Сокол Гора
Шрифт:
Впрочем, скучать ему не дали. Как и обещал Рамос, не успела еще барка с Тейей отчалить, а Максим уже очутился в цепких лапах жрецов. Важные, с бритыми головами, одетые в длинные белые схенти, они несколько часов кряду учили будущего шпиона всему тому, что принято у хека хасут. Как одеваться, как приобретать пищу, просить ночлега, благодарить – в общем, всему. Запомнить сии сведения оказалось не так уж и сложно – в дельте ведь жили и простые люди, такие как и везде вдоль Великого Хапи. Они-то не порывали со своими обычаями и богами и по-прежнему говорили на своем языке. А наемник-шардан, под видом которого Максим
Они сидели в высоком шатре, и пахучие благовония курились перед золотыми статуями богов – Амона, Осириса, Гора. Когда наступила ночь и над черной водой Хапи повисли желтые звезды, жрецы ушли, кроме одного – старого и мудрого жреца Амона. Максим подумал вдруг: неужели Тейя – родная сестра этого старика?! Может быть, сводная? Или это не самый главный жрец?
– А теперь я хочу сказать тебе главное, – взяв юношу за руку, тихо промолвил старик. – Твоя задача на самом деле куда труднее, чем кажется.
Максим вскинул глаза.
– Да-да, труднее… – Жрец помолчал. – Не знаю, сможешь ли ты поверить, но знай, что владыки хека хасут призвали себе на службу самое мерзкое колдовство! Каждый день в тайном храме они приносят кровавые жертвы своему гнусному богу Баалу и черным богам дельты. Красивых девушек, женщин, детей. Каждый день льется невинная кровь. И уже есть результаты!
– Результаты?
– Да. Именно поэтому захватчики столь беспечно проигрывают битву за битвой, они уверены: мы никогда не возьмем Хат-Уарит и никогда не завоюем дельту! Понимаешь – уверены. Наш человек, к которому ты идешь, с большой тревогой докладывал об этом неоднократно. Ему пока не удалось отыскать тайный храм. Ты поможешь ему в этом… или найдешь его сам!
– Найду, – кивнул Макс. – А что потом?
– Сделаешь так, чтобы там больше не было жертвоприношений. Я не знаю как. Думай! Думай и помни – их гнусное колдовство опасно, очень опасно! Вот… взгляни…
Нагнувшись, старый жрец открыл небольшую шкатулку и вытащил оттуда… сувенирные кварцевые часы в обрамлении цветного стекла! Белый циферблат с изображением Эйфелевой башни и надписью Paris – таких полно в каждой лавке, продаются по три или пять евро. Ну конечно, и здесь не обошлось без господина Якба! Кстати сказать, Максим не очень-то и был удивлен.
И старый жрец заметил это:
– Вижу, ты что-то знаешь об этой странной вещице? Доводилось видать?
– Так, мельком… У одного из торговцев. Так себе вещь, не особенно ценная.
– Да-а-а-а. – Убирая часы обратно в шкатулку, жрец покачал головой. – Много чего непознанного имеется в дельте! И за всем этим – самое гнусное колдовство! Будь уверен, если б могли, владыки хека хасут принесли в жертву своим богам каждого жителя Черной земли! Они и сейчас это делают – похищают детей, девушек, женщин. Брр… Мерзость! Ты должен положить этому конец. Или хотя бы попытаться.
– Я сделаю все, что смогу, – просто ответил Максим.
На следующий день с утра, облачившись в пестрые одежды и засунув за пояс кинжал, молодой человек выбрался на идущую по вершине дамбы дорогу и, весело насвистывая, зашагал на север. Вскоре он уже смешался с целой толпой беженцев, собиравшихся пересидеть военные действия в каком-нибудь из городов дельты. Все правильно – кому же понравится жить на переднем крае, когда грабят и те и эти? Когда нет ни спокойствия, ни даже тени порядка, когда по ночам власть переходит к мерзким разбойничьим шайкам, когда нет закона и не знаешь, встретишь ли утро живым. Кто мог, уезжали. Не важно – на север или на юг, лишь бы подальше от всего этого ужаса, подальше от смерти и от страшных криков в ночи. Торговцы, ремесленники – ткачи, кузнецы, гончары, да и просто непонятно какой люд вскоре заполонили всю дорогу, параллельно которой, по реке, неспешно двигались барки, тоже полные беженцев. Только крестьяне из окрестных деревень уныло поглядывали им вслед – им-то невозможно было уйти, ведь не прихватишь же с собой участок земли, канал, дамбу! Да и скот не погонишь с собой на новое место – всенепременно отберут по пути! Горестен путь простого человека в смутные времена, но еще горше – тернистый путь крестьянина.
Те, кто побогаче, погрузили свое имущество на сани-волокуши, кто победнее – тащили поклажу на плечах. Уныло было кругом и как-то беспросветно грустно. Впрочем, не везде – где-то впереди Максим услыхал вдруг веселые голоса и песни.
Юноша тут же прибавил шагу, справедливо рассудив, что, кроме как алчным наемникам, для которых любая смута все равно что мутная вода для ловли в ней золотой рыбки, тут больше веселиться некому.
Нагнав группу веселящихся парней, молодой человек некоторое время шагал чуть позади – присматривался, прислушивался, мотал на ус. Как оказалось, не все там были такими уж молодыми, хватало и вполне зрелых мужчин. За поясами у всех блестели кинжалы, кое у кого имелись и мечи, и секиры, и короткие копья, и даже поблескивали на солнце привязанные к поясу шлемы.
– Эй, парень!
Напрасно Максим полагал, что сия компания поглощена песнями и весельем, – его, оказывается, давненько уже заметили и вот сейчас решили позвать.
– Ты, ты, длинный!
– Я? – молодой человек с деланым изумлением ткнул себя пальцем в грудь.
– Небось тоже идешь в Хат-Уарит, к Апопи?
– Да, – юноша ухмыльнулся. – Надеюсь там кое-что получить.
– Мы все надеемся, – хохотнул чернобородый мужчина. – Из чьего ты отряда?
– Махал копьецом у Черной Собаки Джхути, – Макс тут же вспомнил то, чему его учили жрецы.
– Ого! – одобрительно улыбнулся бородач. – Джхути – лихой рубака!
– Жаль только, что мертвый, – ухмыльнулся какой-то совсем еще молодой парень – светлокудрый, как греческий бог Феб.
Бородатый махнул рукой:
– И не говори, Медой. Жаль, жаль Джхути. О подвигах головорезов Черной Собаки много чего говорят. Правда, может, и врут.
Максим и не заметил, как уже шагал рядом с новыми знакомцами.
– А правда, Джхути как-то велел разрушить храм Гора? – забежав вперед, поинтересовался кудрявый Медой.
– Правда, – ничтоже сумняшеся отозвался Макс. – Сам разрушал. Ух, и много же дебенов золота мы там взяли! А храмовые танцовщицы?! Клянусь Баалом, я таких жарких женщин не встречал даже в дельте!
– А как же Гор?
– А что нам какой-то Гор? Тьфу!
Молодой человек смачно сплюнул под ноги, с удовлетворением отметив промелькнувший в глазах Медоя ужас. Вот так-то вот! У этой братии принцип один: боишься – значит уважаешь.