Сохраняя веру (Аутодафе)
Шрифт:
Четверо из пяти семинаристов загружали багаж в задний отсек микроавтобуса, отец Девлин тем временем рассыпался в поздравлениях.
Джорджа Каванага с ними не было. По причине, которую он поведал одному отцу Девлину, он проводил выходные в монастыре соседнего Ассизи.
По поводу столь нарочитого проявления благочестия Мартин О’Коннор пробурчал себе под нос, но так, что было слышно всем:
— Показуха!
В Риме их ждал сюрприз.
Спецкурсы в Североамериканском колледже должны были начаться лишь через три недели. А поскольку расквартировать надлежащим образом их
Группой руководил отец Йоханнес Бауэр, благообразный старичок, слегка заикавшийся и не знавший никаких языков, кроме немецкого и латыни, которые в его устах звучали абсолютно одинаково.
Тим снова увидел в этой фантастической возможности вмешательство Всевышнего. Он мгновенно записался в поездку, сожалея лишь о том, что такое же решение приняли Джордж Каванаг и Патрик Грейди. Со дня их доверительного разговора во дворе Оспицио Джордж был с Тимом подчеркнуто холоден.
Тим надеялся, что хотя бы в эти три недели будет огражден от мрачных взглядов однокашника.
Узнав, что расселять экскурсантов будут по двое, Джордж немедленно сговорился с Патриком, предоставив Тиму самостоятельно барахтаться в потоке речи румяного баварца по имени Кристоф.
Однако уже в первые полчаса общения в самолете они обнаружили, что вполне могут общаться. Тимоти еще не забыл свой бруклинский идиш — язык, восходящий к средневерхненемецкому [31] . Он высказал надежду, что способность беседовать сделает их поездку «грюсе фаргенин» — то есть взаимно приятной. Кристоф заулыбался.
31
То есть немецкому языку XII–XIV вв.
— Ja, ein sehr grosse Vergn"ugen, — поддакнул он по-немецки.
Поздним вечером они приземлились в тель-авивском аэропорту имени Бен-Гуриона, где их принялись опрашивать офицеры израильской иммиграционной службы, желающие убедиться, что целью их приезда в Израиль являются мотивы духовные, а не подрывная деятельность.
Один из семинаристов возмутился:
— Вы это делаете только потому, что мы немцы, да?
Офицер — темноволосая женщина под тридцать — вежливо ответила:
— Ja.
Последними допрашивали Тимоти и Кристофа. Удивительно, но то обстоятельство, что светловолосый американский семинарист владеет ивритом, вызвало к нему еще больше подозрений, чем к любому из немцев. Но как только старший офицер смены выяснил у Тимоти, что тот начинал свою трудовую жизнь в качестве шабес-гоя и может наизусть цитировать Ветхий Завет, он обратился в воплощенное гостеприимство и в знак дружеского расположения угостил американца половиной шоколадки «Элит».
— Барух ха-ба, — пожелал он. — Добро пожаловать!
Затем молодые люди забрали свой багаж и ступили в вязкую августовскую ночь. Группа со все возрастающим нетерпением уже ждала их в автобусе.
Энергичный водитель-израильтянин домчал туристов до Иерусалима со скоростью, приблизительно равной скорости
Пока машина шла к священному граду мимо окутанных мраком Иудейских холмов, Тимоти, в отличие от остальных, не терял времени на пустое глазение в окно. С помощью маленького фонарика он изучал карту Иерусалима, которую взял в аэропорту, пока стоял в очереди, и заучивал дорогу от коллегии Терра-Санкта — францисканского общежития, где им предстояло жить, — до Всемирного альянса молодых христиан на улице Царя Давида.
И все же, когда автобус сделал последний поворот и им открылась надпись «Добро пожаловать в Иерусалим!», сделанная цветами на огромной клумбе, сердце Тима дрогнуло. Глядя на город, построенный из камня такой белизны, что его было видно в темноте, он тихонько прошептал:
— Да пребудет мир в Иерусалиме. Благословенны любящие тебя.
По дороге в свою комнату Тим услышал раздраженные голоса Джорджа и Патрика.
— Для меня это, может быть, единственный шанс посмотреть Святую Землю, и если ты думаешь, что я намерен его упустить, оставаясь в обществе гида, который ни слова не говорит по-английски, то советую тебе сходить к врачу.
— Согласен, Каванаг. Но что мы можем сделать?
— А давай возьмем и скажем отцу Бауэру все как есть! — предложил Джордж. — Мы взрослые люди. У меня с собой четыре путеводителя на английском. Может, он нам разрешит поездить самим?
— Хорошая мысль, — согласился Грейди. — Только бы он нас отпустил!
Тимоти мысленно произнес «аминь».
К великому его облегчению, товарищи не пригласили его с собой за компанию, когда на другое утро отправились к немцу-руководителю отпрашиваться. По их довольным лицам за завтраком он заключил, что просьба была удовлетворена.
Теперь настал его черед.
Однако Тиму навстречу отец Бауэр пошел не столь охотно.
— Здесь так много надписей на греческом и иврите, вы могли бы нам помочь с переводом! — возразил он по-немецки, так что Тим понял его с трудом.
— Я уже все решил, — взмолился Тим по-латыни. — Я бы хотел побольше времени провести в тех местах, где проповедовал наш Господь. В особенности в Капернауме.
— Ну как я могу отказать в такой восхитительной просьбе! — сдался отец Бауэр. — Хорошо. Placet [32] . В любом случае, наше расписание у вас есть, и вы сможете примкнуть к нам в любой момент. Могу я быть уверен, что пятнадцатого сентября вы прибудете сюда к шести часам вечера?
32
Здесь: «договорились», «ладно». Букв.: «нравится», «угодно» (лат.).
— Не сомневайтесь! — поклялся Тим.
— Тогда отправляйтесь, — улыбнулся отец Бауэр. — Поезжайте со своими американскими друзьями дышать воздухом Святой Земли.
Тим с трудом сдерживал ликование и особенно радовался тому, что ему не пришлось откровенно лгать отцу Бауэру.
Немец ведь не уточнил, с какими американскими друзьями он должен общаться.
Первым делом он зашел в почтовое отделение Всемирного альянса и небрежно поинтересовался: