Сокровища Кенигсберга
Шрифт:
– Да ведь недавно родительская суббота была, – вспомнил Юрий, – следит, значит, дочка за могилкой, не забывает.
Он присел на корточки и вгляделся в лица изображенных на фотографиях людей.
– Ага, вот он какой был мой дядя Дима, – подумал он, – скулы у него явно на отцовы похожи. И жена у него тоже очень симпатичная была. Обидно, что не встретились.
Он присел на крохотную скамеечку в углу оградки и облокотился на столь же крошечный столик возле нее: «Здесь, значит, их дочка, не уехала никуда. Придется потревожить местную службу горсправки. Фамилия ее, надо полагать, все та же – Шмакова. Отчество – Дмитриевна. Зовут Таточка. Наташа, значит, или все же Таня? Ну, с этим мы разберемся. Возраст у нее где-то лет девятнадцать-двадцать. Следовательно, родилась она приблизительно в семьдесят втором. Вот черт, самый у нее сейчас невестин возраст, будет фокус, если она за кого-нибудь уже выскочила и сменила, как это у нас водится, свою фамилию.
Погруженный в свои мысли, Юрий вздрогнул от неожиданности, когда под чьим-то каблуком рядом с ним треснула сухая ветка. Он повернулся. В трех шагах от него стояла высокая розовощекая девушка в блеклом синем пальтишке. Ее большие темные глаза удивленно и одновременно с явной недоброжелательностью смотрели прямо на него.
– Вы кто такой? – с некоторым вызовом спросила она у него, откидывая резким движением головы от лица прядь черных вьющихся волос, – и почему здесь расселись?
Юрий встал и поневоле улыбнулся. «Такая тонюсенькая, – с некоторым уважением подумал он, – а не боится, твердый, значит, у нее характер, не трусливый».
– Вы ведь Наталья Дмитриевна, – задал он вопрос самым дружелюбным тоном, на который был способен. – На маму Вы очень похожи. Юрий вышел из-за ограды и протянул все еще неподвижно стоящей девушке правую ладонь. Давайте тогда знакомиться. Зовут меня Юрий Александрович Сорокин. Приехал я из Москвы и даже в некотором роде являюсь Вашим родственником.
– Вот еще, – недоверчиво хмыкнула девушка, – и насколько же близким?
– Ну, не столь уж БЛИЗКИМ, – скаламбурил Юрий, – даже и не знаю, как это выговорить, но попробую. У моего отца был старший брат, у того была жена. Так вот брат ее и есть, то есть был, – торопливо поправился он, – Вашим отцом.
– А откуда же Вы узнали об этом месте? – еще более распахивая свои бездонные глазища, все еще недоверчиво спросила девушка, несмело протягивая свою узкую смугловатую руку ему навстречу.
– У меня был его старый адрес на конверте, – несколько путано начал объяснять он, – тогда дядя Дима еще жил в общежитии. Вот туда я сегодня поутру и обратился. И там одна пожилая женщина в дежурке поведала всю эту историю и подсказала, как найти могилу Дмитрия Георгиевича.
– Это, наверное, была баба Леля, – голос девушки потеплел, – давно я не навещала ее. Как там она?
Задавая этот вопрос, она развернула небольшой газетный кулечек, который держала в руках, и вынула из него две белые гвоздички. Шагнув за ограду, она осторожно положила цветы на могильный камень и, оперевшись на одно колено, на несколько секунд замерла.
– Ну что ж, пойдемте, – поднялась она через некоторое время.
В полном молчании они прошли вдоль аллеи метров двести.
– Вы надолго в Калининград? – спросила она, не поворачивая головы.
– Да не знаю еще, – замялся с ответом Юрий, – не думал пока об этом, да и приехал только вчера вечером.
– Вот как, – стрельнула она в его сторону глазами, – и сразу папу разыскивать начали?
– А больше никого знакомых у меня здесь практически нет, – пожал плечами Юрий, – я просто не знал, что он умер.
– Так Вы здесь, выходит, в первый раз? – поинтересовалась Наташа.
– Совершенно верно, – подтвердил Юрий, – в первый.
– И где же остановились на ночлег?
– В гостинице Балтфлота, на Хмельницкого, недалеко от вокзала.
– Дорого, наверное, в гостинице-то жить? – полюбопытствовала девушка, вновь откидывая в сторону набегающие на лицо волосы.
– Да нет, терпимо, – равнодушно ответил Юрий, – всего-то семь долларов в сутки, если в пересчете.
– Ого, – покачала головой Наталья, – ничего себе терпимо.
Когда они, болтая таким образом, подошли к автобусной остановке, она повернулась к Юрию лицом и зябко передернула плечиками:
– Ой, и холодина сегодня. Вы сейчас куда?
– В гостиницу вернусь, – ответил Юрий, – надо звоночек один деловой сделать.
Наташа смущенно опустила глаза, но тут же вскинула их вновь.
– Юрий Александрович, – несмело пробормотала она, если хотите, то можете пожить пока и у нас. Мы с дядей живем так... – она запнулась и, как ему показалось, с мольбой посмотрела ему прямо в глаза, – так одиноко. И Вы тут один, приезжайте просто так, по-родственному. Это хотя далековато от центра, на окраине, – сказала она, будто извиняясь, – но зато у нас там отдельный домик с садом. Маленький, правда, – смущенно покраснела она, – но в нем очень уютно.
– Спасибо за приглашение, Наташенька, – растроганно произнес Юрий, – но не стесню ли я Вас с дядей?
– Нет, нет, – быстро замотала головой Наталья, – не стесните, у Вас даже своя комнатка будет, правда!
Юрий, услышав шум мотора, обернулся. К остановке, на которой они стояли, с пригорка бойко летел автобус.
– Ну, так как же? – с детской непосредственностью подергала его за рукав девушка. – Мы живем на Н-ской, дом тридцать два. Приедете?
Она с такой надеждой посмотрела ему в глаза, что у Юрия не повернулся язык ответить ей отказом. «Ничего страшного, – думал он, трясясь на продавленном автобусном сиденье, – пусть это на окраине, зато будет своя комната, да и они все же местные жители, наверняка помогут мне сориентироваться в городе».
6 МАЯ 1992 г.
Заместитель начальника отдела капитан ФСБ Н.Ф. Стрекалов уселся за свой рабочий стол и сделал действие, с которого неукоснительно начинал каждый рабочий день, а именно: перевернул листок перекидного календаря. На нем его собственным почерком было написано: «Сорокин Юр. Ал. Встретить! Алекс. Карта города. Какой район его интересует? Сообщить в Москву о результатах».
– Вот черт, – подумал капитан, – в этой суете я совсем и позабыл об этом Сорокине.