Сочинения

Высоцкий Владимир Семенович

Песня таксиста

Рты подъездов, уши арок и глаза оконных рамСо светящимися лампами-зрачками!..Все дневные пассажиры, все мои клиенты — там,Все, кто ездит на такси, а, значит, с нами.Смешно, конечно, говорить,Но очень даже может быть,Что мы знакомы с вами. Нет, — не по работе!А не знакомы — дайте срок! —На мой зеленый огонекЗайдете, зайдете.Круглый руль, но и «баранка» — тоже круглое словцо.Хорошо, когда «запаска» не дырява!То раскручиваем влево мы Садовое кольцо,То Бульварное закручиваем вправо.И ветер гаснет на стекле,Рукам привычно на руле,И пассажиров счетчик «радует» деньгами…А мы — как всадники в седле, —Мы редко ходим по землеСвоими ногами.Тот рассказывает утром про удачное вчера,У другого — трудный день: молчит, усталый…Мы удобные попутчики, таксисты-шофера,Собеседники мы — профессионалы.Бывает, ногу сломит черт,А вам скорей — аэропорт!Зеленым светом мы, как чудом света бредим.Мой пассажир, ты рано сник!У нас час пик, а не тупик, —Садитесь, поедем!Я ступаю по нехоженой проезжей полосеНе колесною резиною, а кожей.Злюсь, конечно, на таксистов — не умеют ездить все!Осторожно, я неопытный прохожий.Вот кто-то там таксиста ждет,Но я сегодня — пешеход,А то подвез бы: «Сядь, — сказал бы, — человече!»Вы все зайдете, дайте срок,На мой зеленый огонек!До скорой, до встречи…

Заповедник

Бегают по лесу стаи зверей —Не за добычей, не на водопой:Денно и нощно они егерейИщут веселой толпой.Звери, забыв

вековечные страхи,С твердою верой, что все по плечу,Шкуры рванув на груди как рубахи,Падают навзничь — бери не хочу!Сколько их в кущах,Сколько их в чащах —Ревом ревущих,Рыком рычащих,Сколько бегущих,Сколько лежащих —В дебрях и кущах,В рощах и чащах!Рыбы пошли косяком против волн —Черпай руками, иди по ним вброд!Сколько желающих прямо на стол,Сразу на блюдо — и в рот!Рыба не мясо — она хладнокровней —В сеть норовит, на крючок, в невода:Рыбы погреться хотят на жаровне, —Море по жабры, вода не вода!Сколько их в кущах,Сколько их в чащах —Скопом плывущих,Кишмя кишащих,Друг друга жрущих,Хищных и тощих —В дебрях и кущах,В чащах и рощах!Птица на дробь устремляет полет —Птица на выдумки стала хитра:Чтобы им яблоки всунуть в живот,Гуси не если с утра.Сильная птица сама на охотеСлабым собратьям кричит: «Сторонись!» —Жизнь прекращает в зените, на взлете,Даже без выстрела падая вниз.Сколько их в кущах,Сколько их в чащах —Выстрела ждущих,В силки летящих,Сколько плывущих,Сколько парящихВ дебрях и кущах,В рощах и чащах!Шубы не хочет пушнина носить —Так и стремится в капкан и в загон, —Чтобы людей приодеть, утеплить,Рвется из кожи вон.В ваши силки — призадумайтесь, люди! —Прут добровольно в отменных мехахТысячи сот в иностранной валюте,Тысячи тысячей в наших деньгах.В рощах и чащах,В дебрях и кущахСколько рычащих,Сколько ревущих,Сколько пасущихся,Сколько кишащихМечущих, рвущихся,Живородящих,Серых, обычных,В перьях нарядных,Сколько их, хищныхИ травоядных,Шерстью линяющих,Шкуру меняющих,Блеющих, лающих,Млекопитающих,Сколько летящих,Бегущих, ползущих,Сколько непьющихВ рощах и кущахИ некурящихВ дебрях и чащах,И пресмыкающихся,И парящих,И подчиненных,И руководящих,Вещих и вящих,Рвущих и врущих —В рощах и кущах,В дебрях и чащах!Шкуры — не порчены, рыба — живьем,Мясо — без дроби — зубов не сломать, —Ловко, продуманно, просто, с умом,Мирно — зачем же стрелять!Каждому егерю — белый передник!В руки — таблички: «Не бей!», «Не губи!»Все это вместе зовут — заповедник, —Заповедь только одна: не убий!Но сколько в рощах,Дебрях и кущах —И сторожащих,И стерегущих,И загоняющих,В меру азартных,Плохо стреляющих,И предынфарктных,Травящих, лающих,Конных и пеших,И отдыхающихС внешностью леших,Сколько их, знающихИ искушенных,Не попадающихВ цель, разозленных,Сколько дрожащих,Портящих шкуры,Сколько ловящихНа самодуры,Сколько их, язвенных,Сколько всеядных,Сетью повязанныхИ кровожадных,Полных и тучных,Тощих, ледящих —В дебрях и кущах,В рощах и чащах!

