Сокровенные тайны (За семью печатями)
Шрифт:
Левой рукой он взял ее правую руку и насильно вложил пистолет ей в ладонь, так что фактически оружие держала она, когда Рид нацелил его коню в лоб и спустил курок.
— Нет! — закричала она, когда пистолет выстрелил в ее руке. Казалось, этот жуткий звук будет отражаться от каменных стен и слышаться до скончания веков. В денниках заржали и затопали перепуганные лошади. Снаружи раздалась команда, и в дверь вбежали несколько пожарных — узнать, кто и почему стрелял.
Рид отпихнул Алекс от себя. Прерывающимся от бешенства голосом сказал:
— Лучше бы сразу с ним покончили, чем мучить-то.
— Пожар полностью потушен, мистер Минтон, — доложил начальник пожарной бригады. — Мы проверили всю крышу, включая проводку и изоляцию. Ущерб незначительный. — Он сожалеюще причмокнул губами. — Чертовски жаль только чистокровного жеребца Рида Ламберта.
— Спасибо за все. Я всегда говорил: наша пожарная часть — лучшая в Западном Техасе.
Ангус понемногу приходил в себя, хотя лицо его оплыло от усталости. Он крепился изо всех сил, не желая уступать обстоятельствам. Его стойкость и оптимизм восхищали Алекс.
Он сидел с сыном за кухонным столом с таким видом, будто заканчивал партию в покер, а не справлял тризну по погибшему скакуну и варварски разгромленному поместью.
— Ну, мы тогда, пожалуй, поедем. — Взяв каску, пожарник направился к двери. — Завтра кто-нибудь из наших наведается, чтобы выяснить причину возгорания. Здесь, ясное дело, поджог.
— Готовы содействовать всем, чем можем. Очень благодарен, что вы так быстро приехали и не дали огню разгореться.
— До свидания.
Выходя в заднюю дверь, пожарник столкнулся на пороге с Ридом. Не обращая никакого внимания на Алекс, смущенно стоявшую у стены, Рид налил себе чашку кофе из кофейника, который Лупе оставила на столе.
— Поилки очищены. Теперь лошади не отравятся собственными экскрементами, — без всякого выражения произнес он. — Все окна мы забили досками; так что сегодня вы тут не вымерзнете. Но уборки еще хватит.
— Что ж, — вздохнул Ангус и встал. — До утра мы этим все равно заняться не сможем, поэтому я иду спать. Спасибо, Рид. Ты сделал куда больше, чем обязан по долгу службы.
Рид коротко кивнул в ответ.
— Как Сара-Джо?
— Джуниор дал ей успокоительного.
— Она сейчас спит. — Джуниор тоже встал. — Алекс, хотите, я отвезу вас назад, в город? Ни к чему вам торчать здесь глубокой ночью.
— Я хотел, чтобы она полюбовалась на дело рук своих, — сказал Рид.
— Я не имею к этому никакого отношения! — воскликнула Алекс.
— Впрямую, может быть, и нет, — сурово заметил Ангус, — но ваше, черт возьми, дурацкое расследование нарушило равновесие в городе. Мы уж сколько лет сражаемся с этим горластым проповедником, вопящим о геенне огненной и вечных муках. Он только искал предлога, чтобы сыграть такую вот злую шутку. А вы дали ему для этого прекрасную возможность.
— Мне очень жаль, если вы так считаете, Ангус. В воздухе нарастало напряжение. Никто не шевелился. Даже экономка перестала мыть чашки из-под кофе. Наконец Джуниор сделал шаг вперед и взял ее под руку.
— Поехали. А то уже поздно.
— Я сам отвезу ее обратно, — отрывисто произнес Рид.
— Да я готов съездить.
— Все равно я туда еду.
— Ты же ей житья не дашь по дороге, будешь бубнить про то, что здесь случилось.
— А тебе какая, к чертям, разница, что я ей скажу?
— Да пожалуйста, забирай ее на здоровье, — вспылил Джуниор. — Ты ведь сам ее привез.
Он повернулся и вышел из комнаты.
— Спокойной ночи, Рид, Алекс. — Не улыбнувшись, Ангус вышел вслед за сыном. Рид выплеснул остатки кофе в раковину.
— Пошли, — приказал он.
Подхватив жакет, она с удрученным видом двинулась за ним и забралась в кабину. Ее подмывало сказать что-нибудь, лишь бы прервать тягостное молчание, но язык не поворачивался. Рид был явно не расположен беседовать. Его глаза были неизменно устремлены на разделительную полосу дороги.
Груз тревоги и напряжения все нарастал, и она вдруг выпалила:
— Не имею я никакого отношения к тому, что стряслось сегодняшней ночью.
Он лишь повернул голову и посмотрел на нее с откровенным недоверием.
— А вот Джуниор, по-моему, мне верит, — воскликнула она, пытаясь обороняться.
— Да он же ни черта не знает. Вы его обворожили. Стоило разок посмотреть в ваши голубенькие глазки — и все, пошел ко дну как топор. Он уже по шейку увяз в этой слащавой хреновине: «Ах, это дочка Селины!» Вспоминает, как тютюшкался тогда с вами, и готов снова заняться тем же — только совсем другим способом. И игрушечку для вас припас, только эта уж греметь не будет.
— До чего вы омерзительны.
— То-то млели небось, когда из-за вас мы чуть до рукопашной не дошли.
Она заскрежетала зубами.
— Насчет моих видов на Джуниора или его видов на меня вы вольны думать как вам заблагорассудится, но я не потерплю, чтобы вы считали меня ответственной за произошедшее этой ночью.
— А вы и впрямь ответственны. Вы побудили Пламмета пойти на такое.
— Совершенно ненамеренно. Пламмет вбил себе в голову, будто я и есть ответ на его молитвы: бог-де прислал меня, чтобы очистить Пурселл от грешников, от Минтонов, ото всех, кто связан с организацией тотализатора или выступает в поддержку этого предприятия.
— Он еще больший псих, чем я думал. Алекс стала растирать плечи и руки, словно от воспоминаний о Пламмете ей стало зябко.
— Да вы себе просто не представляете, что такое этот Пламмет. Бог гневается, утверждает он, оттого что я до сих пор не посадила всех вас под замок. Обвинил меня в том, что я якшаюсь с дьяволом, имея в виду вас.
Она не стала рассказывать ему, к каким сексуальным сравнениям прибег Пламмет. Рид остановил машину перед ее номером. Разбитая в щепы дверь по-прежнему была открыта нараспашку.