Сочинения

Высоцкий Владимир Семенович

x x x

Так дымно, что в зеркале нет отраженьяИ даже напротив не видно лица,И пары успели устать от круженья, —Но все-таки я допою до конца!Все нужные ноты давносыграли,Сгорело, погасло винов бокале,Минутный порыв говорить —пропал, — И лучше мне молча допитьбокал…Полгода не балует солнцем погода,И души застыли под коркою льда, —И, видно, напрасно я жду ледохода,И память не может согреть в холода.Все нужные ноты давносыграли,Сгорело, погасло винов бокале,Минутный порыв говорить —пропал, — И лучше мне молча допитьбокал…В оркестре играют устало, сбиваясь,Смыкается круг — не порвать мне кольца…Спокойно! Мне лучше уйти улыбаясь, —И все-таки я допою до конца!Все нужные ноты давносыграли,Сгорело, погасло винов бокале,Тусклей, равнодушней оскалзеркал…И лучше мне просто разбитьбокал!

Случай

Мне в ресторане вечером вчераСказали с юморком и с этикетом,Что киснет водка, выдохлась икра —И что у них ученый по ракетам.И многих с водкой помня пополам,Не

разобрав, что плещется в бокале,Я, улыбаясь, подходил к столамИ отзывался, если окликали.Вот он — надменный, словно Ришелье,Как благородный папа в старом скетче, —Но это был — директор ателье,И не был засекреченный ракетчик.Со мной гитара, струны к ней в запас,И я гордился тем, что тоже в моде:К науке тяга сильная сейчас —Но и к гитаре тяга есть в народе.Я ахнул залпом и разбил бокал —Мгновенно мне гитару дали в руки, —Я три своих аккорда перебрал,Запел и запил — от любви к науке.Я пел и думал: вот икра стоит,А говорят — кеты не стало в реках;А мой ученый где-нибудь сидитИ мыслит в миллионах и парсеках…И, обнимая женщину в кольеИ сделав вид, что хочет в песни вжиться,Задумался директор ателье —О том, что завтра скажет сослуживцам.Он предложил мне позже на дому,Успев включить магнитофон в портфеле:«Давай дружить домами!» Я емуСказал: «Давай, — мой дом — твой дом моделей».И я нарочно разорвал струнуИ, утаив, что есть запас в кармане,Сказал: "Привет! Зайти не премину,В другой раз, — если будет марсианин".Я шел домой — под утро, как старик, —Мне под ноги катались дети с горки,И аккуратный первый ученикШел в школу получать свои пятерки.Ну что ж, мне поделом и по делам —Лишь первыепятерки получают…Не надо подходить к чужим столамИ отзываться, если окликают.

x x x

Нет прохода и давноВ мире от нахалов, —Мразь и серость пьют виноИз чужих бокалов.В виде тряпок видел их —Грязных, невозможных,В туалетах не мужских —Противоположных.

Песенка про мангустов

«Змеи, змеи кругом — будь им пусто!» —Человек в исступленье кричал —И позвал на подмогу мангуста,Чтобы, значит, мангуст выручал.И мангусты взялись за работу,Не щадя ни себя, ни родных, —Выходили они на охотуБез отгулов и без выходных.И в пустынях, в степях и в пампасахДаже дали наказ патрулям —Игнорировать змей безопасныхИ сводить ядовитых к нулям.Приготовьтесь — сейчас будет грустно:Человек появился тайком —И поставил силки на мангуста,Объявив его вредным зверьком.Он наутро пришел — с ним собака —И мангуста упрятал в мешок, —А мангуст отбивался и плакал,И кричал: «Я — полезный зверек!»Но зверьков в переломах и ранах,Все швыряли в мешок, как грибы, —Одуревших от боли в капканахНу и от поворота судьбы.И гадали они: в чем же дело —Почему нас несут на убой?И сказал им мангуст престарелыйС перебитой передней ногой:"Козы в Бельгии съели капусту,Воробьи — рис в Китае с полей,А в Австралии злые мангустыИстребили полезнейших змей.Вот за это им вышла наградаОт расчетливых этих людей, —Видно, люди не могут без яда,Ну а значит — не могут без змей"…И снова:«Змеи, змеи кругом — будь им пусто!» —Человек в исступленье кричал —И позвал на подмогу…Ну, и так далее —как «Сказка про белого бычка».

