Социологические опусы или крах эпохи Манкурта

Лось Фома

НАЧАЛО «СЛАВНЫХ» ДЕЛ

В прошлый раз мы остановились на том, что иллюзии, засасывая в липкие объятья, не оставляют ни единого шанса выскользнуть, вырваться на свет Божий…

Однако не прошло и месяца, как представители таёжной живности, к вящему удовольствию Совы, договорились промеж себя, согласившись считать Кабана главой почтенного собрания, в основании которого была двухпартийная система. Правда, чем существенно отличаются эти партии, никто понять так и не смог, что немудрено, везде – одно и то же! Обленившиеся, заплывшие жирком травоядные да осунувшиеся, голодные хищники, кому строжайшим регламентом предписывалась жесточайшая диета.

Тем не менее, первое заседание прошло на удивление спокойно. Правда, все участники почему-то разговаривали шёпотом, всё ещё опасаясь Медведя, мало ли что? Но последующие встречи проходили уже в дружеской, если не считать голодный блеск в глазах хищников, атмосфере. Разумеется, самыми пострадавшими оказались хищники! Без мяса сыт не будешь, но кем питаться, когда большинство травоядных заседает на собраниях, участвует в митингах и шествиях, а их многочисленные родственники

являются помощниками, секретарями, курьерами? Иными словами, депутатская неприкосновенность распространяется на всех! Вот и пришлось хищникам «умыться», в самом прямом смысле этого слова, несолоно хлебавши принять правила неагрессивного поведения в таёжном сообществе. Ну а как вы хотели? Единодушно проголосовав за «толерантность», впустив эту болезнь в свою жизнь, хищники теперь вынуждены только облизываться на любую мелочь, что, потеряв всяческую осторожность, ставит на вид, кому и как следует себя вести. В противном случае грозя административной либо иного рода ответственностью за несоблюдение правил совместного общежития.

Более того, те грызуны, что не так давно были заняты написанием «нового свода запретов», нынче возглавили комитет по этике и открыли курсы, на которых обучают хищников и их подрастающее потомство правильному питанию и поведению. Правильному с точки зрения самих грызунов, потому как ну не может Рысь насытиться злаковыми, вне зависимости от содержания в них полезных веществ. Вот уж воистину: «хочешь победить врага – воспитай его детей»! Иными словами, повсеместно декларируемая «свобода выбора» промыла мозги населению тайги до такой степени, что появились особи, публично отказавшиеся от самой природой заведённого способа размножения. Некоторые самцы стали предпочитать самкам своих собратьев, объявляя это элитарностью и принадлежностью к высшему обществу! Не понимаемой теми, кто понуро, с их точки зрения, следует веками заведённому укладу жизни. Ну а самки громогласно объявили эмансипацию и, вооружившись воинственной доктриной, согласно которой «самка вправе иметь самца», объединились в многочисленные сообщества, спозаранку и до самого обеда «перемывая косточки» всем без исключения на предмет равенства полов. Да, такая началась свистопляска, что Сова частенько хваталась за голову, потому как не понимала она, откуда берётся мода на то либо иное нововведение, возникавшее, словно джинн из бутылки, и в мгновенье ока становившееся популярным. Она всерьёз задумалась, где и в каком месте тайги бьёт родник этого маразма? Полной бесконтрольности появления свежих идей, что будоражат давно потерявшую «всяческие берега» таёжную живность. Венцом всеобщей вакханалии стало заявление Совёнка, родного внука нашей сторонницы «толерантности». Её маленький отпрыск, взросший стройным колоском на ниве всеобщего неуважения к традициям, что так ревностно пропагандировались Совой, как-то во всеуслышание заявил:

– Бабуля, хватит учить меня жизни! – при этом он едва держался на ногах, наклевавшись пойла из перебродивших ягод, чем так щедро угостили сокурсники в институте. – Ты мне не указ, – продолжая шататься, нетвёрдым голосом говорил он, – и вообще, я на тебя жалобу настрочу в ювенальную юстицию…

Сказать, что Сова была в шоке, ничего не сказать! Ведь весь «сыр-бор» с внучком начался из-за его развязного поведения, и ей ничего другого не оставалось, как провести разъяснительную беседу, в результате которой Совёнок должен был усвоить, что «ученье свет, а неученье – чуть свет и на работу». Он и усвоил, но по-своему. Да, чего только не пришлось выслушать от кровиночки Совёнка, что, изрядно наклевавшись хмельного напитка, рассказал во всех подробностях, куда бабушке идти и в каком месте анатомии видел внучок её нравоучения. Однако ничего поделать уже было нельзя. Ведь именно Сова стояла в первых рядах пропаганды «демократии», «толерантности» и «свободы слова», будь они неладны.

