Софиология
Шрифт:
В русле диалектической логики София имеет аналогии в движении инобытия к Абсолютной идее, которое в истории разворачивается как всеобщая эмансипация просвещенного человечества. Экзистенциализм отнесся к Гегелю как к своему антиподу, иначе интерпретируя отношение сущности и существования. Это вело к известной поляризации философии. В постклассической философии действительность обрела расширенное толкование, в нее вошла и возможность, которая так же реальна, но при этом еще и духовна (Кьеркегор). С другой стороны, усилилась активность социологических теорий, ориентированных на практическое преобразование действительности (Маркс, Конт). В обоих случаях философия подвергалась критике, ее сущность ставилась под сомнение, а существование приобрело случайный, а не систематический вид. В ситуации кризиса европейского духа, прошедшего за несколько десятилетий эволюцию от Гегеля до Ницше, искание интегральной области могло только усилиться. В этом поиске выхода из духовного блуждания русские мыслители участвовали в не меньшей мере, чем европейцы. Свобода, преподнесенная просвещенному человечеству только в спекулятивной версии, не охватывала и не учитывала всего разнообразия
София принадлежит несубстанциальной онтологии, отличной от картезианства. Русская религиозная философия стремилась выработать эффективную стратегию мышления, которая бы позволила развить духовные элементы, утраченные в западной философии. Простая критика и несогласие с рационализмом не могли стать основополагающими принципами. Нужна была собственная позиция по отношению к доминирующим европейским школам. Она и нашла воплощение в софиологии. Одна из главных ее функций – творчески переработать религиозное содержание в соответствии с противоречиями эпохи.
Лилианна Кейзик
Софиология смерти в творчестве С.Н. Булгакова
В течение сорока восьми лет научной и дидактической работы (1897–1944 годы) С.Н. Булгаков написал и опубликовал 28 томов оригинальных произведений, свыше 180 научных статей на философские, богословские и экономические темы, около 80 речей, молитв, чтений, ряд коротких писем, замечаний, очерков, проповедей и некрологов. Часть из них была написана и издана на иностранных языках.
Л.А. Зандер [201] выделил в его творчестве три группы работ, посвященных экономической, философской и богословской проблематике. Подобным образом можно разделить на три периода и интеллектуальную биографию С.Н. Булгакова.
Первый период можно условно назвать экономическим или даже марксистским. Он длился со времени публикации работы «О рынках при капиталистическом производстве» в 1897 году по 1902 год, когда в журнале «Вопросы философии и психологии» появились статьи на этические темы.
201
Зандер Л.А. (1893–1964) – философ, деятель международного экуменического движения, близкий друг и сотрудник С.Н. Булгакова. В 1948 году опубликовал двухтомную обширную монографию творчества философа. См.: Зандер Л.А. Бог и мир (Миросозерцание отца Сергия Булгакова). Т. 1–2. Париж, 1948. Известны и другие монографии, изданные в последнее время, напр.: Крылов Д.А. Евхаристическая чаша. Чита, 2000; Элоян М.Р. С.Н. Булгаков: Православие и капитализм (философия хозяйства). Ростов-на-Дону, 2004.
Второй период можно назвать философским. Он начался с 1902 года и продолжался всю жизнь С.Н. Булгакова, так как даже во время третьего периода он никогда не переставал быть философом.
Третий период условно называется богословским. Он начался в 1925 году вместе с началом преподавательской работы в Православном институте в Париже. Тогда появились богословские специализированные труды мыслителя, в которых философское содержание было представлено на языке религиозной символики [202] .
202
См. Зандер Л.А. Бог и мир… Т. 1. С. 27–28.
Интересующий нас третий период творчества продолжался около двадцати лет. С.Н. Булгаков в это время написал две великие догматические трилогии [203] , статьи общебогословского содержания [204] , статьи на тему новозаветного богословия [205] , статьи на эсхатологические и экклезиологические темы [206] , а также экуменические и пастырские тексты.
Итак, мы видим, что «Софиология смерти» – это название очерка, но мы можем также говорить о софиологии смерти как о части учения о Софии – Премудрости Божией. И в этом смысле ее необходимо рассматривать вместе с другими текстами схожей проблематики в качестве фрагмента антропологии – учения о человеке. Ибо, как пишет в своей книге Л.А. Зандер, С.Н. Булгакова всегда интересовал ответ на вопрос, что нас ждет за «воротами смерти», то есть по ту сторону жизни. Нам стоит согласиться с мыслителем, что этот вопрос остается без ответа. Св. Писание говорит об этом только фрагментарно, не прямо, а православие – неполным и неудовлетворительным способом. Имеется не много философских произведений, не считая этических, которые посвящены этой проблематике, возможно, потому, что философов всегда интересовала прежде всего тема жизни, а не смерти [207] . Одновременно кажется, что это одна из наиболее таинственных тем в философии, но не до конца безопасная, ибо легко здесь впасть в заблуждение. С.Н. Булгаков посвятил ей главу «Невесты Агнца».