Баллада о бане

Благодать или благословениеНиспошли на подручных твоих —Дай нам, Бог, совершить омовение,Окунаясь в святая святых!Исцеленьем от язв и уродстваБудет душ из живительных вод, —Это — словно возврат первородства,Или нет — осушенье болот.Все пороки, грехи и печали,Равнодушье, согласье и спор —Пар, который вот только наддали,Вышибает, как пули, из пор.Все, что мучит тебя, — испаритсяИ поднимется вверх, к небесам, —Ты ж, очистившись, должен спуститься —Пар с грехами расправится сам.Не стремись прежде времени к душу,Не равняй с очищеньем мытье, —Нужно выпороть веником душу,Нужно выпарить смрад из нее.Здесь нет голых — стесняться не надо,Что кривая рука да нога.Здесь — подобие райского сада, —Пропуск тем, кто раздет донага.И в предбаннике сбросивши вещи,Всю одетость свою позабудь —Одинаково веничек хлещет,Так что зря не выпячивай грудь!Все равны здесь единым богатством,Все легко переносят жару, —Здесь свободу и равенство с братствомОщущаешь в кромешном пару.Загоняй поколенья в парнуюИ крещенье принять убеди, —Лей на нас свою воду святую —И от варварства освободи!

x x x

Прошла пора вступлений и прелюдий, —Все хорошо — не вру, без дураков.Меня к себе зовут большие люди —Чтоб я им пел «Охоту на волков»…Быть может, запись слышал из окон,А может быть, с детьми ухи не сваришь —Как знать, — но приобрел магнитофонКакой-нибудь ответственный товарищ.И, предаваясь будничной беседеВ кругу семьи, где свет торшера тускл, —Тихонько, чтоб не слышали соседи,Он взял, да и нажал на кнопку «пуск».И там, не разобрав последних слов, —Прескверный дубль достали на работе —Услышал он «Охоту на волков»И кое-что еще на обороте.И все прослушав до последней ноты,И разозлясь, что слов последних нет,Он поднял трубку: "Автора «Охоты»Ко мне пришлите завтра в кабинет!"Я не хлебнул для храбрости винца, —И, подавляя частую икоту,С порога — от начала до конца —Я проорал ту самую «Охоту».Его просили дети, безусловно,Чтобы была улыбка на лице, —Но он меня прослушал благосклонноИ даже аплодировал в конце.И об стакан бутылкою звеня,Которую извлек из книжной полки,Он выпалил: "Да это ж — про меня!Про нас про всех — какие, к черту, волки!"…Ну все, теперь, конечно, что-то будет —Уже три года в день по пять звонков:Меня к себе зовут большие люди —Чтоб я им пел «Охоту на волков».

x x x

Неизвестно одной моей бедной мамане,Что я с самого детства сижу,Что держу я какую-то фигу в карманеИ вряд ли ее покажу.

Горизонт

Чтоб не было следов, повсюду подмели…Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте:Мой

финиш — горизонт, а лента — край земли, —Я должен первым быть на горизонте!Условия пари одобрили не все —И руки разбивали неохотно.Условье таково: чтоб ехать — по шоссе,И только по шоссе — бесповоротно.Наматываю мили на карданИ еду параллельно проводам, —Но то и дело тень перед мотором —То черный кот, то кто-то в чем-то черном.Я знаю — мне не раз в колеса палки ткнут.Догадываюсь, в чем и как меня обманут.Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекутИ где через дорогу трос натянут.Но стрелки я топлю — на этих скоростяхПесчинка обретает силу пули, —И я сжимаю руль до судорог в кистях —Успеть, пока болты не затянули!Наматываю мили на карданИ еду вертикально к проводам, —Завинчивают гайки, — побыстрее! —Не то поднимут трос как раз где шея.И плавится асфальт, протекторы кипят,Под ложечкой сосет от близости развязки.Я голой грудью рву натянутый канат, —Я жив — снимите черные повязки!Кто вынудил меня на жесткое пари —Нечистоплотный в споре и расчетах.Азарт меня пьянит, но как ни говори,Я торможу на скользких поворотах.Наматываю мили на карданНазло канатам, тросам, проводам —Вы только проигравших урезоньте,Когда я появлюсь на горизонте!Мой финиш — горизонт — по-прежнему далек,Я ленту не порвал, но я покончил с тросом, —Канат не пересек мой шейный позвонок,Но из кустов стреляют по колесам.Меня ведь не рубли на гонку завели, —Меня просили: "Миг не проворонь ты —Узнай, а есть предел — там, на краю земли,И — можно ли раздвинуть горизонты?"Наматываю мили на кардан.Я пулю в скат влепить себе не дам.Но тормоза отказывают, — кода! —Я горизонт промахиваю с хода!

