Соколиная охота
Шрифт:
— Я не вижу корабля, — сказал Вэланд.
— Ты и не должен его видеть.
Вэланд огляделся вокруг себя.
— Он прямо перед тобой.
Снорри ухватился за тростник обеими руками и потянул. Открылся просвет в шесть футов шириной, и Вэланд обнаружил клинкерную обшивку судна.
— Вот он, мой «Буревестник», покоритель морей.
— Это обломки.
Снорри пришел в ярость.
— Ему еще нет и семи лет! — Он постучал по обшивке. — Слышишь? Ядровая древесина дуба. Ни намека на червоточину. Смотри сюда, — произнес он, указывая на форштевень [26] . — Взят с судна из флотилии Кнута. Вырезан из цельного дерева. Ну, что скажешь?
26
Форштевень — брус, образующий переднюю оконечность судна (продолжение киля в носовой части).
— Мой дед воевал вместе с Кнутом.
Снорри посмотрел на него уважительно.
— Я сразу подумал, что в тебе есть капля крови викингов. — Он постучал по заклепкам, скрепляющим обшивку. — Ковал мой дядька, лучший кузнец Хурдаланна [27] . И сюда посмотри, — продолжал Снорри, наклоняясь над планширем [28] и указывая на крепления обшивки к каркасу ниже ватерлинии. — Это тебе не дешевые еловые корни. Это китовый ус.
Вэланд прыгнул на палубу. Судно оказалось намного больше, чем он предполагал.
27
Хурдаланн — область в западной Норвегии.
28
Планширь — деревянный брус в верхней части фальшборта. Представляет собой своеобразные перила.
— Корабль весь в пробоинах.
— Конечно, в пробоинах. Если бы их не было, я сейчас был бы в Хурдаланне, сидел бы в пивной со своими приятелями.
Корабль лежал, накренившись, в заиленной протоке. Вэланд обернулся и посмотрел назад, в заводь.
— Ты его никогда отсюда не вытащишь. Слишком мелко.
— Не мельче, чем в тот день, когда я его сюда затащил. Без балласта у него осадка не больше двух футов. К тому же ты не туда смотришь.
Снорри ткнул культей в сторону, противоположную заводи.
— Вон там, чуть дальше, река.
— Сколько человек нужно на весла?
— О Боже, парень ничего не смыслит в морском деле! Этот корабль ходит под парусом, понял, дурень? При хорошем ветре я приведу его в Норвегию самостоятельно.
— А если не будет хорошего ветра?
— Не меньше четырех. Лучше лесть. Восемь тоже не будет слишком много.
— Его можно восстановить?
Снорри горделиво погладил ладонью обшивку.
— Столь хорошо построенный корабль может выдержать множество повреждений, прежде чем придет в полную негодность. Как живое существо, он почти выздоровел.
— Сколько времени потребуется на ремонт?
— Держи себя в руках, ты слишком торопливый.
— Скажи хотя бы, что нужно сделать.
Снорри смял свою жидкую бородку.
— Во-первых, нужен дуб на обшивку. Нe любой старый дуб, а только тот, который рос на глинистых почвах не меньше двухсот лет, распиленный на доски в сыром состоянии и скрепленный закаленными заклепками, чтобы выдерживать большие нагрузки в море. Корабль как лошадь, необходимо, чтобы он хорошо поддавался управлению. Поэтому потребуется парус из плотной шерсти или льна. Хорошее льняное полотно можно купить в Саффолке, но шерсть из Норфолка прочнее. Еще придется конопатить швы, а еще…
— Сколько?
Снорри втянул воздух сквозь зубы.
— Материалы, работа — это все обойдется вам в шестнадцать фунтов.
— Тихо….
— Конечно, все зависит от того, куда ты направляешься, — сказал Снорри угодливо. — Если в открытое море, то лучше не скупиться. Когда попадешь в шторм, поймешь, что зря пожалел эти пенсы. Но если собираешься ходить вдоль берега, то, наверное, сможешь обойтись и сосной. К тому же…
— Я сказал, замолчи.
Пес навострил уши.
— Да ничего особенного, — усмехнувшись, произнес Снорри. — У многих болотных птиц голос похож на человеческий. Но я тебе скажу, парень, что здесь есть места, где даже Снорри Сноррасон предпочитает не задерживаться после наступления сумерек, когда покойники ходят со свечами в руках.
— Возвращайся.
Теперь и Снорри услышал крики.
— А ты не говорил, что с тобой пришли еще чужаки.
Возле лачуги Снорри их ожидали трое: Геро, Ричард и коренастый бородач, которого они, должно быть, наняли проводником.
На Геро лица не было.
— Все, конец! — выдохнул грек. — Валлона схватили. И Радульфа тоже.
XII
— Вчера в полдень мы пошли за деньгами, — испуганно зачастил Ричард. — Арон был чем-то обеспокоен, не хотел нас впускать. Кто-то расспрашивал его о нас. Он решил отменить сделку. Валлон, угрожая мечом, вошел в дом. Он сказал, что Арону не поздоровится, если он не отдаст нам деньги. Получив их, мы сразу же вернулись на квартиру. Нас ждал Радульф. Он сообщил, что солдаты прочесывают город, улицу за улицей. Валлон как раз прятал деньги в куче мусора за домом, когда они появились. Они выломали ворота. Радульф их задержал. Они его жутко избили. Они бы забили его насмерть, если бы я не сказал им, что я сын графа Ольбека. Это были те же солдаты, что допрашивали Валлона и Радульфа у западных ворот. Сержант сказал, что их арестовывают по обвинению в убийстве. Они хотели знать, где вы находитесь. Я им сказал, что не видел тебя с того самого дня, когда ушел из замка, и что Геро расстался с нами несколько дней назад.
— Они ничего не знают о ростовщике, — добавил Геро. — Ричард им только сказал, что выполняет поручение Маргарет.
— Я показал им ее письма, но это ничего не изменило. За них уже назначено вознаграждение. Сержант будет держать их под арестом до приезда Дрого.
— Сейчас он в Линкольне, — продолжил Геро. — Курьеры будут там не раньше завтрашнего дня. Но как только они его оповестят, он сразу же направится в Норвич. У нас меньше двух дней, чтобы их выручить.
Ричард заломил руки.
— Мы не сможем их спасти. Их охраняют денно и нощно.
— Их держат не в замке, — возразил Геро. — Они в башне над западными воротами. Солдаты сами рассчитывают получить вознаграждение.
— Это ничего не меняет, — ответил Ричард. — Они заперты в камере на верхнем этаже. Радульфа заковали в кандалы. Они мне позволили подняться посмотреть.
Геро опустился на землю. Воцарилось долгое молчание.
— Если мы найдем деньги, можно попробовать подкупить их. Ричард покачал головой.
— Дрого убьет их, если они отпустят Валлона.
— Тогда можно совершить диверсию, устроить переполох, который заставит солдат покинуть башню.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, не знаю. Пожар, например.
— Не говори глупости.
— Ладно, забудем.
Геро положил кулаки на колени и прижался к ним лбом.
Все опять надолго замолчали.
— Геро?
— Я думаю.
Наконец он поднял голову.
— Ты говоришь, им ничего не известно про постоялый двор.