Софья и Царство Тьмы
Шрифт:
За ночь весь двор превратился в чистый лист бумаги, белый и сверкающий. Редкие цепочки следов веером расходились в разные стороны. Воздух сразу стал каким-то легким, свежим и прозрачным. Соня вышла из подъезда и невольно улыбнулась, увидев эту белизну. Но в ту же секунду поморщилась от нарастающей боли и, снова надев на себя маску безразличия, с бесстрастным лицом направилась в школу.
Зайдя в кабинет, Соня сразу заметила, что Денис сидит на своем прежнем месте за последней партой. Он о чем-то живо беседовал с мальчишками, они смеялись. Соня грустно усмехнулась краешком губ, отвела взгляд и направилась к своему столу.
– Что,
– Чего тебе от меня нужно? Чего ты все никак не успокоишься? – устало пробормотала Соня.
– Зря выпендриваешься! Очки сняла, в шмотки вон свои наряжаешься вместо формы, но все равно ты никому не нужна! – воскликнула Маринка.
– Как ты не можешь понять, что дружат не из-за очков и не из-за одежды! – резко ответила Соня, прошла мимо Марины и намеренно толкнула ее плечом так, что та чуть не упала.
– Ты что? Совсем припухла?.. – возмутилась Шахина, потирая плечо, и, прищурившись, прошипела: – Муха криволапая!..
Соня радостно улыбнулась, как будто только это и было нужно, и молча прошла за свою парту, сопровождаемая взглядом Шахиной.
Начался урок. Учительница географии, раскрыв журнал, долго водила ручкой по списку учеников, а Соня неотрывно смотрела на нее, пытаясь направить ее мысли туда, куда нужно.
– Шахина! – вызвала учительница, и Соня едва заметно улыбнулась, – Марина, иди к доске.
– Ну Зояванна!.. Я же на прошлом уроке отвечала, – попыталась протестовать Шахина.
– Ну и что? Вот и проверим, как ты готовишь домашнее задание – каждый раз или от случая к случаю, – твердо сказала учительница и многозначительно кивнула в сторону карты.
Марина поджала губы, немного попыхтела, затем вскинула голову, тряхнув своими роскошными локонами, и, как обычно, задрав нос, прошла к доске. Бросив беглый взгляд на ненавистную карту в разноцветных разводах, Шахина развернулась на каблуках и свысока оглядела одноклассников.
– Покажи мне, Марина, горы, которые мы изучали на прошлом уроке, – сказала учительница и протянула указку.
Шахина внимательно осмотрела карту и ткнула в две найденные горы.
– Молодец. Только как правильно нужно показывать горы? Это же не город, что ты так в него тыкаешь. Нужно проводить указкой по горному хребту, – она взяла из рук Марины указку и провела ею по темно-коричневому пятну на карте.
Это движение ползающей по карте указки навело Соню на неожиданную мысль. Не сводя взгляда с Шахиной, она ткнула указательным пальцем в открытый учебник, лежащий перед ней, и резко провела пальцем вправо. Маринка вдруг пошатнулась, взмахнула руками, словно теряя равновесие, и неожиданно для всех сделала несколько шагов вдоль доски вправо. Затем Соня, шепотом припевая: «Муха криволапая, муха криволапая…» – медленно провела пальцем влево. И Маринка, вытаращив глаза, пошла влево и чуть не сбила с ног учительницу.
Соня рисовала пальцем круги, треугольники, какие-то завитки, пристально глядя на Маринку, и та ходила вдоль доски, повторяя все эти фигуры. Соня вошла в азарт. Как когда-то она управляла мухой на стекле, теперь она управляла Шахиной. Но теперь это была не игра. Соня словно черпала энергию из страданий Маринки. И чем дольше это продолжалось, тем лучше становилось на ее душе. Соня намеренно хотела унизить Марину, как та много раз унижала ее. Все ребята в классе хохотали, держась за животы, глядя, как Маринка «выписывает крендели» на виду у всех. Не смеялась только Соня, которая не сводила взгляда со своей подопытной «мухи»; учительница, которая испуганно прыгала вокруг Шахиной, не понимая, что с ней происходит; и сама Маринка, которая чуть не плакала, потому что тело больше не слушалось ее, подчиняясь какой-то неведомой силе. Постучав несколько раз пальцем по учебнику и заставив Шахину нелепо попрыгать на месте, что вызвало в классе еще большую волну смеха, Соня успокоилась. Она добилась того, чего хотела: над Шахиной смеялся весь класс. Теперь ей надоело. Радости это развлечение больше не приносило, а задаром развлекать других она не нанималась. Соня убрала руку от учебника и, подперев щеку, с интересом уставилась на карту, будто только что ее увидела.
– Марина, Марина! – взволнованно размахивала руками учительница, бегая вокруг Шахиной. – Что с тобой? Как ты себя чувствуешь? Может, в медпункт?
Маринка неопределенно покачала головой, но учительница поняла кивок так, как хотела, и отправила Марину к медсестре, чтоб спасти урок от окончательного срыва, – а то вдруг ей снова вздумается прыгать и пританцовывать. Семенова, подружка Шахиной, хоть и с опаской, но все же согласилась ее проводить. Осторожно, косясь на Маринку, словно ожидая от нее очередного внезапного танцевального приступа, Лена пошла следом, держась на безопасном расстоянии. Дверь за ними закрылась, учительница с облегчением выдохнула и продолжила урок.
Весь классный час Тамара Петровна посвятила тому, что пересаживала ребят на другие места.
– Соня, пересядь вот сюда, – она, как всегда, поджав мизинец под безымянный палец, указала рукой на третью парту в среднем ряду, рядом с Пискуновым.
– Я буду сидеть здесь, – твердо сказала Соня, даже не шелохнувшись.
– Это что еще за споры? – удивилась Тамара Петровна. – Нужно хоть иногда менять место, а то у тебя испортится осанка.
– Я буду сидеть здесь, – повторила Соня, четко произнося и разделяя каждое слово.
– Я не поняла, ты что, в детском саду находишься? Что это за капризы такие?
Соня исподлобья посмотрела на учительницу, сжала кулаки, и вдруг раздался громкий треск. Это пустой стул, стоящий рядом с Пискуновым, вдруг разлетелся в мелкие щепки.
– Кто это сделал?! – с возмущением и некоторым испугом крикнула учительница, оглядывая всех сидящих в классе, стараясь поймать на лице какого-нибудь ученика довольную ухмылку. Но ребята и сами были в шоке. Все переглядывались, безрезультатно пытаясь опознать хулигана. Пискунов испуганно подскочил и стоял рядом с партой, не решаясь сесть обратно. Одна лишь Соня знала причину, но ее, как обычно, подозревали меньше всего. Разве может тихоня вытворять подобное?
Домой после уроков Соня опять шла одна. Она уже начала привыкать к одиночеству. Хоть это и не так весело, зато точно не вызывает никаких добрых чувств и намерений, от которых потом голова раскалывается.
Днем немного потеплело, снег подтаял, и люди растоптали его, смешали с песком, превратив в грязную кашу. Сегодняшний день прошел так, как хотела Соня, но почему-то на душе был неприятный осадок. Она задумчиво шла, не выбирая дороги, словно не замечая, что идет по грязной жиже…