Социальное предпринимательство в России и в мире: практика и исследования
Шрифт:
Ссылки на наличие услуги по иппотерапии придают видимость профессионализма и социальной направленности организации, что полезно в первую очередь в конкуренции за здоровых клиентов, увлекающихся верховой ездой или желающих покатать ребенка, так как именно такой клиент обеспечивает организации основную часть доходов. Таким образом, присутствие иппотерапии в списке услуг само по себе не означает социальной направленности предприятия. Но еще большая проблема, имеющая скорее асоциальный характер, — жестокое обращение с животными, которое является оборотной стороной деятельности многих организаций, оказывающих коммерческие услуги при помощи лошадей. [66]
Со злоупотреблениями при коммерческом использовании лошадей сталкивалась наш социальный предприниматель Наталья. В одном случае ей удалось подобрать и выходить совместно с волонтерами брошенную умирающую лошадь. В другом — к судьбе упавшей на городской площади больной лошади, принадлежащей другому предпринимателю, удалось привлечь внимание журналистов и общественности — собственник вынужден был ее вылечить
Самый развернутый вариант профессионального взаимодействия и профессионального развития вплоть до создания новой профессиональной специализации на базе научного поиска и его практической апробации демонстрирует кейс театральной педагогики. Здесь мы видим соединение профессиональных знаний в области педагогики и театральной режиссуры на базе устойчивой научной традиции. На ее основе создана и отработана методика обучения учителей новому знанию — режиссуре педагогического пространства. Подробный анализ этого кейса с позиций исследования становления новой профессии проведен коллегой и соавтором данной книги И. Поповой [Попова, 2010]. В этом кейсе мы наблюдаем борьбу театральной педагогики за самостоятельную профессиональную юрисдикцию, которая велась как на поле социального предпринимательства, так и в диалоге с государством за официальное признание дисциплины в системе профессионального педагогического образования. Профессиональные аспекты этого кейса фактически были раскрыты в предыдущем разделе при обсуждении моделей социального предпринимательства, поскольку в профессиональном утверждении новой дисциплины состояла сердцевина замысла социального предприятия. Поэтому на нем не стоит еще раз подробно останавливаться. Мы видим здесь, как и в других кейсах, положительную связь между результатами социального предпринимательства и профессиональным развитием в виде нового направления профессиональной специализации, но с отрицательным результатом — вынужденный отказ от социального предпринимательства означал также отказ от притязаний на профессиональную юрисдикцию нового направления. [67]
Каково значение профессиональной принадлежности, профессиональных знаний и опыта в создании и функционировании социальных предприятий?
Во-первых, в социальном предпринимательстве предшествующий профессиональный опыт и квалификация предпринимателя имеют прямое отношение к потребностям целевой группы клиентов или особенностям продукта, который им предлагается, в отличие от стандартного бизнеса, где руководителем более востребованы знания законов экономики, финансов, продвижения продукции на рынок. Эта особенность социального предпринимательства отражает первоочередной характер потребностей клиентов, связанных с их социальными проблемами, в частности по сравнению с другими, коммерческими задачами предприятия.
Во-вторых, задача социального предпринимателя сложнее, чем задача обычного бизнеса, поскольку его замысел предполагает изменение неблагоприятного положения целевой группы клиентов, в каком-то смысле, изменения сложившегося социального порядка в отдельно взятой сфере, который является достаточно устойчивым и не мог быть до сих пор поколеблен в рамках государственных предприятий, бизнеса или НКО. Для того чтобы такую задачу попытаться решить, нужна не просто смекалка или фантазия, но хорошее знание деталей и нюансов как самой проблемы, так и обстоятельств, которые ее поддерживают. Поэтому совершенно естественно, что предложение идеи социального предприятия и разработка механизма ее реализации чаще всего приходит изнутри профессиональной сферы, которую эта идея или этот механизм затрагивают в повседневной профессиональной практике, во взаимодействии с заинтересованными целевыми группами и коллегами, занятыми сходными профессиональными задачами.
В-третьих, профессиональная деятельность и профессионализм отличаются сложным характером труда, длительностью профессиональной подготовки и разработкой профессиональных барьеров на «вход», определяемых качеством знаний и умений человека, претендующего на работу в конкретной профессиональной сфере. В подобных условиях параллельно с техническими формируются этические стандарты — особая трудовая этика и приверженность избранной профессии. Это служит основой поиска лучшей практики и лучших результатов оказания услуги для удовлетворения потребностей целевой группы населения как содержательной потребности деятельности, а не как реакции на материальный стимул. Подобная социальная ответственность профессионалов является благоприятной питательной средой как для создания идеи социального предприятия, так и для использования профессиональной кооперации и профессиональных сетей в его работе.