203
В состав первой вошли труды: «Купина Неопалимая» (1927 год), «Друг Жениха» (1927 год), «Лествица Иаковля» (1929 год), а в состав второй: «Агнец Божий» (1931 год), «Утешитель» (1936 год), «Невеста Агнца» (издана после смерти мыслителя в 1945 году).
204
Самые
205
Самые важные: «О чудесах евангельских» (1932 год), «Св. Петр и Иоанн» (1926 год).
206
Здесь необходимо назвать самую важную для нас «Софиологию смерти» (1939 год), а из других: «Проблему „условного бессмертия“», «Страшный суд над человеком как разделение в нем», «Очерки учения о Церкви», «Евхаристический догмат», «Христос в мире».
207
Однако известно много очерков, которые сосредоточиваются на проблематических аспектах медицины. Они расположены в рамках биоэтики и относятся к дискуссиям на тему определения смерти, критериев смерти, проблематики эвтаназии и т. д. Мы не будем здесь заниматься этими аспектами проблемы.
Великолепным введением в тему софиологии смерти являются две статьи: упомянутая «Софиология смерти» и «Проблема "условного бессмертия"» [208] . Они стали как бы подготовкой к теме эсхатологии, которую С.Н. Булгаков будет разрабатывать именно в работе «Невеста Агнца». Здесь необходимо пояснить, что эта работа, заканчивающая цикл богословских трактатов мыслителя и являющаяся их подытоживанием, одновременно есть последнее слово его философии. И в этом смысле мы найдем здесь повторенные и зрелым способом представленные идеи работы «Свет невечерний», где также нашли свое место соответствующие итоги и заключения относительно прошедшего периода [209] .
208
См. Булгаков С.Н. Проблема «условного бессмертия» // Путь. № 52. Ноябрь 1936 – март 1937. С. 3–23 и № 53. Апрель – июль 1937. С. 3–19.
209
См. ЗандерЛ.А. Бог и мир… Т. 1. С. 78.
Заметим еще, что проблематика Софии, софиология, не была философским или каким-либо другим вымыслом С.Н. Булгакова. Напротив, он всегда утверждал, что ее ему объявил Бог, более того, она была им воспринята «.как заданность перед Ним, которую он со всей ответственностью, усердием, смирением и дерзновением осуществлял на протяжении всей своей жизни» [210] . Смерть же он открыл еще в детстве, в родном доме. Она была его подругой и воспитательницей, везде присутствующей, ступающей за ним шаг за шагом.
210
Монахиня Елена, профессор протоиерей Сергий Булгаков (1871–1944) в С.Н.
Булгаков. Два Града. Исследования о природе общественных идеалов. Л., 1977.
С. 357.
Человек является бытием-в-сторону-смерти, как правильно заметил М. Хайдеггер, и рефлексия на тему смерти сопровождает его с начала сознательного существования. С.Н. Булгаков не был исключением. Но он не занимался богословием смерти, так как оно является довольно молодой отраслью и появилось только во второй половине XX века [211] . Не будет, однако, преувеличением, если мы скажем, что его идеи являются своеобразным введением в богословие смерти. Ибо русский мыслитель в своих рассуждениях за главную точку отсчета принял парадигму смерти Христа и ее последствия для человеческой жизни. Это видно прежде всего в потрясающих описаниях кончины сына С.Н. Булгакова, Ивашечки, и в его собственном испытании смертью. В таком понимании вся его рефлексия несет пятно сотериологии, когда все наше внимание переносится с умирания человека на смерть Христа.
211
См.: Zuccaro C. Teologia smierci, przet. K. Stopa.Krakow, 2004. S. 9-12.
Первое испытание смертью было у С.Н. Булгакова связано с кончиной его дедушки со стороны матери – светского педагога Космы Сергеевича Азбукина. Он был также свидетелем смерти двух маленьких братьев, которых назвали в честь деда Космы Сергеевича Кузями, потом младшего брата Миши, который умер от чахотки, и старшего Коли: «прелестного, умного, одаренного мальчика в пятилетнем возрасте, общего любимца, с печатью херувима, предшественника нашего Ивашечки» [212] . Для маленького ребенка, каким тогда был С.Н. Булгаков, смерть не ассоциировалась со страданиями, ужасом, страхом и болью. Она была «прекрасная и святая», как он потом напишет в «Биографических заметках», была тихою и нежною ласкою, открывающей небо и ангелов [213] . Может быть, он был прав, когда писал, что все братья померли не для себя, но для него, как жертва любви к нему [214] .
212
Булгаков С.Н. Биографические заметки. Париж, 1991. С. 21.
213
Там же. С. 20.
214
Там же. С. 21.