Софиология
Шрифт:
В художественном мире Баратынского человеческими «сынами» правит «судьба», давая каждому от рождения «запас золотых снов» в «дорогу жизни». Стихотворение «Дорога жизни» (1825), где использован прием кольцевой композиции: судьба дает «нам» сны, «мы» платим ей снами, – в смысловом отношении представляет собою герменевтический круг, побуждающий каждого «до конца пройти по этому кругу» [606] , но так и не позволяющий «снам» стать явью, ибо:
606
Хайдеггер
Годы – почтовые потому, что они быстрые, как почтовая тройка Руси… Вместе с тем они – почтовые, ибо несут в своем существе весть, извещение о смерти. Скоротечность времени похищает брезжущую явь «золотых снов», разверзая последнюю истину человеческого существования на земле как бытие к смерти [607] . Вместе с тем человеческое «бытие-в-мире» в этой поэтической Вселенной, подобно хайдеггеровскому «экзистированию», накрепко прибито к земле, составляющей первый и последний удел мыслящего существа.
607
Ср. программное сочинение крупнейшего западноевропейского танатолога XX века: Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.
В стихотворении «Последняя смерть» (1827) развертывается глобальная эсхатологическая панорама грядущей исторической судьбы человечества, более того – «последняя судьба всего живого» (138). Начинается эта визионерская поэма размышлением о бытии вообще:
Есть бытие; но именем какимЕго назвать? Ни сон оно, ни бденье;Меж них оно… /137/.Человек, «заброшенный» в бытие, окружен «видениями»:
Как будто бы своей отчизны давнейСтихийному смятенью отдан он;Но иногда, мечтой воспламененный,Он видит свет, другим не откровенный /138/.Перед поэтическим взором открывается будущее:
Во глубине полночной темноты…………………………………………………..Раскрылися грядущие года;События вставали, развивалисьВолнуяся, подобно облакам,И полными эпохами являлись… /138/.Сначала рисуется победа «просвещенья», «разума» и цивилизации; укрощенная природа явила «дивный сад»; созревший «народ»:
…морей мятежные пучиныНа островах искусственных селил,Уж рассекал небесные равниныПо прихоти им вымышленных крил……………………………………………………..Исчезнули бесплодные года,Оратаи по воле призывалиВетра, дожди, жары и холода… /138/.Такой уровень состояния ноосферы [608] , предполагающий не только развитие авиации (кстати, задолго предсказанное здесь Баратынским!), но и глобальные континентальные трансформации, управление климатом, и поныне (сто восемьдесят лет спустя!) представляется совершенно достижимым. Любопытно, однако, что следующее «видение» полностью воспроизводит антисофийную концепцию Баратынского, согласно которой развитие разума враждебно чувству жизни; предвосхищая здесь «роковое заблуждение Н.<ицше>, будто наступило засилие интеллекта и надо спасать инстинкты» [609] , Поэт предрекает физиологическую деградацию людей на основе философизации их бытия:
608
Ср. современные вариации данной утопии в кн.: Ноосферная идея и будущее России: Тезисы межгосударственной научно-практической конференции, посвящ. 135-летию со дня рождения акад. В.И. Вернадского. Иваново, 1998.
609
Михайлов А.В. Ницше // Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. Т. 5. М., 1968. С. 297.
Другая ужасная «картина» подтверждает для Баратынского смертоносность царствующего ума:
Ходила смерть по суше, по водам,Свершалася живущего судьбина.Где люди? где? Скрывалися в гробах!Как древние столпы на рубежах,Последние семейства истлевали;В развалинах стояли города,По пажитям заглохнувшим блуждалиБез пастырей безумные стада… /139/.Эсхатологическая панорама завершается «торжественным воцарением» в мире «глубокой тишины», повсеместным запустением на земле, лишенной человеческого голоса:
Один туман над ней, синея, вилсяИ жертвою чистительной дымился. /140/.Общая идея такова: в жертву «разуму» был принесен человек в его «крови и плоти», разум же в этом поэтическом мире не может найти иного (надмирного!) укоренения для своего развертывания и улетучивается как дым… Согласно Баратынскому, разум – не проявление высшей силы, но разрушительное начало, заложенное в нас самих.
Любопытно, что смерть не представляется поэту началом злым либо как-то связанным со злом:
Смерть дщерью тьмы не назову я… /141/.Напротив, в стихотворении «Смерть» (1828 год) Баратынский воспевает смерть, одаряет ее хвалебным гимном:
О дочь верховного Эфира!О светозарная краса!В твоей руке олива мира,А не губящая коса /141/.Смерть является необходимым и, как оказывается, наиболее благим космогоническим элементом, наделенным вполне ангелической активностью:
Когда возникнул мир цветущийИз равновесья диких сил,В твое храненье ВсемогущийЕго устройство поручил.И ты летаешь над твореньем,Согласье прям его лия,И в нем прохладным дуновеньемСмиряя буйство бытия /141/.Таким образом, равновесие бытия и ничто, «укрощение безумной силы урагана», «возвращение вспять Океана», наступающего на «свои берега», задавание пределов растительной и животной жизни – препоручено «смерти», к которой поэт обращается, как христианин к Богородице: «…святая дева!»; а пред нею:
Мгновенно сходят пятна гнева,Жар любострастия бежит /142/.Смерть неустранима и неизбежна для всех:
Дружится праведной тобоюЛюдей недружная судьба:Ласкаешь тою же рукоюТы властелина и раба /142/.В последней строфе автор пытается обрести опору для бытия в самой смерти, обнаруживает в порабощенности Танатосу «условье смутных наших дней», и даже обожествляет смерть:
Ты всех загадок разрешенье,Ты разрешенье всех цепей /142/.