников в аристократических семействах и делают их орудием для достижения своих целей. Быть может, и Эмма принадлежит к одной из таких сект.
— Смерть не страшит меня… Жизнь утратила смысл, когда вы меня разлюбили… Эмма не сделает меня несчастнее, чем сделала ваша измена, Анюта.
— Она убьет вас! — воскликнула девушка. — О, Казимир, сжальтесь над вашей матерью… Сжальтесь надо мной!.. Сердце мое обливается
Громкие рыдания прервали ее слова.
— Моя смерть не может огорчить графиню Солтык.
— Я никогда не буду женой графа. Он сделал мне предложение, но я отказала ему.
— Правда ли это, Анюта? Почему же вы скрыли это от меня?
— Я поклялась вам в вечной верности и никогда не нарушу своей клятвы.
— Простите меня… Я усомнился в твердости вашего характера и, под влиянием оскорбленного самолюбия, сам изменил вам.
— Охотно прощаю вам все и не требую вашей любви… Я желаю спасти вашу жизнь, научите меня, как это сделать?
— Уверяю вас, Анюта, что вы ошибаетесь.
— Нет-нет! Расстаньтесь с Эммой… Избегайте ее!
— Не могу… Теперь уже поздно…
— Скажите лучше, что не хотите, потому что ваша любовь к ней слишком сильна.
— Вы дали волю своему воображению и видите опасность там, где ее нет. Эмма честная, откровенная девушка…
— Вам только так кажется.
— Я постараюсь принять все меры предосторожности, чтобы успокоить вас.
— Люди, ослепленные страстью, не могут быть осторожными, они блуждают во тьме. Вы не слушаете моих советов, ну так я буду охранять вас помимо вашей воли… Я вступаю в открытую борьбу с Эммой, и Бог поможет мне спасти вас.
— Выкиньте из головы эти фантазии, Анюта.
— Это не фантазии, а страшная, ужасающая действительность! — серьезным, решительным тоном возразила Анюта. — Я молода и неопытна, но я искренне люблю вас… Прощайте, Казимир, ради Бога, будьте осторожны!
— Когда же мы с вами увидимся?
— Зачем?.. Теперь это ни к чему… Быть может, со временем, когда вы освободитесь от цепей, — и Анюта быстрыми шагами вышла из церкви.
«Эмма действительно находится под чьей-то таинственной властью, в этом она сама мне призналась… Кто управляет ею? К какой секте она принадлежит? Почему я не решаюсь расстаться с ней, несмотря на овладевшее мною сомнение? Неужели, я так сильно люблю ее?.. А эта невинная, любящая девочка?.. Разве возможно любить двух женщин одновременно?»
Все эти вопросы с быстротой молнии промелькнули в голове Ядевского, но не привели ни к какому решению. Его несло с необыкновенной силой, но куда? — этого он и сам не знал. С одной стороны, солнечный свет в образе чистой, невинной девушки, с другой — непроницаемый мрак и дивная красота Эммы Малютиной…
Час спустя Рахиль уже донесла Эмме об этом свидании в церкви.
— Уверена ли ты в том, что это был Ядевский? — спросила Эмма.
— Уверена, я даже слышала их разговор.
— О чем же они говорили?
— О вас, барышня. Она его предостерегала, но он ей не поверил.
— Не объяснялись ли они друг другу в любви?
— Нет. На прощание поручик спросил у барышни, когда они увидятся, а та отвечала ему: «Зачем? Теперь это ни к чему».
— Хорошо. Ступай домой.
По уходе еврейки Эмма написала два письма: одно — графу Солтыку, подписанное ее именем, другое — Ядевскому, измененным почерком и без подписи. Она приглашала обоих приехать в оперу. Первое было послано с Борисом, второе отнес лавочник-еврей.