В-четвертых, одно из необходимых свойств профессионального труда в отличие от более широкой сферы трудовой деятельности — профессиональная автономия и свобода действий в пределах соответствующей компетенции. Это обусловлено значительной долей умственного труда и необходимостью свободного сочетания накопленных знаний (короткое определение профессий — деятельность, основанная на знании, экспертная работа — knowledge-based occupation, expertise). [68] Такой труд в меньшей степени подлежит внешнему контролю при помощи стандартизации и разделения на мелкие операции и в большей степени ориентирован на инновации, применение новых идей и творческих подходов, что с учетом сказанного ранее способствует предложению социально-предпринимательских проектов для решения социальных проблем, находящихся в сфере компетенции профессионала. Все вместе создает благоприятные условия для реализации социального предпринимательства, прежде всего в тех областях экспертных услуг, которые напрямую связаны с социальными потребностями людей и решением их наиболее острых проблем, т. е. в отраслях социальной работы, здравоохранения, образования, культуры и проч.
Если рынок понимать как встречу многих покупателей и продавцов для обмена товарами или услугами, который регулируется свободным колебанием цен и имеет денежное выражение, то у него немного пространства в деятельности социальных предприятий. Прежде всего потому, что свободный товарный обмен обычно служит одним из частных механизмов, используемых для обеспечения финансовой устойчивости социальных предприятий и непрерывности предоставления ими социальных благ. Однако он мало что объясняет в их организационных моделях и тем более в нахождении необходимых для деятельности ресурсов. Если же использовать более широкое определение, рассматривающее рынок как поле взаимодействий организаций в современных экономиках, связанное с обменом благ и установлением взаимных обязательств, то оно уместно и для описания социально-предпринимательской деятельности. Однако под таким углом зрения может оказаться, что «рынок — это все» [Радаев, 2006, с. 18] или почти все. [69] Почему товарно-денежный обмен, возникающий на основе колебаний спроса и предложения товаров и услуг, не охватывает существа социально-предпринимательской деятельности?
Это объясняется рядом обстоятельств. Во-первых, социальное предпринимательство по своему определению нацелено на решение (ослабление остроты) социальной проблемы, а не на достижение прибыли, поэтому его результативность оценивается прежде всего по социальному, а не экономическому эффекту, хотя отсутствие удовлетворительных экономических результатов (позволяющих поддерживать независимость и самоокупаемость предприятия) может стать барьером для получения искомых социальных. Во-вторых, свободный обмен товарами, денежные ресурсы используются в ходе социального предпринимательства как одно из средств обеспечения непрерывности социальных услуг, но далеко не единственное, а подчас и не главное средство, что определяется хозяйственной моделью социального предприятия и избранной сферой деятельности. В-третьих, для социального предпринимательства характерно заполнение сфер, не занятых стандартным бизнесом, поэтому оно может либо вынужденно использовать ресурсы, которые не имеют наличной экономической ценности, но приобретают таковую лишь в их руках в результате соединения их творческих усилий, социального, культурного и прочего капитала. В-четвертых, и это связано с предыдущим, многие отношения обмена, осуществляемые в рамках социального предпринимательства, не имеют рыночного характера даже с точки зрения второго из приведенных выше определений рынка. Они могут быть не только лишены товарно-денежной формы, как, например, бартер, но иногда не предполагают и установления четких взаимных обязательств. Примерами могут служить: устойчивое использование волонтерского труда, обмен дарами, добровольный неэквивалентный обмен (когда каждый делает для другого то, что может, и тогда, когда сможет, а баланс передаваемых сторонами благ изначально несопоставим либо неравноценен). Использование социальным предпринимательством нерыночных ресурсов и форм обмена — средство преодоления ресурсной недостаточности и встречается также в странах с развитой рыночной экономикой, что отмечают многие исследователи [Starr, MacMillan, 1990; Woolcock, 2001; Baker, Nelson, 2005; Di Domenico, Haugh, Tracey, 2010].
В России это свойство тем более распространено, что здесь у малых предприятий и НКО (эти формы — наиболее вероятная организационная база социальных предприятий) значительно меньше располагаемых ресурсов и более слабая рыночная инфраструктура, чем у их западных коллег. Как следствие — в деятельности социальных предприятий в России больше нерыночных сегментов и больше использования «подручных средств» [Di Domenico, Haugh, Tracey, 2010], а объем услуг имеет сравнительно меньшие масштабы. В-пятых, поскольку социальная сфера (социальное обеспечение, услуги здравоохранения, образования, культуры и др.) в России традиционно является предметом преимущественно государственного регулирования и государственной собственности, влияние конкурентного рынка отходит на второй план. В этом случае услуги, предоставляемые клиентам, может оплачивать за клиента государство. Но даже там, где они оплачиваются самими клиентами, государство участвует в формировании цепочки стоимости, как хорошо иллюстрирует пример АНО «Пролог». Такое совмещение государства и рынка в литературе принято называть квазирынком [Шишкин, 2000; Андрущак, 2005; Корытцев, 2009]. Данный термин используется и в положительной коннотации — как дебюрократизация, повышение эффективности социальных услуг и их приближение к потребителю, и в отрицательной — как псевдорыночный механизм, имитирующий, но не обеспечивающий конкуренцию и результативность, и в нейтральной — для обозначения смешанной системы регулирования в социальной сфере [Le Grand, 1991; Laville, 2003; Pinker, 2006; Bode, 2007; Lewis, Smith, Harrison, 2009 и др.].