Сокровенные тайны (За семью печатями)
Шрифт:
Джуниор убрал ее руки от лица и посмотрел на Алекс своими искренними голубыми глазами.
— Рид не ненавидит вас, Алекс. Ни у кого из нас не было ненависти ни тогда, ни сейчас. Она с горечью рассмеялась.
— Зато уж Элберг Гейтер точно терпеть меня не мог. Его ведь заставили жениться. — Глаза ее округлились, прерывисто дыша, она говорила быстро и громко. — Теперь мне многое понятно. Многое. Почему бабушка так строго относилась к моим свиданиям; с кем я иду, когда вернусь, где была. Я обижалась на ее суровость, потому что никогда не давала повода не доверять мне. Наверное, ее строгость была оправдана, да? — Она была близка к истерике. — Ее дочь обрюхатили, а двадцать пять лет назад это было большим позором.
— Алекс, перестаньте.
— Теперь ясно, почему бабушка никогда меня особенно не любила. Я сломала Седине жизнь, и бабушка мне этого не простила. Селина потеряла вас, потеряла Рида, потеряла будущее. И все из-за меня. О господи! — Вопль прозвучал не то проклятием, не то молитвой. Алекс отвернулась от него и толчком распахнула дверь. Бегом бросилась через веранду вниз по ступенькам к своей машине.
— Алекс! — Джуниор ринулся было за ней.
— Черт побери, что тут происходит? — воскликнул Ангус, увидев промчавшуюся мимо него Алекс.
— Оставьте ее в покое, оба. — Сара-Джо стояла на верхней площадке, откуда она все слышала и видела. Джуниор резко повернулся к ней:
— Мама, как ты могла? Как ты могла так больно ранить Алекс?
— Я не хотела ее ранить.
— А что ты ей сказала? — спросил Ангус. Он стоял, заполнив собой весь дверной проем, ничего не понимая и раздражаясь оттого, что никто не отвечает на его вопросы.
— Конечно, это ранило ее, — сказал Джуниор. — И ты знала, каков будет результат. Зачем тебе вообще понадобилось это рассказывать?
— Потому что ей нужно знать. Единственный, кто может ранить Алекс, это сама Алекс. Она ведь гоняется за призраками. Селина Гейтер вовсе не была такой матерью, которую ищет Алекс. Мерл вбила в голову внучки много чепухи о том, какой якобы замечательной была Селина. Она забыла рассказать девочке, какой та была беспутной. Пора уже Алекс узнать об этом.
— Какого хрена! — взъярился Ангус. — Может, кто-нибудь соблаговолит объяснить мне, что здесь все-таки происходит, черт возьми?
Глава 26
Ангус вошел в спальню и тихо прикрыл за собой дверь. Сидевшая в кровати, облокотись на подушки, Сара-Джо отложила книгу и взглянула на него поверх сползших на конник носа очков.
— Что это ты так рано сегодня?
На вид она, казалось, и мухи не обидит, но Ангус знал, что за хрупкой внешностью скрывается железная воля. Отступать она могла — из безразличия, но потерпеть поражение — никогда.
— Я хочу поговорить с тобой.
— О чем?
— О том, что произошло сегодня. Она прижала пальцы к вискам.
— У меня из-за этого так разболелась голова! Поэтому я и не спустилась к обеду.
— Приняла что-нибудь?
— Да, сейчас уже лучше.
Они обменивались этими фразами по поводу ее головной боли почти каждый день.
— Не садись на покрывало, — сделала замечание Сара-Джо, когда он присел на краешек кровати. Он привстал, подождал, пока она отвернет стеганое атласное покрывало, и снова сел, придвинувшись поближе к ее бедру.
— Боже, у тебя такой удрученный вид, Ангус, — сказал она обеспокоенно. — В чем дело? — На наше имение, надеюсь, больше никакие психи не нападали?
— Нет.
— Слава богу, что пострадала только одна лошадь, да и та принадлежала Риду.
Ангус ничего на это не сказал. Сара-Джо недолюбливала Рида, и Ангус знал почему. Ее отношение не переменится никогда, поэтому бранить ее за эти злые слова бесполезно.
К тому же он пришел поговорить с ней на другую, очень щекотливую тему. Выждав паузу, он начал, осторожно подбирая слова:
— Сара-Джо, насчет сегодняшнего…
— Я очень расстроилась, — сказала она, складывая губы в милую гримасу.
— Ты расстроилась? — Ангус с трудом подавил раздражение. Не стоило спешить с выводами, не выслушав, что скажет об этом она сама. — А что же тогда чувствовала Алекс?
— Она, естественно, тоже расстроилась. А ты бы не расстроился, если бы узнал, что ты незаконнорожденный?
— Нет. — Он невесело усмехнулся. — Я бы этому даже и не удивился. В жизни никогда не проверял, есть ли у моих родителей свидетельство о браке, да хоть бы и не было, мне все равно. — Брови его нахмурились. — Но я-то ведь старый стреляный воробей, а Алекс чувствительная молодая женщина.
— Я считала, ей хватит сил пережить это.
— Очевидно, не хватило. Она промчалась мимо, даже не заметив меня. Была чуть ли не в истерике. Улыбка сошла с губ Сары-Джо.
— Ты винишь меня за то, что я ей сказала? Считаешь, я поступила не правильно?
Всякий раз, когда она смотрела на него вот таким испуганным взглядом маленькой заблудившейся девочки, сердце его таяло. Ангус взял ее руку. Своими грубыми лапами он мог бы легко раздавить ее, как цветок, но с годами он научился, лаская ее, сдерживать свою силу.
— Я вовсе не виню тебя, родная, за то, что ты ей сказала. Я просто сомневаюсь в благоразумии этого шага. Жаль, что ты прежде не посоветовалась со мной или Джуниором. Она ведь вполне могла прожить и не зная тайны своего рождения.
— А я считаю иначе, — резко возразила Сара-Джо.
— Ну что с того, что ее мама и папа поженились только после того, как сделали ее? Сейчас это случается сплошь и рядом, уже и за грех-то никто не считает.
— Зато теперь она по-другому представляет себе Седину. Алекс ведь возвела мать на пьедестал.