x x x

Мы — просто куклы, но… смотрите, нас одели,И вот мы — жители витрин, салонов, залов.Мы — манекены, молчаливые модели,Мы — только копии с живых оригиналов.Но — поставь в любую позу,Положи да посади,И сравненье в нашу пользу:Манекены впереди!Нам хоть Омск, хоть Ленинград,Хоть пустыня Гоби, —Мы не требуем зарплат,Пенсий и надгробий.Мы — манекены, мы — без крови и без кожи,У нас есть головы, но с ватными мозгами.И многим кажется — мы на людей похожи.Но сходство внешнее, по счастью, между нами.Мы выносливей, и где-тоМы — надежней, в этом суть,Элегантнее одетыИ приветливей чуть-чуть.И на всех сидит нарядВ тютельку и в точку,Мы стоим шеренгой в рядЛокоть к локоточку.Пред нами толпы суетятся и толкутся,Под самым носом торг ведут, шуршат деньгами,Но манекены никогда не продаются.Они смеются бутафорскими зубами.В нашем детстве нас любилиБез носов и без ушей, —Нас детишки в ванне мылиВ виде кукол-голышей.В детстве людям мы нужны,Но, когда взрослеем,Без одежды мы ценыВовсе не имеем.Зато мы многого себе не позволяем:Прогулов, ругани и склок, болезней мнимых,Спиртных напитков в перерыв не распиваем,План не срываем и не пишем анонимок.Мы спокойней суперменов —Если где-нибудь горит,В «01» из манекеновНи один не позвонит.Не кричим и не бузим,Даже не деремся.Унеси весь магазин —Мы не шелохнемся.И наши спаянные дружбой коллективыПочти не ведают ни спадов, ни накалов.Жаль, допускают все же промахи и срывыПлохие копии живых оригиналов.Посмотрите на витрины:На подбор — все, как один,Настоящие мужчины,Квинтэссенции мужчин —На любой на вкус, на цвет,На любой оттенок…Да и женщин в мире нетЛучше манекенок!

Я к вам пишу

Спасибо вам, мои корреспонденты,Все те, кому ответить я не смог,Рабочие, узбеки и студенты,Все, кто писал мне письма — дай вам Бог,Дай Бог вам жизни две,И друга одного,И света в голове,И доброго всего!Найдя стократно вытертые ленты,Вы хрип мой разбирали по слогам,Так дай же Бог, мои корреспонденты,И сил в руках, да и удачи вам!Вот пишут: голос мой не одинаков —То хриплый, то надрывный, то глухой…И просит население бараков:«Володя! Ты не пой за упокой!»Но что поделать, я — и впрямь не звонок:Звенят другие, я — хриплю слова.Обилие некачественных пленокВредит мне даже больше, чем молва.Вот спрашивают: «Попадал ли в плен ты?»Нет, не бывал — не воевал ни дня.Спасибо вам, мои корреспонденты,Что вы неверно поняли меня!Друзья мои, — жаль, что не боевые, —От моря, от станка и от сохи,Спасибо вам за присланные злыеИ даже неудачные стихи.Вот я читаю: "Вышел ты из моды.Сгинь, сатана, изыди, хриплый бес!Как глупо, что не месяцы, а годыТебя превозносили до небес!"Еще письмо: «Вы умерли от водки?»Да, правда, умер, но потом воскрес.«А каковы доходы Ваши, все-таки?»За песню — «трешник». — «Вы же просто крез!»Ах, письма высочайшего пошиба:Идите, мол, на Темзу и на Нил!..Спасибо, люди добрые, спасибо,Что не жалели ночи и чернил.Но только я уже бывал на Темзе,Собакою на сене восседал!Я не грублю, но отвечаю тем же.А писем до конца не дочитал.И ваши похвалы и комплименты,Авансы мне — не отфутболю я:От ваших строк, мои корреспонденты,Прямеет путь и сохнет колея.Сержанты, моряки, интеллигенты,Простите, что не каждому ответ, —Я вам пишу, мои корреспонденты,Ночами песни вот уж десять лет.