Забавно, но разве думали борцы-сеятели нововведений, что в очень скором времени им придётся пожинать подобные всходы в собственных семьях? В своём самом ближайшем окружении? Что ж, не зря говорится: «посеешь ветер – пожнёшь бурю!». Но делать было нечего, и Сова, заткнувшись, убралась восвояси, предаваясь ежедневным заботам, коих становилось всё больше и больше. Мало того что подрастало поколение нигилистов, для которых не существовало авторитетов, так ещё меньшинство, что решило сменить природную ориентацию, стало требовать себе таких же прав, что и у большинства! А именно, в силу невозможности завести потомство, ну не предусмотрела Матушка-Природа подобной опции для особей единого пола, они и возжелали брать на усыновление тех детёнышей, которых ювенальная юстиция планировала забирать из семей. Ну и зря. Это был явный перебор! Иными словами, пока они втихомолку на заре обихаживали друг друга, самостоятельно определяя, кто самец, а кто самка, окружающим было не до них. Многие попросту закрыли на это глаза. Во времена тотального слома традиций, обесценивания всего и вся чего только не встретишь в «охотном ряду», где всё определяется ключевым словом – «охотный»! Кому что охота, тот во что-то и горазд! Но, когда речь зашла об изъятии детёнышей из семейств и передаче на попечение «этим», тут многие взъерепенились. Не только хищники, но даже травоядные встали на «дыбы» и пригрозили поднять на рога всё почтенное собрание в случае принятия подобного законопроекта!

Однако главе собрания Кабану крайне не понравилась ультимативная форма предъявленных претензий! А поскольку его самка была на сносях, иными словами, половая жизнь отсутствовала напрочь, вот и решил он, невзирая на предупреждения осторожной Совы, не уступать смутьянам ни в чём, дабы не ударить в грязь рылом. Правда, последняя фраза звучит двусмысленно. А как же прикажете быть с пословицей, что «свинья грязи найдёт»? Но пословицы это одно, а гормоны, ударившие в кабанью голову, другое.

«До чего дожили, – думал разъярённый неповиновением Кабан, – что мне, всенародно избранному руководителю, грозят импичментом? Да я вас в берёзовом соке утоплю! Как собак на осинах перевешаю! Из еловых шишек расстреляю!»

Однако, невзирая на бушующие эмоции, Сова поняла, что что-то пошло наперекосяк. Мгновенно проанализировав ситуацию, сообразила мудрая, «откуда ветер дует». А дело было так. В начале весны, в марте объявился в тайге сивый Мерин, из тех, кого за ненадобностью приговорили на мясо, но по чьему-то недосмотру не успели отправить на скотобойню. Вот и сбежал Мерин на волю. Весьма прытким оказался, несмотря на свой почтенный возраст, что немудрено! Жить захочешь – и не такую прыть выкажешь. Вот и побрёл он в одиночестве куда глаза глядят. Долго ли, коротко ли, но забрёл Мерин в тайгу. А куда ж ещё-то? Тоскливо озираясь, приготовился он расстаться с жизнью, в общем, проявил малодушие, и это несмотря на то, что надежда оборванной верёвкой всё ещё болталась у него на шее. Однако первыми, кто ему встретился, были два молодых волчонка. Как в той песне поётся: один Серый, другой Белый, два весёлых волка! Из того самого поколения, что напрочь утратили природные инстинкты, то бишь базовые настройки, и вместо того чтобы всласть позавтракать Мерином, принялись с упоением ему рассказывать, что в тайгу пришла «демократия» и далее, по списку…

Мерин не поверил своим ушам! Мало того что его не слопали, так ещё пригласили погостить, попутно интересуясь богатым жизненным опытом. Да, вот уж воистину – чудеса в решете! Так и сдружился Мерин с волчатами, а куда ж ему деваться? Вот и стали они жить да поживать. Тот Мерин оказался весьма талантливым, потому как в самые кратчайшие сроки сумел выбиться в советники главы собрания. А всё благодаря своему чувству юмора, всё-таки умеют лошади поржать. С тех пор он стал любимым наставником для продвинутых таёжных зверёнышей. Их гуру и учителем, потому что никогда и ничего не запрещал, а напротив, всегда поощрял любую идею, всякую мысль, какой бы бредовой она ни была…