Песня автозавистника

Произошел необъяснимый катаклизм:Я шел домой по тихой улице своей —Глядь, мне навстречу нагло прет капитализм,Звериный лик свой скрыв под маской «Жигулей»!Я по подземным переходам не пойду:Визг тормозов мне — как романс о трех рублях, —За то ль я гиб и мерз в семнадцатом году,Чтоб частный собственник глумился в «Жигулях»!Он мне не друг и не родственник —Он мне — заклятый враг, —Очкастый частный собственникВ зеленых, серых, белых «Жигулях»!Но ничего, я к старой тактике пришел:Ушел в подполье — пусть ругают за прогул!Сегодня ночью я три шины пропорол, —Так полегчало — без снотворного уснул!Дверь проломить — купил отбойный молоток,Электродрель, — попробуй крышу пропили!Не дам порочить наш совейский городок,Где пиво варят золотое «Жигули»!Он мне не друг и не родственник,Он мне — заклятый враг, —Очкастый частный собственникВ зеленых, серых, белых «Жигулях»!Мне за грехи мои не будет ничего:Я в психбольнице все права завоевал.И я б их к стенке ставил через одногоИ направлял на них груженый самосвал!Но вскоре я машину сделаю свою —Все части есть, — а от владения уволь:Отполирую — и с разгону разобьюЕе под окнами отеля «Метрополь».Нет, чтой-то екнуло — ведь части-то свои! —Недосыпал, недоедал, пил только чай…Все, — еду, еду регистрировать в ГАИ!..Ах, черт! — «москвич» меня забрызгал, негодяй!Он мне не друг и не родственник,Он мне — заклятый враг, —Очкастый частный собственникВ зеленых, серых, белых «москвичах»!

Песня автомобилиста

Отбросив прочь свой деревянный посох,Упав на снег и полежав ничком,Я встал — и сел в «погибель на колесах»,Презрев передвижение пешком.Я не предполагал играть с судьбою,Не собирался спирт в огонь подлить, —Я просто этой быстрою ездоюНамеревался жизнь себе продлить.Подошвами своих спортивных «чешек»Топтал я прежде тропы и полы —И был неуязвим я для насмешек,И был недосягаем для хулы.Но я в другие перешел разряды —Меня не примут в общую кадриль, —Я еду, я ловлю косые взглядыИ на меня, и на автомобиль.Прервав общенье и рукопожатья,Отворотилась прочь моя среда, —Но кончилось глухое неприятье —И началась открытая вражда.Я в мир вкатился, чуждый нам по духу,Все правила движения поправ, —Орудовцы мне робко жали руку,Вручая две квитанции на штраф.Я во вражду включился постепенно,Я утром зрел плоды ночных атак:Морским узлом завязана антенна…То был намек: с тобою будет так!Прокравшись огородами, полями,Вонзали шила в шины, как кинжал, —Я ж отбивался целый день рублями —И не сдавался, и в боях мужал.Безлунными ночами я нередкоПротивника в засаде поджидал, —Но у него поставлена разведка —И он в засаду мне не попадал.И вот — как «языка» — бесшумно снялиПередний мост и унесли во тьму.Передний мост!.. Казалось бы — детали, —Но без него и задний ни к чему.Я доставал рули, мосты, колеса, —Не за глаза красивые — за мзду.И понял я: не одолеть колосса, —Назад — пока машина на ходу!Назад, к моим нетленным пешеходам!Пусти назад, о, отворись, сезам!Назад в метро, к подземным пешеходам!Разгон, руль влево и — по тормозам!…Восстану я из праха, вновь обыден,И улыбнусь, выплевывая пыль:Теперь народом я не ненавидимЗа то, что у меня автомобиль!

{Валентину и Светлане Савич}

У меня друзья очень странные,С точки зрения остальных,И я слышу речи пространные,Что я с ними пью на троих.Но позвольте самомуРешать: кого любить, идти к кому…Но право, все же лучше самому.Валентин у меня есть со Светою,Что владеет всем царствием касс.На предостережения не сетуюИ опять не пеняю на вас.Но позвольте мне тогдаРешать: куда идти, когда —Право, лучше самому навсегда!

1972 год

x x x

Мажорный светофор, трехцветье, трио,Палитро-палитура цвето-нот.Но где же он, мой «голубой период»?Мой «голубой период» не придет!Представьте, черный цвет невидим глазу,Все то, что мы считаем черным, — серо.Мы черноты не видели ни разу —Лишь серость пробивает атмосферу.И ультрафиолет, и инфракрасный —Ну, словом, все, что «чересчур», — не видно, —Они, как правосудье, беспристрастны,В них — все равны, прозрачны, стекловидны.И только красный, желтый цвет — бесспорны,Зеленый — тоже: зелень в хлорофилле.Поэтому трехцветны светофоры —Чтоб проезжали и переходили.Три этих цвета — в каждом организме,В любом мозгу, как яркий отпечаток.Есть, правда, отклоненье в дальтонизме,Но дальтонизм — порок и недостаток.Трехцветны музы, но, как будто серы,А «инфра», «ультра» — как всегда, в загоне, —Гуляют на свободе полумеры,И «псевдо» ходят как воры в законе.Все в трех цветах нашло отображенье,Лишь изредка меняется порядок.Три цвета избавляют от броженья —Незыблемы, как три ряда трехрядок.