Софья и Царство Тьмы
Шрифт:
– Но ведь твоя семья не уничтожена. Она просто замерла на сто лет… – Соня сделала попытку как-то успокоить ее гнев.
– Сто лет! Ты представляешь, что это такое?! – перешла на визг Кхарунда.
«Упс… Зря я про сто лет вспомнила…» – подумала Соня, а вслух сказала:
– Не волнуйся так. Ведь что такое сто лет для бессмертных? Это же пустяк, – Соня робко улыбнулась и пожала плечами.
Иван все больше и больше удивлялся. Каждая вновь сказанная фраза больше походила на реплику из какого-то сказочного спектакля, в котором Соня и эта старуха принимали участие. Во всяком случае, поверить в реальность происходящего было невозможно.
– Конечно,
– Но ты же видишь, что я потеряла свои способности! Я уже больше не смогу причинить тебе вред. Не трогай моих родных!
– Да, я вижу, что ты ни на что не способна. Я целый год за тобой наблюдала. Но было бы странно, если бы я не воспользовалась твоей беспомощностью. Когда мне еще выпадет шанс уничтожить твой род, который вечно мне мешает? А сейчас мне даже и напрягаться не придется, ведь ты – обычный человек. Теперь мне уже не придется тебя терпеть. Выбирай: или ты, или твоя семья.
– Можешь сделать со мной что хочешь, только не делай ничего плохого моим родным, – взмолилась Соня.
– Что ж, это будет справедливо. Мало того что теперь ты беспомощна, ты еще и бесполезна для меня.
– Бесполезна? – удивилась Соня. Чем же она могла быть полезной для Кхарунды? Как ее способности могли ей чем-то помочь?
Кхарунда ничего не ответила. Она вытянула руку, растопырив свои крючковатые пальцы, затем резко сжала их в кулак. В ту же секунду Соня почувствовала, как онемело ее тело: она и дышать-то могла с трудом, не то что шевелиться. Соня беспомощно взглянула на Ивана. Он чувствовал то же самое. «Ему-то за что?» – хотела крикнуть Соня, но смогла только едва пошевелить губами. Иван с трудом дотянулся до Сониной руки и сжал ее.
Старая ведьма усмехнулась, наблюдая за ними. Она взмахнула своей клюкой, посылая в сторону Сони вечный мрак, который должен был окутать ее навсегда. В это мгновение Иван, собрав последние силы, кинулся к Соне и закрыл ее собой от удара, посланного Кхарундой. Они вместе упали на землю.
– Ну вот и все, – улыбаясь беззубым ртом, сказала Кхарунда, глядя на безжизненные тела. – Врут все предания! Ну и где теперь ваша великая Хранительница, которая спасет мир от Тьмы?! – крикнула она, глядя в небо, словно обращаясь к деревьям, облакам, птицам и всему живому.
…Соня чувствовала тяжесть, будто ее пропустили через какую-то молотилку, а потом еще и приплюснули. Лицо было мокрым от мелкого, как пыль, моросящего дождя. Неприятно, но все же он освежал. Наверное, именно дождь привел ее в чувство. Она открыла глаза. Иван недвижимо тяжелым грузом лежал на ней, вдавив ее в мокрый мох. Непонятно, сколько времени они так лежали. Жаль, что погода пасмурная и нет солнца, без него сложно ориентироваться… Кхарунды поблизости не было видно. Соня попыталась встать, но ей это не удалось: Иван все еще не приходил в себя и казался слишком тяжелым. Похоже, что он взял основной удар магии Кхарунды на себя, в последний момент прикрыв Соню своим телом.
– Ванька, подвинься… – тихо попросила Соня, пытаясь сдвинуть его с себя.
Но он ее будто не слышал. Соня с кряхтеньем, кое-как выбралась из-под его тела, перевернула его и тихонько похлопала по плечу:
– Вань… ты меня слышишь?.. Ванька!.. Вставай. Она ушла.
Но Иван не шевелился. Соня встала перед ним на колени и принялась трясти его за плечи:
– Ванька! Ну вставай же! Ты чего?.. Хватит меня пугать!..
Иван не открывал глаза, а его голова безвольно качалась из стороны в сторону. Соня нагнулась к его лицу и прислушалась. Он не дышал. Похоже, он не притворялся. Иван не стал бы так глупо разыгрывать ее. Соня кинулась ему на грудь, прижалась ухом, пытаясь различить биение сердца. Она закрыла глаза и даже затаила дыхание, чтоб оно не мешало прислушиваться. Сердце не билось…
– Этого не может быть! Конечно же, оно стучит! Это просто я – глухая тетеря – ничего не слышу! Пульс! Где проверяется пульс?.. – Соня в панике схватила его руку, нащупывая пальцами нужное место, потом, после безрезультатных попыток, отбросила ее, и рука безвольно упала. Соня, вспомнив, что пульс можно прощупать на шее, кинулась проверять там. Но у Ивана не было никаких признаков жизни. – Подожди… потерпи немного… – словно в бреду, бормотала Соня.
Она обхватила его голову дрожащими от волнения и паники руками, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Она уже делала так. В прошлом году. Она тогда спасла так Наташу. Но тогда у нее были ведьминские способности, а сейчас все было бесполезно. Как же не вовремя она потеряла свой дар!.. Соня в отчаянии опустила руки. Потом вдруг спохватилась и вскочила на ноги:
– Я сейчас! Я позову кого-нибудь!.. Ты держись… – превозмогая боль в ноге, Соня, прихрамывая, суетливо, но медленно заковыляла сначала в одну сторону, потом кинулась в другую и растерянно остановилась. Она не знала, куда нужно идти. Дорогу в Кукушкино знал только Иван…
Соня безвольно опустилась на колени рядом с другом и заплакала от бессилия. Она взяла его за руку и крепко сжала ее, словно боясь, что если отпустит, то потеряет его навсегда. Невыносимая мысль, что Ивана больше нет, билась в голове, словно пойманная птица в клетке. Но его рука была еще так тепла… Как будто он просто уснул… Его лицо было спокойно. Казалось, он сейчас откроет глаза, усмехнется и скажет, что все хорошо, что он просто пошутил. А Соня будет ругать его и, может быть, даже побьет. Конечно, непременно побьет – разве можно так шутить?!
К его щеке прилипла травинка. В волосах запутался какой-то мусор с земли. Соня склонилась над ним и осторожно попыталась выбрать сор из волос. Слезы безудержно текли из ее глаз и капали на его лицо. А Иван никак не реагировал на это. Соня убрала травинку и провела ладонью по его щеке. Потом наклонилась, поцеловала его в губы и разрыдалась. Какое значение теперь имеет убийственная сила ее поцелуя, если Ванька и так… Все это теперь бессмысленно… Соня подняла глаза в небо и дала волю своим рыданиям:
– Не может быть, что Ваньки больше нет, не может быть, что он… – Соня не решалась произнести слово, означающее конец всему.
Вдруг Иван судорожно вздохнул и закашлялся. Соня, только что ревевшая навзрыд, резко остановилась и с удивлением уставилась на него. Она растерянно заморгала, не веря, что все происходит наяву. Еще несколько секунд назад он лежал здесь бездыханный, а теперь, после поцелуя, который должен быть для него смертельным, он вдруг ожил. Боясь, что ей все это только кажется, Соня не решалась прикоснуться к нему, чтоб не спугнуть видение.