Сокол на запястье
Шрифт:
— Смилуйся, Благая и Справедливая! Госпожа алой луны, пляшущая на костях! Как же я выживу год у твоих воительниц, если ты предписываешь им убивать мужчин, а меня лишаешь силы бога?
— Я оставляю тебе твою флейту, — отвечала она. — Разве не этого ты так долго хотел? — Великая Мать щелкнула пальцами, и осколки флейты, обагренные кровью Пифона, вновь соединились вместе. — Пока ты будешь играть, они тебя не тронут.
— Но не могу же я играть вечно! — взмолился Феб.
Образ богини уже таял в воздухе.
На Пифию она не обратила ни малейшего внимания. Пришлось
Часть первая
СОКОЛ НА ЗАПЯСТЬЕ
440 г. до н. э. Пантикапей
I
Отодвинув рукой ветку дикой яблони, Асандр увидел всадницу. Она спрыгнула с небольшой лохматой лошадки и потянула ее за повод к воде. Девушка была совсем молоденькой, не старше него самого, лет 15–16-ти на вид, но кто их тут разберет? Смуглая, с мягкими чертами лица она совсем не походила на гречанку. На ней были кожаные плотно облегающие штаны и такая же куртка, украшенная частыми медными бляшками, широкий наборный пояс с пристегнутым к нему коротким мечом, легкий лук и гарит для стрел за плечами. Голову украшал островерхий колпак на подобие тех, что дома, за морем, носят фригийцы, только у этого были длинные уши, шедшие вдоль щек и явно предназначенные для того, чтоб ими запахивать лицо. Незнакомка сплела венок из жестких степных цветов и водрузила его прямо на свою удивительную шапку.
Не обращая на Асандра внимания, всадница начала купать лошадь.
«Вот это да», — подумал юноша. Не прошло и недели, как он покинул Милет, и всего три дня служил в понтийском войске, а уже нос к носу столкнулся с амазонкой! Правду говорят, Киммерия — дом чудес!
Девушка явно видела его, но не предпринимала никакой попытки скрыться. Их разделяло неширокое русло Пантикапеи, садовой реки, огибавшей городок колонистов с севера. При желании оба могли преодолеть поток без особых усилий, но гостья почему-то не боялась молодого дозорного.
«Может быть, я выгляжу недостаточно грозно?» — испугался Асандр. Он и правда снял шлем и отстегнул меч, подъезжая к водопою. Жара стояла адская, юноша и сам намеревался окунуться, кто же мог знать, что под самыми городскими стенами бродят чужаки?
Молодой воин потянул коня за уздечку, словно рослый боевой жеребец мог подтвердить его собственный статус охранника здешних мест. Но всадница повела себя уж совсем странно. Она улыбнулась и дружелюбно помахала рукой.
— Привет! — у нее был очень мягкий выговор. — Ты один?
Асандр пришел в замешательство.
— Нет, вообще-то нет! — отозвался он. — Нас много! Мы везде. За кустами, я хочу сказать.
— Говори медленно, — крикнула она. — Я плохо понимаю.
— Нас много. — уже увереннее отозвался юноша. — Дозор.
Он хотел напугать ее, но странная варварка почему-то пришла в восторг.
— Много? Нас тоже много. Я и еще десять да шесть подруг. Приходите к камням.
— Что?
— Приходите к камням! — крикнула она громче, полагая, что поток заглушает ее голос. — Меня зовут Арета.
— Асандр. — воин оказался сбит с толку еще и ее греческим именем.
— Мой отец из ваших, — махнула она рукой. — Из города.
— Кто?
— Не знаю. — девушка беспечно пожала плечами. — Зачем?
— Ты амазонка? — наконец, решился юноша.
— Амазонка? — переспросила она. — Не понимаю. Приходите к камням.
Всадница легко вскочила в седло, и ее лошадь, взметнув тучу брызг, выскочила на песчаный берег. Асандр, как зачарованный, смотрел на нее. И в этот миг Арета вдруг выхватила из-за спины лук, мгновенным движением наложила стрелу и спустила тетиву быстрее, чем юноша успел пригнуться.
«Дурак я, дурак! — мелькнуло у него в голове. — Не надо было удаляться от отряда».
Стрела свистнула в воздухе и, обдав ноги тонкой струей разрезанного воздуха воткнулась в песок у самых сандалий молодого воина. Он медленно опустил глаза. У воды толстыми кольцами забилась в грязи черная болотная гадюка. Арета пригвоздила ее череп к земле.
— Здесь очень много змей! — крикнула всадница и пустила лошадь через кусты.
— Кто это? — спросил Асандр.
Сзади из зарослей цветущего терна к нему приблизился командир дозора.
— Мы тебя еле догнали, новичок. — гиппарх снял шлем и взъерошил свои мокрые от пота светлые волосы. — Лошадь понесла? Эти недоезженные фессалийские верзилы вечно артачатся. Завтра же возьмешь в конюшне степняка.
— Кто это? — повторил Асандр. — Ради богов! Здесь есть амазонки?
— Амазонки? — Левкон хитро прищурился. — А ты разве не знал? По ту сторону Понта о них болтают больше, чем дома. — он расхохотался. — Эй, парни, меотянки пожаловали!
Ответом ему был дружный гул воодушевленных голосов. Дозорные вывалили на берег и, спешившись, начали расседлывать коней.
— Сколько их?
— Кого? — Асандр озадаченно смотрел на командила.
— Меотянок, сын ворона! — рассердился Левкон. — Тебя что кирпичом огрели?
— Одна, — виновато протянул юноша. — Вернее… она сказала, их много. Сказала: приходите к камням.
Хлопки и свист раздались со всех сторон.
— Живем!
— Когда, Левкон? Когда?
— Поехали! Что время терять?
— Тихо!!! — гаркнул гиппарх, разом водворяя безмолвие. — Прямо здесь готовы штаны скинуть? О дозоре забыли?
Некоторые из воинов пристыжено опустили головы. Но большинство исподлобья пялилось на командира, ожидая ответа на вопрос.
— Вечером. — отрезал Левкон. — До заката. Сменитесь и вперед.
Недовольное бурчание вскоре смолкло, и дозорные начали заводить коней в воду.
— А ты ей понравился. — гиппарх нагнулся и выдернул из песка стрелу Ареты, застрявшую в черепе гадюки. Свободной рукой Левкон перехватил змею у самого основания головы, но это была излишняя предосторожность: ее дохлое тело грязной толстой веревкой повисло в воздухе.