Сокровенные тайны (За семью печатями)
Шрифт:
— Надо снова сесть, — отрывисто бросил он. Ухватив Алекс руками за плечи, он приподнял ее и прислонил к изголовью. Собрав майку у ворота, попытался натянуть ее Алекс на голову. Но девушка вздрогнула, как только он коснулся ее волос.
— Так не пойдет, — пробормотал он. Резким движением он разорвал ворот майки, и теперь голова проскользнула свободно, не причинив боли.
Уже лежа в постели, она пощупала разорванную ткань.
— Спасибо. Это моя любимая майка.
— Извини. — Он натянул ей одеяло до подбородка и встал. — Думаешь, обойдешься
— Да.
Он смотрел на нее с сомнением.
— Точно?
Она слабо кивнула.
— Может, подать тебе что-нибудь, прежде чем я уйду. Воды, например.
— Ладно. Поставь, пожалуйста, стакан на тумбочку.
Когда он вернулся со стаканом воды, она уже уснула. Рид постоял, глядя на нее. Разметавшиеся по подушке волосы были в сгустках крови. Лицо неестественно бледно. У него похолодело внутри при мысли о том, что она чудом избежала серьезной травмы, а может, и смерти.
Он поставил стакан на тумбочку и тихонько присел на край кровати. Алекс зашевелилась, неразборчиво забормотала и протянула руку, как бы стараясь что-то достать. В ответ на эту немую неосознанную просьбу Рид осторожно накрыл ее руки своими сильными мозолистыми ладонями.
Он бы нисколько не удивился, если бы она вдруг открыла глаза и начала упрекать его за то, что он лишил ее девственности. Но откуда, черт подери, было ему знать?
"Да хоть бы и знал, — подумал он, — все равно сделал бы то же самое».
Она не проснулась. Только тихо засопела и доверчиво обхватила пальцами его руку. В нем боролись здравый смысл и импульсивное желание, но схватка была недолгой, ее исход был предрешен еще до того, как заговорила совесть.
Он тихонько пристроился рядом с ней на кровати, вытянувшись во весь рост к ней лицом и ощущая ее нежное, пахнущее лекарствами дыхание.
Он любовался тонкими чертами ее лица, рисунком рта, длинными, лежащими на щеках ресницами.
— Алекс.
Он прошептал ее имя не за тем, чтобы разбудить, а просто , потому, что ему было приятно произносить его.
Она глубоко вздохнула, переключив его внимание на разорванную майку. Сквозь разрыв виднелись гладкие округлости ее грудей. В тусклом свете лампы ложбинка между ними казалась темной, бархатистой, его так и манило прижаться к ней губами.
Но нет, он не сделал этого. И даже не поцеловал ее трогательно-беззащитный рот, хотя из головы не шли ее нежные, глубокие и влажные поцелуи.
Ему хотелось ласкать дразнящие холмики ее грудей. Он видел, как под мягкой тканью майки темнеют ее соски, и знал, что они станут твердыми, стоит ему прикоснуться к ним языком или пальцами. А эта проклятая майка разжигала воображение сильнее, чем самые роскошные пеньюары и пояса Норы Гейл.
Было сущей пыткой лежать так близко к ней и не касаться ее — и в то же время какое блаженство ощущать ее рядом, смотреть на нее. Когда удовольствие и мука стали невыносимы, он нехотя высвободил руку и встал с постели.
Убедившись, что она тепло укрыта и лекарство подействовало, он тихо выскользнул из комнаты.
Глава 39
— Войдите.
Когда
— Привет. Каким ветром? — Он предложил Риду затянуться.
— Нет, спасибо.
Рид плюхнулся в кресло, положил ноги на стоявший рядом пуфик.
С тех пор как Рида впервые пригласили в эту комнату, в ней мало что изменилось, хотя Джуниор сменил обстановку на более современную, когда решил переехать домой после своего последнего развода. Это была просторная комната, где царил комфорт.
— Боже, ну и устал же я, — сказал Рид, проведя пятерней по волосам.
Джуниор погасил тлеющую сигарету и отложил ее в сторону.
— Да, вид у тебя неважный.
— Вот спасибо. — Рид печально усмехнулся. — Как это получается, что у меня вечно такой вид, будто на мне пахали, а у, тебя всегда свежий и ухоженный?
— Гены. Посмотри на мою мать. Я ни разу в жизни не видел ее непричесанной.
— Наверно, и правда — гены. Бог свидетель, мой отец не очень-то заботился о своей внешности.
— Не рассчитывай на мое сочувствие. Ты прекрасно знаешь, что твоя грубая красота неотразима. У нас разные типы, вот и все.
— Вместе мы были бы силой.
— Уже были.
— Да?
— А помнишь тот вечер, когда мы вместе развлекались с одной из сестер Гейл за учебным манежем Национальной гвардии? Которая из них была тогда?
Рид фыркнул.
— Черт, не помню. Я так устал, что и думать трудно, а уж вспоминать и подавно.
— Много работаешь сверхурочно, да?
— Приходится не спускать глаз… — Рид намеренно сделал паузу, — с Алекс, чтобы хоть как-то уберечь ее.
Он заметил, что в глазах Джуниора блеснул интерес.
— Да, с ней достаточно хлопот.
— Я не шучу. Ее сегодня чуть не убили.
— Что? — Джуниор спустил ноги на пол. — Что случилось? Она ранена?
Рид рассказал Джуниору о случае на шоссе.
— Я позвоню ей, — сказал тот, как только Рид кончил.
— Не надо. Когда я уходил, она заснула. В больнице ей дали болеутоляющее, и оно уже начало действовать.
Он чувствовал на себе пристальный изучающий взгляд Джуниора, но делал вид, что не замечает его. Он не собирался объяснять, почему счел необходимым уложить Алекс в постель. Ему потребовалась вся его сила воли, чтобы уши из ее комнаты, отказав себе в удовольствии пролежать рядом с ней всю ночь.
— Какие-то мексиканцы видели, как все произошло. Они сказали, что это был грузовик компании «Минтон Энтерпрайзес» и он преднамеренно сшиб ее с дороги.
Джуниор был в замешательстве.
— Мне прежде всего приходит на ум тот священник.
— А где бы он достал грузовик вашей компании?
— Какой-нибудь служащий мог оказаться одним из его прихожан.
— Этот вариант проверяется, хотя вряд ли он подтвердится.
Друзья минуту помолчали. Наконец Рид как бы между прочим сказал: