Шрифт:
Была на свете одна Машина.
Какая?
А никакая.
Состояла она из бесполезных колесиков, совершенно лишних пружинок и никому не нужных проволок.
Может быть, эту машину построили от нечего делать, от скуки. А может — ошиблись, когда придумывали её. А может, появилась она как-то иначе. Не знаю. Только
Она долго валялась в безделье, и наконец это ей наскучило.
— Пойду поищу себе занятие, — сказала она. — Надо развлечься.
Машина оттолкнулась своими лишними пружинками, задвигала никому не нужными проволоками и покатилась на своих бесполезных колесиках — сама не зная куда.
На городской улице строили подземный переход. Как и на всякой стройке, собралось тут много разных машин и инструментов. И все они громыхали, постукивали, жужжали, переговариваясь между собой. Ведь машины — любители поговорить во время работы (этим они отличаются от некоторых лентяев, любящих поболтать как раз в то время, когда они ничего не делают)…
И никакая Машина, услышав голоса, повернула к стройке.
— Эй, вы! — заскрипела она. — Что вы тут делаете? Не найдётся ли для меня занятия?
Работавшие машины могли бы ответить ей все вместе. Закричать наперебой. Но они были вежливы (потому что все хорошие работники вежливы) — и произнёс ответ один лишь Молоток.
Он был самым старым человеческим инструментом — старше Экскаваторов, старше Бульдозеров, старше Лебёдок. Даже старше древних Носилок, которые давно должны были выйти на пенсию, но оставались на стройке потому, что слишком много на себя брали… В общем, Молоток имел право разговаривать первым.
— А ты что умеешь? — спросил он.
— А сами вы что умеете? — небрежно проскрипела Машина.
— Мы умеем многое, — сказал Молоток. — Копать землю, поднимать грузы, строить дома. Короче говоря, мы помогаем человеческим рукам.
— Фи!.. — заскрипела Машина. — Только и всего?
— Повторяю: это не так уж мало.
— Нет, нет, — отказалась Машина. — Я не стану помогать человеческим рукам. Это чёрная работа.
Машина ведь ничего не умела делать, и оттого была о себе самого высокого мнения… Она повернулась и покатила дальше.
По улице шёл Изобретатель, и никакая Машина попалась ему на глаза. Он поднял её и стал разглядывать.
Естественно, что никакая Машина заинтересовала Изобретателя. Все изобретатели только тем и занимаются, что разгадывают загадки. А что может быть загадочнее машины, состоящей из бесполезных колесиков, лишних пружинок и ненужных проволок!
— Гм, куда бы тебя пристроить? — спросил Изобретатель.
— Только не туда, где работают все! — заскрипела Машина. — Я не желаю помогать человеческим рукам. Я ни на что не способна, и поэтому хотела бы командовать, руководить и приказывать!
— Чтоб приказывать, надо иметь голову, — наставительно сказал Изобретатель.
— Ну, на худой конец, я согласна помогать человеческой голове.
— Что ж, — сказал Изобретатель. — Попробуем.
В один миг он разобрал Машину, переставил проволоки и надел на них колесики.
— Ты будешь помогать людям считать, — объявил он. — Вот так, смотри. Складываем два и два.
Изобретатель откинул пальцем два колесика на проволоке, а потом придвинул к ним ещё два.
— Вышло четыре. Приблизительно верно. Хотя погоди-ка, погоди… Кажется, я изобрёл конторские счёты. Это пройденный этап.
Изобретатель снова разобрал Машину, переставил и пружинки, и проволоки, и колесики. Самое большое колесо он закрепил сверху и написал на нём цифры.
— Вот, — сказал он. — Ты у меня запомнишь сто тысяч номеров. И когда я наберу нужный номер, ты сразу же соединишь меня… Хотя погоди-ка. Я изобрёл телефон, а кажется, он уже существует… А?
Изобретатель опять разобрал Машину и задумался.
— Во-первых, — сказал он, — тут не хватает частей. А во-вторых, я один, пожалуй, не справлюсь, надо позвать коллег.
Изобретатели работали целый год. Это было трудно — выдумать машину, которая помогала бы человеческой голове. Причём, умной голове!
К прежней никакой Машине добавили уйму новых частей. Я не буду рассказывать, какие это части. Слишком долго. Лучше я скажу, что пришлось выкинуть. Изобретатели выкинули все бесполезные колесики, лишние пружинки, ненужные проволоки. Осталось только необходимое.
Новая Машина стала похожа на радиоприёмник. Вернее, если бы нашёлся на свете радиоприёмник величиною со шкаф, то новая Машина выглядела бы его родной сестрицей.
— Принимайся за дела! — сказали Изобретатели. — Помогай человеческой голове… Вот, например, в аэропорту сидит диспетчер. Он подсчитывает все самолёты, которые улетают и прилетают, ищет для них места, следит за погодой. У него просто пухнет голова! Поможешь?
— Да! — сказала Машина.
Поумнев, она сделалась немногословной и отвечала всего двумя словами: "Да" и "Нет".
— Ты подсчитаешь все самолёты. Запомнишь, на какие дорожки они садятся. Проследишь, чтобы вовремя улетали.
— Да! — сказала Машина.
— Но смотри, чтобы никаких ошибок! Чтобы самолёты не мешали друг дружке и, чего доброго, не столкнулись!
— Нет! — сказала Машина.
И принялась за умственную работу.
Изобретатели — странный народ. Они не могут не изобретать. Даже если бы им строго-настрого запретили всякие изобретения, они всё равно изобрели бы способ изобретать и под запретом… Уж такие они чудаки.