Содержанки
Шрифт:
Но главный вопрос, который следовало бы хорошенько обдумать, – это «что делать»! Что нам теперь делать, когда этот суровый и неприглядный мир вот-вот готов обрушиться на ее наивную голову. Беременна! И я ничего не смогла с этим сделать! Я сама, своими руками обрекла ее на нищенское прозябание на задворках жизни! Я забрала ее от врача – ведь все уже было сделано и почти кончено, все вопросы были решены.
– Прости, – пробормотала Дарья, заползая обратно в машину.
Я стояла, не заглушая мотора, но и не трогалась с места. Мы помолчали,
– Это ты прости. Надо было тебя сразу же у больницы покормить. Мне просто хотелось…
– Убраться оттуда подальше? – эхом продолжила Дашка. – Мне тоже. Просто жуткое место.
– Да уж… – согласилась я.
Мы помолчали. Потом я посмотрела на нее и спросила, что бы она хотела съесть. Мой-то желудок плевать хотел на голод – я легко могу неделю существовать на литре минералки.
– Как сказать. Я думаю, что могла бы съесть кусок сала, хотя когда я о нем думаю, мне одновременно хочется его и хочется опять… ну, на газон. Или вот мороженое. Если бы тут продавали фруктовое, такое, на деревянной палочке. Или еще селедку. Или сало, которое заморозили.
– Так, вкусы беременных женщин мне понятны, но тебе немедленно нужно съесть что-то человеческое. Картошку с котлетой и чаю выпить, что ли, – отрезала я.
Не успела я договорить, как Дашка вдруг снова выскочила из машины. С теми же целями, задачами и результатами. Я терпеливо подождала, потом подала ей влажную салфетку.
– Я что-то не уверена, что смогу сейчас съесть. А при слове «котлета» меня просто скручивает.
– А раньше тебя так тошнило?
– Ну… иногда. Нет, я думаю, что меня просто в машине укачало. У тебя такой… стиль вождения… немного непривычный.
– Троллейбусы ездят по-другому? – усмехнулась я. Дашкины красные губки тоже растянулись в улыбке.
– Ага. Троллейбусы не так гоняют.
– Это потому, что у них рога, – с умным видом пояснила я. – Все, что имеет рога, это отстой. Нет, поесть тебе все-таки придется. Тут должно быть полно пристойных кабаков, где дают еду, подходящую беременным.
– Мороженое сало? – с надеждой спросила Дашка, и глаза ее снова заискрились.
Мы аккуратно добрались до места, причем по дороге я как-то растеряла и половину моей злобы. Дашка заставит подобреть кого угодно.
Ресторан нашелся буквально через пару поворотов. Тяжелые портьеры, дубовые столы и затемненные уголки были призваны придать этому месту некое подобие элитности или утонченности, но дизайн безбожно устарел, официанты безнадежно запаздывали, меню несли медленно и к довершению всего тут не было разделения залов на курящие и некурящие, так что сильный и неприятный запах пепельниц пропитал все. После посещения таких мест необходимо немедленно отдавать в химчистку свою одежду. Я бы ушла сразу, но Дашку нужно было хоть немного привести в чувство, а кроме того, разговор нам предстоял непростой, и какая разница, где его вести.
– Сначала напитки закажете? – спросил официант, когда наконец соизволил до нас добраться. Причем свой вопрос он обращал только ко мне, игнорируя Дарью.
– Мы подумаем, а вы пока нам принесите минералку с лимоном – только вымойте лимон сначала, не пихайте в стакан грязным.
– Конечно, обязательно.
Услужливый паренек с прыщами на лице, в белой форменной рубашке и зеленом фартуке сделал пометку в блокноте, но по выражению его лица я поняла, что информацию он пропустил мимо ушей. Я нахмурилась.
– Послушайте меня внимательно. Эта девушка, вы ее видите? Отлично! Она беременна, ей никак нельзя ваших бактерий. Если что – вы лично будете отвечать. Вас как зовут?
– Сергей, – пробормотал официант, немного растерявшись.
– Фамилия? – продолжила я допрос.
– Баранчиков, – еще тише ответил он.
– Так что, Сергей Баранчиков, проследите, чтобы лимон помыли? Да? Мы можем на вас рассчитывать? А то ваш повар нарежет лимон да и бросит в бокал как есть. Неизвестно еще, где эти лимоны лежали.
– Не волнуйтесь, все помоем, – еще раз заверил нас Сергей, на этот раз очень и очень искренне. Что ж, пусть старается. Его беготня будет с лихвой оплачена чаевыми.
– Ну, ты решила, что будешь? – спросила я сестру, которая то бледнела, то краснела – никогда и никто до этого не говорил вслух о ее беременности, особенно в присутствии совершенно чужих людей. Да, вот еще – я забыла сказать, я не только злая и плохая, я еще черствая и нетактичная. Я понятия не имею, как на самом деле управляться с беременными девочками. Что им говорить, а что нет. Я только знаю, как управляться с мужчинами. Но тут эти знания были неприменимы.
– Юля, я вообще могу воду без лимона выпить! – вступилась за официанта Даша. – Я лимоны не люблю.
– Тебе нужны витамины. – И я, поймав правильную мысль, жестом вернула официанта обратно. – Нам еще по стакану какого-нибудь апельсинового фреша. Только свежевыжатого. Ок?
– Ок. – Официант убрался восвояси, а мы остались сидеть и пялиться друг на друга. Дашка покусывала губку. Потом спросила тихо-тихо:
– А почему мы уехали? Ведь доктор сказала, что это опасно – в моем возрасте рожать.
– Доктор сказала? – переспросила я со злостью. – Доктор?!
– Ну да. Я ничего не понимаю. Она что, ошиблась? – Дашка побледнела и глаза ее наполнились слезами. – Что происходит? Почему ты меня забрала?
– Ты что, не рада? Ты же хотела рожать? Ты что, передумала? – Я смотрела на нее в упор.
Дарья отвела взгляд и прикусила губку.
– Нет, ты что. Не передумала, конечно. Только… мне так страшно.
– Это и правильно. Тебе и должно быть страшно, – согласилась я. – И я сейчас скажу тебе то, что напугает тебя еще больше. Ты должна понять, я делаю это для твоего же блага. Раз уж ты приехала ко мне, ведь ты не просто так приехала именно сюда, да?