ПРАЗДНИК НЕПОСЛУШАНИЯ

В прошлый раз мы остановились на том, что продвинутой таёжной молодёжи ничего не запрещалось, а напротив, поощрялась любая мысль, всякая идея, какой бы вздорной она ни была. К чему это в итоге привело? Об этом расскажем дальше…

Кто бы мог подумать, но именно тотальное разрешение всего и вся сыграло с молодёжью роковую шутку! В самое короткое время ополчилась она на всех без исключения представителей старшего поколения, продемонстрировав откровенное пренебрежение к нормам и правилам, в соответствии с которыми строилась таёжная жизнь. Будни старшего поколения превратились в сущий ад! Накал страстей зашкаливал, и было отчего! Едва солнечный диск показывался над горизонтом, как для всех становилось очевидным, что созданная ювенальная юстиция грозным стражем стоит на защите зверёнышей, не позволяя родителям применять старые методы воспитания. Подзатыльники, затрещины и прочие веками проверенные, но отжившие свой век инструменты внушения оказались под запретом. Единственно доступной формой назиданий разрешалась – устная! Словесная! Точнее, звериная, в соответствии с видом и семейством хищников, либо травоядных, к которым и относился детёныш. Более того, высочайшим указом был объявлен строжайший запрет на повышение тона в общественных местах. Данная мера привела к тому, что повсеместной стала картина, на которой почтенная особь разговаривала с молодняком, что, пережёвывая жвачку, время от времени презрительно сплёвывала под ноги старшего поколения. Многие проходившие мимо едва сдерживались, дабы не влепить затрещину зарвавшемуся молодняку. Но «толерантность» не позволяла! Да и чего бы они добились? Давайте рассуждать здраво, ну, положим, влепили непочтительному зверёнышу затрещину или даже три, и что с того? В мгновенье ока весть об этом разнесётся стукачами, в коих уже превратились упрямые дятлы. Эти природные долбоносы, что готовы расшибить себе грудь в кровь, лишь бы достучаться до общественного мнения. И на всех новостных лентах таёжных СМИ появится душераздирающая история о недоросле, что стал жертвой произвола отживших традиций. Великим борцом супротив семейного насилия! Малолетним защитником от затрещин, подзатыльников и прочих отживших рудиментов. Дальше – больше! Многочисленные приглашения на телевидение, интервью в модных журналах, в итоге – почётная должность в руководстве комиссии по расследованию случаев семейного насилия. И прочее, прочее, прочее. Вот и проходили мимо родители, вынужденно опуская взор и не понимая, каким образом такое благородное с виду начинание, как «демократия» – превратилось в отвратительную вседозволенность, а главное, кем вырастут зверёныши, напрочь лишённые уважения и почтения к старшим?

Однако младореформаторы не собирались останавливаться на завоёванных рубежах полной капитуляции старшего поколения. Они решили наглядно продемонстрировать свою мощь и растущее влияние в масштабах всей тайги. Для этой цели организовали митинг. С мегафонами, транспарантами, в общем, всё по-взрослому. Но с выбором места ошиблись! Чёрт их дёрнул собраться возле берлоги, где спокойно почивал Медведь. Старая коряга, что водрузили вместо памятника, в одночасье превратилась в трибуну, у которой выстроилась очередь из желающих выступить. И всё бы ничего, но разбудили пламенные речи Хозяина тайги. Недовольно высунув нос из убежища, Потапыч недоумённо втягивал воздух, не понимая, не привиделось ли ему происходящее? Ан нет! Не привиделось. Тогда, не говоря ни слова, вылез он из берлоги и, пошатываясь от долгой спячки, взмахом лапы смахнул трибуну-корягу вместе с очередным оратором. Тот кубарем откатился в толпу, что с замиранием сердца смотрела на чудовищную расправу! Расправу вопреки всем законам «демократии»! Тут же защёлкали фотокамеры, коими уже обзавелись продвинутые недоросли, хорошо усвоившие свои права. Медведь закрылся лапой от многочисленных, слепящих вспышек, природы которых не понимал. Наконец вспышки и щелчки прекратились. Толпа за время сна Хозяина напрочь потеряла страх. Именно этим и объясняется, что никто не двинулся с места, а, напротив, с любопытством ждал дальнейшего развития событий.