Тот, который не стрелял

Я вам мозги не пудрю —Уже не тот завод:В меня стрелял поутруИз ружей целый взвод.За что мне эта злая,Нелепая стезя —Не то чтобы не знаю, —Рассказывать нельзя.Мой командир меня почти что спас,Но кто-то на расстреле настоял…И взвод отлично выполнил приказ, —Но был один, который не стрелял.Судьба моя лихаяДавно наперекос:Однажды языка яДобыл, да не донес, —И особист Суэтин,Неутомимый наш,Еще тогда приметилИ взял на карандаш.Он выволок на свет и приволокПодколотый, подшитый материал…Никто

поделать ничего не смог.Нет — смог один, который не стрелял.Рука упала в пропастьС дурацким криком «Пли!» —И залп мне выдал пропускВ ту сторону земли.Но слышу: "Жив, зараза, —Тащите в медсанбат.Расстреливать два разаУставы не велят".А врач потом все цокал языкомИ, удивляясь, пули удалял, —А я в бреду беседовал тайкомС тем пареньком, который не стрелял.Я раны, как собака, —Лизал, а не лечил;В госпиталях, однако, —В большом почете был.Ходил в меня влюбленныйВесь слабый женский пол:"Эй ты, недостреленный,Давай-ка на укол!"Наш батальон геройствовал в Крыму,И я туда глюкозу посылал —Чтоб было слаще воевать ему,Кому? Тому, который не стрелял.Я пил чаек из блюдца,Со спиртиком бывал…Мне не пришлось загнуться,И я довоевал.В свой полк определили, —"Воюй! — сказал комбат. —А что недострелили —Так я не виноват".Я очень рад был — но, присев у пня,Я выл белугой и судьбину клял:Немецкий снайпер дострелил меня, —Убив того, который не стрелял.

1973 год

Памятник

Я при жизни был рослым и стройным,Не боялся ни слова, ни пулиИ в привычные рамки не лез, —Но с тех пор, как считаюсь покойным,Охромили меня и согнули,К пьедесталу прибив «Ахиллес».Не стряхнуть мне гранитного мясаИ не вытащить из постаментаАхиллесову эту пяту,И железные ребра каркасаМертво схвачены слоем цемента, —Только судороги по хребту.Я хвалился косою саженью —Нате смерьте! —Я не знал, что подвергнусь суженьюПосле смерти, —Но в обычные рамки я всажен —На спор вбили,А косую неровную сажень —Распрямили.И с меня, когда взял я да умер,Живо маску посмертную снялиРасторопные члены семьи, —И не знаю, кто их надоумил, —Только с гипса вчистую стесалиАзиатские скулы мои.Мне такое не мнилось, не снилось,И считал я, что мне не грозилоОказаться всех мертвых мертвей, —Но поверхность на слепке лоснилась,И могильною скукой сквозилоИз беззубой улыбки моей.Я при жизни не клал тем, кто хищный,В пасти палец,Подходившие с меркой обычной —Опасались, —Но по снятии маски посмертной —Тут же в ванной —Гробовщик подошел ко мне с меркойДеревянной…А потом, по прошествии года, —Как венец моего исправленья —Крепко сбитый литой монументПри огромном скопленье народаОткрывали под бодрое пенье, —Под мое — с намагниченных лент.Тишина надо мной раскололась —Из динамиков хлынули звуки,С крыш ударил направленный свет, —Мой отчаяньем сорванный голосСовременные средства наукиПревратили в приятный фальцет.Я немел, в покрывало упрятан, —Все там будем! —Я орал в то же время кастратомВ уши людям.Саван сдернули — как я обужен, —Нате смерьте! —Неужели такой я вам нуженПосле смерти?!Командора шаги злы и гулки.Я решил: как во времени оном —Не пройтись ли, по плитам звеня? —И шарахнулись толпы в проулки,Когда вырвал я ногу со стономИ осыпались камни с меня.Накренился я — гол, безобразен, —Но и падая — вылез из кожи,Дотянулся железной клюкой, —И, когда уже грохнулся наземь,Из разодранных рупоров все жеПрохрипел я «Похоже — живой!»И паденье меня и согнуло,И сломало,Но торчат мои острые скулыИз металла!Не сумел я, как было угодно —Шито-крыто.Я, напротив, — ушел всенародноИз гранита.

