Социальная сеть "Ковчег" -2
Шрифт:
Даша шевельнулась и убрала мою голову, нечаянно измазав моё ухо в прохладном геле. Она смотрела на камеру журналистов в смущении и сказала:
— Наговоритесь после рождения. Давай сворачиваться. Я голодная и в туалет хочу.
Пока Даша собиралась, я поговорил несколько минут с врачом. Всё шло нормально, ребёнок был здоровым. По его словам, Дашин организм был заряжен энергией и ей ни чего не угрожало. Роды будут естественными, без Кесарева сечения. Так выбрала сама Даша. Мы договорились
Врач поругал меня за то, что я совмещаю предвыборную кампанию с беременностью жены. На что я ему ответил пословицей: «…баллотироваться и родить, нельзя погодить». Камеры уже были выключены и журналисты уехали. Я поспрашивал ещё несколько вопросов у доктора, а когда Даша вернулась, мы стали медленно спускаться на лифте на подземную парковку больницы.
Сели в мой служебный автомобиль и поехали домой. Даша сияла от счастья. Она вопросительно смотрела на меня и поправляла ремень безопасности на груди.
— Ты рад, что у нас будет мальчик? — спросила она, пытаясь воткнуть маленькую подушку под поясницу.
— Конечно! — искренне ответил я. — Это же наследник.
— Ага, — улыбнулась она. — Наследник трона. Представь, если я рожу его в тот день, когда ты станешь Президентом США?
— Даша, солнышко, — ласково сказал я. — То, что я участвую в выборах, ещё не означает, что я хочу стать Президентом. У нас другой план.
— Какой план? — строго посмотрела на меня Даша. — Мы что, зря переехали в столицу?
Я посмотрел в затонированное стекло на улицу, где кипела жизнь. Я уже соскучился по Лос-Анжелесу. Мы жили в Вашингтоне уже несколько месяцев и Даше тут очень нравилось.
— Мы помогаем Аполлиону, — попытался объяснить я. — Он должен стать Президентом. Таков уговор.
— Ну и глупо, — фыркнула Даша. — Ты тратишь на эти выборы столько сил, а потом окажется, что всё это зря. Стоит ли стараться ради сомнительного друга?
— Ты не понимаешь, — спокойно сказал я.
— Ну, куда мне, — улыбнулась Даша и обмякла.
У меня в глазах всё потемнело. Сначала всё произошло и лишь, потом пришло осознание того, что послышалось три хлопка, как будто камнем пробили консервную банку. В это же время мне очень больно кольнуло живот и в глазах закружились яркие вспышки. Начиная терять сознание, я увидел заваливающуюся на бок Дашу, которая приоткрыла рот в лёгкой улыбке.
Водитель упал. Автомобиль продолжил движение, пока мы не врезались в бок большого автобуса, на борту которого была реклама улыбающегося Аполлиона.
Последние мои мысли угасали в тумане. В нас стреляли. Надо было бронировать. Даша. Ребёнок.
Очнулся я через несколько часов или дней. Весь мой живот покалывало, и моё тело
— Что с ребёнком? Что с Дашей?
— Всё в порядке, — прозвучало несколько голосов.
Я проморгался и понял, что на меня направленно около пяти телевизионных камер и где-то далеко за их спинами стоит Грегори и улыбается.
— Всё с ними хорошо, — мысленно сказал мне он. — Даша лежит в соседней палате. Пуля застряла в мягких тканях.
— Ты говоришь правду? — подумал я.
— Закрой глаза, я тебе покажу, — ответил Грегори мысленно.
Я закрыл глаза. Картинка сменилась. Я увидел соседнюю палату и лежащую в кровати Дашу. Она лежала без сознания, но улыбалась. Обе её руки обнимали уже большой живот. Врачи ходили вокруг неё со спокойными лицами, которые вселяли уверенность.
— Сейчас покажу тебе чудо, — сказал Грегори мысленно.
Как в документальном фильме, мой взгляд переместился ближе к Дашиному телу. Я увидел, как камера приближается к её левой груди и попадает внутрь раны. Рана глубокая и как раз находится со стороны сердца. Отверстие очень ровное и глубокое. Но что удивительно оно со всех сторон похоже на шрам и нет ни капли крови.
— Тут была пуля, — удивлённым тоном объяснил Грегори. — Каким-то чудом, она побывала в сердце, но кровотечение остановилось за тридцать секунд. Даша потеряла всего 300 грамм крови. Сердце зарубцевалось, мышцы восстановились. Пулевой проход, который ты сейчас видишь, зарастает на глазах. Дашино тело само вытолкнуло пулю в том же месте, откуда она вошла.
— С ней всё в порядке? — спросил я мысленно.
— Я же уже сказал, — недовольно фыркнул Грег. — Почему тебе надо повторять? С ней и твоим сыном всё в порядке.
— А что со мной? — спросил я.
— У тебя такая же фигня, — ответил Грег. — Тебе прострелили бедро. Пуля попала в печень, но последствий нет. Твоё пулевое отверстие уже заросло. Как вы это делаете? Ты не знаешь?
— А что я должен знать? — нахмурился я, открывая глаза.
— Как ваши тела восстанавливают себя сами? — спросил Грегори, стоя за людьми с камерами.
— А я откуда знаю? — спросил я. — У меня вообще ощущение, что я умер.
— Это ваш водитель умер, — спокойно ответил Грегори мысленно. — Я его к себе в рай забрал.
— Какой ещё рай? — спросил я. — Ты выбрал лучший момент, что бы грузить меня этим.
— Ладно, приходи в себя, — улыбнулся Грегори, не открывая рта.
— Сколько времени прошло от выстрелов? — спросил я, чувствуя, как жжёт в месте, где зарастает рана.