Сокровенные тайны (За семью печатями)
Шрифт:
А на ступенях здания суда стоит в пикете Пламмет со своей армией умалишенных, их плакаты извещают прохожих, что это и есть начало конца света. И весь этот хаос, госпожа прокурор, происходит из-за вас и вашего плохо состряпанного расследования.
Алекс показалось, что ее сердце готово разорваться от обиды, но она тем не менее бросилась отбивать атаку.
— Значит, пусть Уоллес живет как хочет, раз он такой славный малый?
— В таких щепетильных ситуациях, Алекс, надо действовать тоньше.
— Но к этой ситуации никто и близко еще не прикасался, — воскликнула она. — Так вот как вы трактуете закон, шериф Ламберт! Выходит, кое для кого законы не писаны? Вы что же, предусмотрительно отворачиваетесь в другую сторону, если ваш друг преступает черту дозволенного? Очевидно, так.
Свидетельство тому Нора Гейл Бертон и ее бордель. А себя вы тоже считаете неподвластным правосудию?
Он не ответил. Молча подошел к двери, распахнул ее и отрывисто бросил:
— Пошли.
Она вышла с ним в коридор, и он повел ее к запасному лифту.
— Пат одолжил мне машину жены, — сказала она ему. — Она припаркована перед парадным входом.
— Знаю. А рядом с ней тебя поджидает орава репортеров, жаждущих узнать кровавые подробности самоубийства судьи. Поэтому я хочу вывести тебя через заднюю дверь.
Они вышли из здания незамеченными. Снаружи было совсем темно.
Который, интересно, час? — подумала Алекс. Они прошли до стоянки уже полпути, как вдруг из темноты вынырнула какая-то фигура и преградила им дорогу.
— Стейси! — тихо воскликнул Рид. Его рука машинально сжала рукоять пистолета, но пистолет остался в кобуре.
— Я знала, что перехвачу тебя, когда ты попытаешься скрыться.
Глаза Стейси были прикованы к Алекс. В них светилась такая ненависть, что Алекс захотелось в поисках защиты прижаться к Риду, но гордость не позволила.
— Прежде чем вы начнете говорить, Стейси, я хочу сказать вам, что мне искренне жаль вашего отца.
— Неужели?
— Ужасно жаль.
Стейси передернулась то ли от холода, то ли от отвращения — не разберешь.
— Ты явилась сюда, чтобы погубить его. Что ж ты теперь сожалеешь, тебе гордиться собой надо.
— Я не несу ответственности за прошлые ошибки вашего отца.
— Это все из-за тебя произошло! Почему ты не оставила его в покое? — Голос Стейси дрогнул. — Ведь никому, кроме тебя, не интересно, что произошло двадцать пять лет назад. Он уже был старик. И через несколько месяцев собирался уйти в отставку. Ну что он тебе сделал?
Алекс вспомнила последние обращенные к ней слова судьи. Стейси ничего не знала о тайной сделке, на которую он пошел ради нее. Алекс не стала наносить ей новую рану, пусть сначала хотя бы оправится от потрясения.
— Извините. Я не могу обсуждать с вами судебное дело.
— Дело? Дело? О каком деле ты говоришь? Твоя беспутная мать играла людьми, вернее, мужчинами, вертела ими как хотела, пока кто-то не вытерпел и не прикончил ее. — Глаза Стейси злобно сощурились, угрожающе сжав кулаки, она шагнула к Алекс. — Ты такая же, как она, — мастерица заварить кашу, вертихвостка и шлюха!
Она бросилась на Алекс, но Рид, встав между ними, схватил Стейси, крепко прижал к себе и держал так, пока ярость ее не утихла, и она, ослабев, разрыдалась, уткнувшись ему в грудь.
Он гладил ее по спине, бормоча слова утешения. Тайком, за спиной Стейси, он передал Алекс ключи от своей машины. Алекс взяла ключи, села в «Блейзер» и заперла дверь. Сквозь ветровое стекло она видела, как они свернули за угол и скрылись из виду. Через несколько минут Рид бегом вернулся к машине. Алекс открыла дверь, и он сел за руль.
— Она успокоилась? — спросила Алекс.
— Да. Я поручил ее друзьям. Они отвезут ее домой. И кто-нибудь подежурит у нее ночью. — Его губы скривила горькая усмешка. — Правда, того, кто ей нужен больше всех на свете, среди них нет.
— Отца?
Рид покачал головой.
— Джуниора.
Оттого что все складывалось так плохо и печально, Алекс снова расплакалась.
Глава 42
Она подняла голову, только когда джип тряхнуло на какой-то выбоине. Сквозь ветровое стекло попыталась определить, где они едут, но ночь была темной и на дороге не было видно никаких знаков.
— Куда мы едем?
— Ко мне. — Как только Рид сказал это, фары тотчас высветили дом.
— Зачем?
Он выключил мотор.
— Затем, что мне нельзя спускать с тебя глаз. Стоит мне отвернуться, как тут же появляются либо раненые, либо мертвые.
Он оставил ее сидеть в машине, а сам пошел отпереть дверь. Алекс хотела было уехать, но он предупредительно забрал ключи с собой. В какой-то степени Алекс почувствовала облегчение оттого, что у нее отняли возможность действовать. И хотя ей по-прежнему хотелось воспротивиться его диктату, у нее уже не было на это ни физических, ни душевных сил. Она с трудом открыла дверь и выбралась из машины.
Ночью дом выглядел совсем по-другому. Как женскому лицу, ему больше шло мягкое освещение, оно помогало скрывать недостатки. Рид вошел раньше ее и включил лампу. Сейчас он сидел на корточках перед камином, пытаясь длинной спичкой поджечь кучку щепок под аккуратно сложенными поленьями.
Когда сухие дрова, потрескивая, разгорелись, он поднялся и спросил:
— Есть хочешь?
— Есть? — Она повторила слово так, как будто впервые его слышала.
— Когда ты последний раз ела? Днем?