Песня о Волге

Как по Волге-матушке, по реке-кормилице —Все суда с товарами, струги да ладьи, —И не надорвалася, и не притомилася:Ноша не тяжелая — корабли свои.Вниз по Волге плавая,Прохожу пороги яИ гляжу на правыеБерега пологие:Там камыш шевелится,Поперек ломается, —Справа — берег стелется,Слева — поднимается.Волга песни слышала хлеще, чем «Дубинушка», —Вся вода исхлестана пулями врагов, —И плыла по Матушке наша кровь-кровинушка,Стыла бурой пеною возле берегов.Долго в воды пресныеЛили слезы строгиеБерега отвесные,Берега пологие —Плакали, измызганыОстрыми подковами,Но теперь зализаныЭти раны волнами.Что-то с вами сделалось, города старинные,В коих — стены древние, на холмах кремли, —Словно пробудилися молодцы былинныеИ — числом несметные — встали из земли.Лапами грабастая,Корабли стараются —Тянут баржи с Каспия,Тянут — надрываются,Тянут — не оглянутся, —И на версты многиеЗа крутыми тянутсяБерега пологие.

Посадка

"Мест не хватит, уж больно вы ловки!Ну откуда такие взялись?Что вы прете?" — «Да мы по путевке»."По путевке? Пожалуйста, плиз!Вы ж не туристы и не иностранцы,Вам не проникнуть на наш пароход.Что у вас?" — "Песни и новые танцы.Этим товарам нельзя залежаться —Столько людей с нетерпеньем их ждет!""Ну куда вы спешите? Ей-богу,Словно зельем каким опились!"«Мне местечко заказывал Гоголь…»"Сам Максимыч? Пожалуйста, плиз!Вы ж не туристы и не иностранцы,Вам не проникнуть на наш пароход.Что у вас?" — "Песни и новые танцы.Этим товарам нельзя залежаться —Столько людей с нетерпеньем их ждет!"Мест не будет, броня остается:Ожидается важный турист".«Для рабочего класса найдется?»"Это точно! Пожалуйста, плиз!Вы ж не туристы и не иностранцы,Вам не проникнуть на наш пароход.Что у вас?" — "Песни и новые танцы.Этим товарам нельзя залежаться —Столько людей с нетерпеньем их ждет!""Нет названья для вашей прослойки,Зря вы, барышни, здесь собрались".«Для крестьянства остались две койки?»"Есть крестьянство! Пожалуйста, плиз!Вы ж не туристы и не иностранцы,Вам не проникнуть на наш пароход.Что у вас?" — "Песни и новые танцы.Этим товарам нельзя залежаться —Столько людей с нетерпеньем их ждет!"Это шутке подобно — без шутокПесни, танцы в пути задержать!Без еды проживешь сорок суток,А без музыки — вряд ли и пять.Вы ж не туристы и не иностранцы,Вам не проникнуть на наш пароход.Что у вас?" — "Песни и новые танцы.Этим товарам нельзя залежаться —Столько людей с нетерпеньем их ждет!""Вот народ упрямый — все с нахрапу!Ладно, лезьте прямо вверх по трапу.С вами будет веселее путь —ИЛучше с музыкой тонуть.

Куплеты Гусева

Я на виду — и действием и взглядом,Я выдаю присутствие свое.Нат Пинкертон и Шерлок Холмс — старье!Спокойно спите, люди: Гусев — рядом.Мой метод прост — сажусь на хвост и не слезаю.Преступник — это на здоровом теле прыщик,И я мерзавцу о себе напоминаю:Я — здесь, я — вот он, на то я — сыщик!Волнуются преступнички,Что сыщик не безлик,И оставляют, субчики,Следочки на приступочке,Шифровочки на тумбочке, —Достаточно улик!Работу строю по системе четкой,Я не скрываюсь, не слежу тайком,И пострадавший будет с кошельком,Ну а преступник будет за решеткой.Идет преступник на отчаянные трюки,Ничем не брезгует — на подкуп тратит тыщи,Но я ему — уже заламываю руки:Я — здесь, я — вот он, на то я — сыщик!Волнуются преступнички,Что сыщик не безлик,И оставляют, субчики,Следочки а приступочке,Шифровочки на тумбочке, —Достаточно улик!Вот я иду уверенной походкой.Пусть знает враг — я в план его проник.Конец один: преступник — за решеткой,Его сам Гусев взял за воротник.

Колыбельная Хопкинсона

Спи, дитя! Май беби, бай!Много сил скопи.Ду ю вонт ту слип? — Отдыхай,Улыбнись и спи!Колыбельной заглушенПосторонний гул.Пусть тебе приснится сон,Что весь мир уснул.Мир внизу, а ты над нимВ сладком сне паришь.Вот Москва, древний РимИ ночной Париж…И с тобою в унисонГолоса поют.Правда, это только сон,А во сне — растут.Может быть, — все может быть! —Ты когда-нибудьНаяву повторитьСможешь этот путь.Над землею полетишьВыше крыш и крон…А пока ты крепко спишь —Досмотри свой сон.